– Ваша светлость, – сказал он, – вот здесь русло реки перегораживает большая скала и берега ущелья сходятся до расстояния всего в несколько (может быть – до полутора десятков) саженей. Мы можем устроить тут подвесной мост и переправить по нему часть своих войск для вывода их во фланг либо в тыл Редому. А дальше нам остаётся только правильно использовать эту возможность, развить и закрепить успех.

Барон с интересом посмотрел на карту. Потом взглянул на полковника.

– А что? Мысль интересная! Я хочу лично осмотреть это место. Как далеко до него?

– Миль пять, не больше, Ваша светлость.

– Прекрасно! Дежурный!

Когда в палатку заскочил дежурный офицер, барон приказал седлать ему коня и приготовить эскорт.

Через четверть часа барон в сопровождении полковника Лагуша и своего эскорта мчался к месту предполагаемой переправы.

Барон Редом очень удачно расположил свои войска на большом поле, простиравшемся от подножия холма Астинга и от моста до лесов, на полмили полукругом отстоявших от города.

Поперёк этого поля был вырыт ров и насыпан вал длинной в сто саженей. По верху вала был установлен бревенчатый бруствер с амбразурами, из которых торчали жерла полевых пушек Редома. Вал располагался по самой кромке возможного обстрела артиллерии противника. И потому Редом не мог вести огонь по противоположному берегу. Но ему вполне достаточно было и того, что его орудия надёжно накрывали пространство перед мостом на его собственном берегу.

Там же, на валу, во время ведения боевых действий должны были располагаться и пехотинцы, вооружённые мушкетами. Планировалось, что они будут вести стрельбу по прорвавшемуся сквозь огонь артиллерии противнику из мушкетов.

С двух сторон вала располагались отряды пехоты, вооружённые копьями, мечами, топорами и прочим холодным оружием и поддерживаемые отрядами лучников. За валом, в тылу, находился отряд тяжёлой конницы, предназначавшийся для удара по противнику при возникновении опасности его прорыва, либо для преследования и окончательного разгрома отступающих войск врага.

Кроме того, барон рассчитывал так же и на гарнизон города, способный в решающий момент сделать вылазку и ударить в тыл либо во фланг наступающего противника.

Опасаясь ночного нападения, барон каждый вечер отправлял к мосту для наблюдения за ним несколько конных патрулей.

В общем, делая ставку на неуязвимость центральной части своих войск – Огневого вала, барон Редом считал выбранную позицию вполне удачной и неприступной в плане обороны. Но не учёл одной малости… флангового удара.

Предрассветным утром того дня, когда произошла решающая битва между войсками двух баронов спящий лагерь Редома вдруг был накрыт шелестом неизвестно откуда взявшегося ливня стрел.

Казалось, стрелы летели отовсюду, пробивая парусиновые стенки шатров и палаток. Раня и убивая сонных людей, выскакивавших из палаток на улицу.

Так же бесшумно по левому флангу войск барона Редом ударили пятьсот пехотинцев Торгуса, вынырнувших прямо из предрассветного тумана. Бурей пройдя по ошалевшей спросонья пехоте врага, круша, рубя и поджигая всё на своём пути, они ворвались на позиции артиллеристов и учинили там полный разгром. На какое‑то время прекратился и обстрел войск Редома из луков. Однако это произошло только потому, что триста лучников Торгуса, начавшие эту атаку, закинули луки за плечи и, вынув мечи из ножен, бросились на вал следом за своей пехотой.

В это время от реки прискакал один из дозорных и сообщил, что пехота Торгуса спешно переправляется по мосту через реку, таща за собой несколько лёгких полевых пушек.

Барон Редом отдал приказ отряду пехоты с правого фланга немедленно выбить противника с вала и начать обстрел моста. Одновременно приготовиться тяжёлой коннице для удара во фланг переправившимся частям противника. После этого отправил одного из своих офицеров на левый фланг собрать разгромленный внезапным нападением отряд пехоты.

Закрепившийся на валу отряд Торгуса, в свою очередь имел приказ держаться там любой ценой до подхода своих основных сил. Командовал этим отрядом полковник Лагуш. Воспользовавшись временным замешательством противника, он построил пехотинцев квадратом, упиравшимся своими загнутыми крыльями в бревенчатый бруствер. За ними полукругом расположил лучников, а перед строем навалил всё, что попадалось под руку, создав что‑то похожее на баррикаду.

Когда пехота Редома под прикрытием своих лучников бросилась на штурм вала, Лагуш готов был её встретить. В штурмующих полетели стрелы, камни, небольшие пушечные ядра. А когда они сумели подобраться ближе, то были встречены копьями, топорами и мечами оборонявшихся. После непродолжительной схватки пехотинцы Редома откатились назад, оставляя на склоне раненых и убитых.

Полковник Лагуш отёр пот с лица и глянул через амбразуру на поле перед валом.

Отряд пехотинцев Торгуса уже полностью переправился через реку и, развернувшись в боевые порядки, спешным маршем двигался к валу, постепенно принимая вправо. Перед собой они катили несколько пушек, заряженных, как было известно Лагушу, крупной картечью. За ними шли лучники, обязанные поддерживать атаку пехоты стрельбой навесом, через свои ряды. Следом за ними уже выстраивалась переправившаяся по мосту тяжёлая кавалерия в количестве тысячи всадников. Она имел задачу обойти вал слева и нанести сокрушающий удар по правому флангу противника.

А по мосту на этот берег уже бежали мушкетёры и копьеносцы Торгуса. Они должны были выстроиться перед воротами Астинга с целью не допустить вылазки городского гарнизона. А буде таковая случится, остановить противника и отбить его атаку.

Слева от вала выстраивались рассеянные было внезапным нападением пехотинцы Редома, уже собранные в один отряд посланным к ним офицером. Перед ними строились в три линии сброшенные с вала мушкетёры. Их задача состояла в том, чтобы тремя дружными залпами сбить первый напор атакующих и уйти в тыл, за ряды пехоты, вооружённой холодным оружием.

В этот момент пехота Редома вновь бросилась на отчаянный штурм вала, пытаясь выбить с него противника. И полковнику Лагушу стало не до обзора панорамы битвы. Он командовал своими людьми, перебрасывая отдельные десятки пехотинцев на наиболее уязвимые места; дважды, командуя собранным на скорую руку резервным отрядом, сам участвовал в ликвидации прорывов своих позиций; корректировал стрельбу лучников, сосредотачивая её то на слишком плотно напиравшем строе вражеской пехоты, то перенося стрельбу на вражеских лучников, слишком густо накрывавших своими залпами строй его отряда. Но в какой‑то момент напор противника вдруг сначала явно ослаб, потом редомцы просто развернулись и побежали с вала во все стороны. Полковник снял с головы помятый в схватке шлем и огляделся по сторонам.

Всё было кончено. Войска барона Редом бежали с поля боя. Отряд пехоты слева от вала был полностью разгромлен войсками Торгуса и бежал к лесу, бросая по пути оружие и преследуемый тремя сотнями конных пикинёров.

На правом фланге тяжёлая кавалерия Редома, поначалу встретив и приостановив удар такого же отряда Торгуса, в конце концов не смогла сдержать их напор в следствии явного численного перевеса противника. И сейчас медленно отступала по дороге на Магутан, сдерживая непрерывные атаки противника и давая возможность уйти к столице наибольшему количеству своих войск. Однако было заметно, что и этот отряд долго не продержится…

Гарнизон города попробовал нанести вспомогательный удар, но выйдя за ворота, был встречен столь мощным огнём пятисот мушкетёров и частыми залпами артиллерии Торгуса, расположенной на правом берегу, что был вынужден спешно ретироваться под защиту крепостных стен.

У самого полковника Лагуша уцелело едва половина отряда. Кругом вповалку лежали раненые и убитые. Воткнув шпагу в землю, он тяжело опустился на лафет пушки и откинулся на ствол, переводя дыхание.

К вечеру битва была окончена. Остатки войск Редома поспешно отступали к своей столице. Барон Торгус переправился через реку сам и перевёл на противоположный берег всю свою артиллерию, находившуюся на правом берегу реки на протяжении всей битвы.