Чувствуя, как по всему телу побежали мурашки, Стас открыл глаза. И обомлел – в окнах не было видно ничего – только белое марево. Тут же ему захотелось себя ущипнуть.

Парень поморгал, посмотрел на спящего Дима. Тронул его за плечо, и Дим практически сразу же появился из спальника и приподнялся на локтях. Посмотрел сначала на Стаса, потом на белую завесу на окнах.

– Снег, что ли? – спросил Дим, а Стас непроизвольно вздрогнул от громкого голоса.

Снег. Вот оно – понял он. Снаружи снег скрипел, когда кто-то ходил вокруг. И на стеклах снег, поэтому и белое марево в машине. Только вот кто там мычал? Стас, видя, что Дим собирается что-то сказать, приложил палец к губам. По лопаткам у него побежал холодок, внутренний голос будто взбесился. Он достал свой травмат – ПМ-Т, переделанный из обычного пээма пятьдесят третьего года выпуска.

– Заводи машину, – шепнул Стас другу практически беззвучно.

Тот, ничего не спрашивая, но посмотрев с недоумением, тихонько перелез на переднее сиденье. Посидел чуть и повернул ключ в замке. «Лачетти» завелся сразу. Некоторое время ничего не происходило, лишь двигатель урчал на высоких оборотах, прогреваясь. Тут со стороны пассажирского сиденья на стекло легла еле заметная тень.

Неожиданно Стас буквально всей кожей почувствовал злобу – там, за белым маревом стекол. Хотя он, вообще, мало чего боялся в этой жизни, кроме стоматолога, но его начинало уже потряхивать. Причем на фоне полного спокойствия и недоумения Дима. А тот уже повернул переключатель печки на полную мощность и включил дворники. Медленно и натужно счистив приличный слой снега, щетки заработали быстрее. Местами на стекле был намерзший лед, который щетки не счищали, но в просветы, кроме заснеженного леса впереди, ничего и никого видно не было видно. Но чувство опасности у Стаса не уходило, наоборот, усиливалось. Вдруг он услышал, как кто-то дергает ручку двери. Дим услышал тоже, посмотрев на дверь.

– Дим, поехали, поехали, – все так же одними губами зашептал Стас.

Дим-Дим посмотрел на друга с немым вопросом – типа кого нам бояться, но послушался. Попытался тронуться, получилось не сразу.

Двигатель ревел – Дим пытался выехать враскачку, а Стас, будто наяву видел, как, блестя мокрой резиной, колеса крутятся по снегу и молодой траве под ним, абсолютно не цепляя. Дим раскачивал машину – проезжая немного и, как только движение становилось медленнее, а рев двигателя громче, отпускал педаль газа. Машина после этого откатывалась назад, но с каждым разом «лачетти» проезжал все больше и больше. И лишь только дополз до обочины, как сразу вылетел на дорогу как пробка из бутылки. Дим затормозил, и машину мягко пронесло еще пару метров.

– Проедь немного и останавливайся. Посмотреть надо, кто это был, – негромко произнес Стас.

– Че паникуешь-то, какая разница кто там?

– Дим. Поехали. Посмотрим, – Стас, как обычно, когда нервничал, четко выговаривал каждое слово, насупившись.

Дим-Дим скривился, но проехал немного вперед и остановился. Стас сразу опасливо открыл дверь и вышел на улицу. Рядом никого не было, из кустов никто кидаться на него вроде не собирался. А метрах в тридцати от машины выходили на дорогу по следам колес два человека.

– Стас, а чего это с ними? – спросил удивленный Дим-Дим, тоже из машины показавшийся.

– Я откуда знаю? – подавил Стас внезапное раздражение, чуть не ответив другу грубостью – испуг прошел, и ему было неприятно. Травмат в руке, рукоятка которого уже была мокрая от пота, сейчас казался парню нелепым. Ну двое, ну двигаются как-то не так.

– Не, Стасик, смотри, как они странно ковыляют!

Двое незнакомцев шли действительно странной походкой, плавности движений им не хватало.

– Как куклы, – осенило Стаса догадкой, и он посмотрел на друга, – давай в машину, подъедем поближе, глянем кто такие.

Залезли в машину, предварительно быстро смахнув снег с боковых окон, и Стас опустил кнопку, блокировав дверь. На Дима он не смотрел, но щелчок услышал – тот сделал то же самое.

Дим-Дим развернулся в несколько приемов и медленно поехал к незнакомцам. Не доезжая метров пяти, остановился.

Два мужика в возрасте под сорок. Один в джинсах и накинутой на грязную майку куртке-дутике. Второй в камуфляжном костюме грубой, агрессивной расцветки – флектарне. На который даже незнающий человек смотрит и сразу немцев представляет. Ворот куртки у камуфлированного был расстегнут, и Стасу было видно, что куртка надета на голое тело. Все это он рассмотрел, стараясь не смотреть на лица. Но, повинуясь болезненному любопытству, все же посматривал. Лица пугали – выражения не было никакого и глаза пустые. Хотя это говорится так – «выражение глаз», на самом деле никакого выражения у глаз нет, просто над различными так называемыми выражениями глаз работает более пятидесяти лицевых мышц. Сейчас на лицах незнакомцев не было вообще никакого выражения, это Стаса и пугало. Он почувствовал, как между лопаток скатывается холодная капля пота.

Зажужжал моторчик, и водительское стекло поползло вниз с треском намерзшего на него снега и льда.

– Мужики, а вы откуда? – высунулся Дим.

Ни один, ни второй не отвечал. Лишь через несколько томительно долгих секунд двинулись в сторону машины. Молча.

– Дим, поехали отсюда. Поехали быстрее, это хрень какая-то, – встрепенулся Стас.

Дим и сам уже не рад был. Он врубил заднюю передачу, но слишком сильно нажал на педаль – колеса опять пошли впроворот, выкинув в сторону мужиков снег фонтаном. Одернув себя и отпустив чуть газ, Дим выровнял машину. Проехав пару метров задним ходом, он вывернул руль влево и задними колесами заехал на обочину для разворота.

Незнакомцы шли все быстрее. Дим-Дим, поглядывая на них, воткнул первую передачу и попытался тронуться. Без особого успеха – двигатель ревел, машина двигалась буквально по сантиметру. «Камуфлированный» был уже рядом и наклонился, как борец, подходя к окну. Только вот на лице по-прежнему выражения никакого не было. Он коснулся ладонями стекла, но уже вскользь – машина все же двинулась с места, и его ударило задним крылом. А Стас успел обратить внимание, какого синюшного цвета ладони у незнакомца.

– Слышь… – задумчиво протянул Дим, часто в зеркало глядя, – я редко когда боюсь и еще реже могу признаться в этом, но сейчас если…

– Стремно? – прервал Стас его. – Мне тоже. Хотя с чего бы вроде? Два пассажира каких-то, таким в голову одного раза достаточно…

– Да они мля странные какие-то. Может, из дурки, конечно, или суррогата какого пережрали, но… – Дим договаривать не стал и замолчал, поежившись.

Дальше ехали в молчании, говорить ни о чем не хотелось. На дорогу, которая вчера заняла бы максимум полчаса, сегодня по снегу потратили больше часа. Зато навстречу попалось несколько машин – раздолбанная милицейская «газель», архаичная хлебовозка, какие Стас только в старой кинохронике видал и, как контраст, «шевроле тахо» с непонятным регионом кораблем пролетел.

По сторонам изредка проплывали деревеньки, и Стас с интересом наблюдал в окно, замечая и сравнивая, как они неуловимо отличались от тех, что в Ленобласти. Да и в Псковской и Новгородской областях, где он часто бывал, далеко не такие. По крайней мере на федеральных трассах. Здесь абсолютно другой стиль, монументальный. Дома большие, просторные. Преисполненные сознания собственного достоинства даже. По шесть окон на фасаде, у многих на втором этаже своеобразные скворечники. По виду дома старые, Российскую империю еще видели, но простоят еще столько же. Надо многими домами лениво поднимался дым от печных труб.

Наконец друзья доехали до Севастьянова. Спросили мимо проходящего мужика, где отдел полиции, тот показал сразу и долго смотрел машине вслед.

Отдел нашли, хотя и с трудом, – попетлять пришлось, деревня была приличных размеров. Хотя какая деревня – тысяч десять населения – для данной местности город уже. Городок. Оставив машину прямо перед входом в отдел, Дим со Стасом зашли в дежурку, прихватив карту. На удивление, света в отделе не было, горело несколько свечей у стойки дежурного.