С этими словами Лукас показал на крепкого молодчика, как раз выходившего из-за скоплений лотков. Одет молодчик был в камуфляжную форму… которую, впрочем, только ребенок мог перепутать с военной. Потому как не было на ней никаких погон или нашивок — просто пятнистая рубаха и штаны такой же расцветки.
Впрочем, когда молодчик приблизился, Пако смог увидеть хотя бы один знак отличия — круглую эмблему, нашитую на груди. Эмблема изображала схематично нарисованную зеленую елку, а по окружности была обрамлена иностранной надписью.
Было заметно, что молодчик изо всей сил напускал на себя брутальность и лихость. Своей походкой, осанкой и даже мимикой он явно подражал кому-то из героев штатовских кинобоевиков. Однако при ближайшем рассмотрении обладатель пятнистой формы оказывался всего-навсего деревенским увальнем — любимым персонажем популярных в столице анекдотов.
— Мартинес пожаловал? — развязанным тоном обратился он к Лукасу, подойдя достаточно близко.
— Кике Лизоблюд? — невозмутимо ответил сын Колдуна, — чего надо?
— Тут знаешь какая у меня эта самая… бизнес-идея? Ты продаешь свое… вот это, — Кике небрежно махнул рукой в сторону кузова пикапа, — продаешь — а половину отдаешь мне. Как расклад?
— А в чем выгода? — почти инстинктивно и без всякого смысла встрял в разговор Пако. И внимание Кике Лизоблюда немедленно переключилось на него.
— А это кто это у нас с Мартинесом? — осклабился Лизоблюд, — кто это приехал с ним на пару. Новая подружка? Слышь, сеньорита…
И снова инстинкт не подвел Пако… а может, и, напротив, сильно осложнил жизнь. Впрочем, задуматься об этом бывший шахтер не успел: его кулак врезался в лицо Кике гораздо раньше. Намного раньше, чем мозг «взял слово» и заставил задуматься о последствиях.
Пока же было, что было: Кике Лизоблюд, не ожидая такого отпора, рухнул на землю… но почти сразу поднялся. И потянул руку к висящей у пояса кобуре.
— Не советую, — сказал… нет, скорее, прорычал Лукас, — руки оторву — вместе с пукалкой.
Кике замешкался на несколько секунд — после чего предпочел все же внять этому незатейливому предупреждению. Подняв на Пако и Лукаса окровавленное лицо и ненавидящий взор, он зашагал прочь. К довольно новому (а может просто добротному), блестящему свежей краской внедорожнику — с дверцей, на которой красовалась увеличенная копия эмблемы с ёлочкой. В этот раз Пако даже смог прочесть надпись, расположенную по окружности — «Jabber Forest Ltd».
— Жабы лесные, — пробормотал Пако, вспомнив кое-что из школьных уроков английского.
Полуграмотный крестьянин Лукас не понял и игру слов не оценил.
— На янки работает, — молвил он, провожая взглядом отъезжающий внедорожник, — Кике Ябеда, Кике Подхалим, а теперь вот Кике Лизоблюд. А еще — Кике дель Гадо.
— Откуда ты его знаешь? — поинтересовался Пако.
— Да паренек он из соседней деревни. Обижать любил… тех, кто послабее. Бил, лакомства отбирал. Зато с теми, кто мог сдачи дать, старался не связываться. Боялся… сука. Теперь вот янки его прикормили.
— Охранник, — не спросил, а уточнил Пако. Лукас кивнул.
— Гниды они, — изрек сын Колдуна, — гниды и ублюдки с оружием. Работа — не бей лежачего: деньги получаешь, а еще можно перед женщинами и детьми стволом помахать.
— А ты сам? Не хотел бы к ним устроиться?
Лукас наградил своего собеседника тяжелым, полным злости, взглядом, и лишь затем снизошел до словесного ответа:
— Я что — враг своей стране? И своей деревне? На янки работать…
— Так это ж не те янки, которые нас бомбили, — спроста парировал Пако, — эти же никому не мешают. Просто лес заготавливают…
— Не мешают? — Лукас горько усмехнулся, — мой младший сын и то не говорит таких глупостей. Пока они нам не мешают — но что будет через несколько лет? А я скажу: они вырубят все джунгли на сотни километров и свалят. А мы останемся посреди пустыни. Засуха будет… и все такое прочее.
Пако промолчал. Так ему стало стыдно за свою наивность. Лукас же продолжил увещевания:
— Думаешь, просто так все? Размечтался! Почему, думаешь, эти уроды не своих охранников сюда привезли, а из местных наняли? Небось, от профессионалов толку было б побольше…
— Экономят, — предположил Пако и пожал плечами, — профессионалы, особенно в Штатах, дорого стоят.
— Это да, — согласился Лукас, — но не забывай еще кое о чем. Когда охранники из местных, они знают все про местных. Кто как относится к ихней компании, кто чего задумал. Вдруг кто навредить захочет — а у янки каждый гражданин на вес золота. Вот и набрали… стукачей и надсмотрщиков. Чтоб отслеживали и пресекали… по возможности.
— А если нет возможности?
— То могут и на ближайшую базу сообщить. Чтоб военные разбирались. Хотя вряд ли до этого дойдет: деревни у нас мирные, а у охранников не только пукалки есть… И главное: смотри как удобно! Одни аборигены постреляли других — ну черт с ними. Мы (то есть янки) вроде как вообще ни при чем. А с аборигенов что взять — они же дикие! Темные…
Последующая минута прошла в мрачном и тягостном молчании. После чего Лукас встряхнулся и поспешил перейти на другую тему.
— Ладно, — сказал он, — ты подожди здесь. А я место поищу.
* * *
Сказал — и ушел. Ушел надолго; видимо, найти свободное место на этом импровизированном рынке оказалось непросто. Впрочем, маяться от скуки Пако тоже не пришлось. Потому как минут через двадцать после ухода Лукаса, на стоянку перед рынком вновь пожаловал внедорожник «Джаббер Форест». Захлопали дверцы кузова; из машины вылез давешний Кике Лизоблюд, а с ним — трое коллег, носивших такую же пятнистую форму.
Впрочем, Пако смотрел не на форму — на пистолеты, которые бравая четверка держала в руках. С отнюдь не легким испугом бывший шахтер наблюдал за приближением этих молодчиков — сразу же двинувшихся к машине Лукаса. Шли они не спеша, слегка вразвалку, уверенные в собственной безнаказанности и предвкушая забаву. Когда же прозвучали первые выстрелы, Пако даже сказать ничего не успел.
На его счастью, Кике сотоварищи не намеревались кого-то убивать. Они целились не в Пако, а в пикап Лукаса, точнее — в его колеса. Стремясь, как видно, привести в негодность покрышки этих колес. И тем не менее, на время стрельбы, Пако боязливо пригнулся, тщась спрятаться за кузовом.
— Эй, сеньорита! — окликнул его один из охранников, уже опустив пистолет, — не обделалась? А, красотка? Слушай, выходи — с настоящими мужчинами познакомишься.
— Да-да, — подхватил его коллега, в то время как остальные вторили хамским гоготом, — познакомишься… Мы ж — не то что твой урод черномазый. Жестянку его мы попортили — но это чтоб неповадно было. Ты-то как? Сама не обиделась?
— А-а-а, поубавилось прыти, — на этот раз Пако узнал голос Кике Лизоблюда, — смотрю: тока вдвоем с Мартинесом вы храбры — а в одиночку… Короче, не вылезешь — мы сами подойдем. Считаю до трех…
На этом месте терпение Пако, наконец-то, лопнуло. Продолжать терпеть грубые издевки у него уже не было сил. «Черт возьми! — подумал Пако, — а чего я, собственно, боюсь? Смерти? Так я уже был мертв… во-первых. А во-вторых, захоти эти мрази меня убить, они бы давно это сделали».
Амулет Колдуна (доселе почти не заметный) внезапно похолодел и потяжелел, словно напоминая о себе. И, тем самым, словно подстегнул Пако; заставил его забыть про страх и вылезти из своего укрытия — совсем, кстати, не надежного.
«Я был мертв, — сам себе сказал Пако Торрес, — был мертв — но выжил, благодаря этой семье. Пришло время отдать долги».
И не говоря ни слова, твердой уверенной поступью Пако двинулся в сторону охранников. «Сеньорита», — неуверенным тоном проблеял один из них, но остальные смолчали. Ибо поняли: сценарий, в котором Пако отводилась роль безропотной жертвы, рушился у них на глазах. И так же, на глазах, таял кураж, с коим вся четверка пожаловала к сельскому рынку.
Охранники «Джаббер Форест» банально растерялись — не понимая внезапного приступа храбрости у бывшего шахтера и не зная, чего теперь от него ждать. А Пако не преминул воспользоваться этим замешательством: подойдя к Кике Лизоблюду почти вплотную, он перехватил руку охранника и буквально вырвал из нее пистолет.
