– Ты не помнишь, в какой день они появились? – спрашивает Тэк у девушки, и я вижу, что он едва сдерживает нетерпение. Внешне Тэк ворчлив и груб – совсем как Рэйвен. Потому-то они так хорошо подходят друг другу.

Девушка прикусывает губу. Алекс касается ее руки, нежно и успокаивающе, и меня внезапно захлестывает ощущение тошноты.

– Ну давай же, Корал, – подбадривает ее Алекс. Корал. Конечно, ее должны звать Корал. Красивая, хрупкая и особенная.

– Я… я не помню. – У нее низкий голос, почти как у парня.

– Попробуй вспомнить, – настаивает Тэк. Рэйвен выразительно смотрит на него, ясно давая понять – не дави на нее!

Девушка чуть плотнее закутывается в одеяло и откашливается.

– Они пришли несколько дней назад – три, может, четыре. Не знаю точно. Мы нашли старый сарай, совершенно целый… Заночевали там. Нас было немного. Дэвид, и Тиг, и… и Нэн. – Голос девушки срывается, но она заглушает этот срыв, с шумом втянув воздух. – И еще несколько человек – всего восемь. Мы держались вместе с тех самых пор, когда я только попала в Дикие земли. Мой дедушка был священником одной из старых религий. – Корал смотрит на нас с вызовом, словно бросает вызов – не осмелится ли кто критиковать ее? – Он отказался обратиться в Новый порядок, и его убили. – Она пожимает плечами. – С тех пор нашу семью преследовали. А когда моя тетя оказалась сочувствующей… ну, мы попали в черный список. Нас не брали на работу, не назначали никому из нас пару. В Бостоне не нашлось ни одного домовладельца, который сдал бы нам жилье, – правда, у нас все равно не было денег, чтобы за него платить.

В голосе Корал проскальзывает горечь. Я понимаю, что лишь недавний шок заставляет ее выглядеть хрупкой и уязвимой. При нормальных обстоятельствах она – лидер, как Рэйвен. Как Хана.

Я вижу, как Алекс смотрит на нее, и снова ощущаю укол ревности.

– Стервятники, – напоминает ей Тэк.

– Хватит, Тэк, – вмешивается Рэйвен. – Она сейчас не в состоянии об этом говорить.

– Нет-нет. Я могу говорить. Просто… Я плохо помню… – Корал снова качает головой, только на этот раз вид у нее озадаченный. – У Нэн были проблемы с суставами. Она не любила оставаться одна в темноте, когда ходила мыться. Боялась, что может упасть. – Девушка подтягивает колени поближе к груди. – Мы по очереди присматривали за ней. Тем вечером была моя очередь. Только поэтому я не… только поэтому… – Она не договаривает.

– Значит, все остальные мертвы? – глухо переспрашивает Тэк.

Корал кивает. «Черт!» – бормочет Дэни и пинком, ни в кого не метя, посылает ком земли в полет.

– Сожжены, – говорит девушка. – Спящими. Мы видели, как это произошло. Стервятники окружили сарай – и раз, он вспыхнул, словно спичка. Нэн словно обезумела. Кинулась к сараю. Я за ней… а после этого я почти ничего не помню. Я думала, она кинулась в огонь… а потом я помню, что пришла в себя в канаве, и шел дождь… а потом вы нашли нас…

– Черт, черт, черт! – С каждым словом Дэни пинает землю.

– Хватит мешать! – прикрикивает Рэйвен.

Тэк потирает лоб и вздыхает.

– Они ушли из этого района, – говорит он. – Это передышка для нас. Нам остается лишь надеяться, что мы с ними не столкнемся.

– Сколько их было? – спрашивает у Корал Пайк. – Пять? Семь? Десяток? Ну давай же! Ты должна сообщить нам хоть что-то про…

– Я хочу знать – почему? – перебивает его Алекс. Хотя он говорит негромко, все тут же замолкают и прислушиваются к нему. Мне ужасно нравилась эта его способность овладеть ситуацией, даже не повышая голос, его непринужденность и уверенность.

Теперь мне не полагается испытывать подобных чувств, потому я сосредотачиваюсь на том, что передо мной, в каких-нибудь нескольких дюймах, стоит Джулиан. Я сосредотачиваюсь на том, что колени Алекса и Корал соприкасаются, и он не отодвигается и вообще, похоже, ничуть не возражает против этого.

– Чем было вызвано нападение? Зачем жечь сарай? Это все бессмысленно. – Алекс качает головой. – Всем известно, что стервятники грабят, а не разоряют. А тут случился не грабеж, а бойня.

– Стервятники действуют заодно с АБД, – произносит Джулиан. Голос его ровен и спокоен, хотя ему наверняка трудно об этом говорить. АБД – организация его отца, дело всей жизни его семьи, и до тех пор, пока мы с Джулианом не встретились – а это произошло всего несколько недель назад, – это было делом жизни и самого Джулиана.

– Именно. – Алекс встает. Хотя они с Джулианом явственно разговаривают друг с другом, Алекс отказывается смотреть в нашу сторону. Он глядит на Рэйвен с Тэком. – Для них речь больше не идет о выживании, так? Только о плате. Ставки выросли, и цели изменились.

Никто ему не возражает. Все знают, что он прав. Стервятникам всегда было плевать на исцеление. Они уходили в Дикие земли потому, что не принадлежали к нормальному обществу – или их оттуда вышвыривали. У них не было ни привязанностей, ни чести, ни идей. И хотя стервятники всегда оставались безжалостны, у их нападений имелась цель – они грабили и мародерствовали, забирали припасы и оружие и не останавливались перед попутными убийствами.

Но убийство без цели и без какой-либо прибыли…

Это совсем другое. Это убийство по контракту.

– Они нас убивают, – произносит Рэйвен, медленно, словно эта мысль лишь сейчас пришла ей в голову. Она поворачивается к Джулиану. – Они собираются охотиться на нас, как… как на животных. Так ведь?

Теперь все смотрят на Джулиана – некоторые с любопытством, некоторые с негодованием.

– Я не знаю. – Джулиан едва заметно запинается, прежде чем произнести эти слова. Потом добавляет: – Они не могут позволить себе оставить нас в живых.

– Теперь мне можно сказать «черт»? – язвительно интересуется Дэни.

– Но если АБД и регуляторы используют стервятников, чтобы убивать нас, это доказывает, что сопротивление – реальная сила, – пытаюсь спорить я. – Они видят в нас угрозу. Это хорошо.

На протяжении многих лет правительство фактически защищало заразных, поскольку официальная точка зрения гласила, что болезнь, амор делирия невроза, была уничтожена во время бомбардировок, вместе со всеми инфицированными. Любви больше нет. Признать существование сообществ зараженных все равно что расписаться в собственной неудаче.

Но теперь продолжать пропаганду стало невозможно. Сопротивление сделалось слишком серьезным и заметным. Они не могли больше ни игнорировать нас, ни притворяться, будто нас не существует, – и потому они теперь должны попытаться уничтожить нас.

– Ага, и теперь мы проверим, насколько это здорово, когда стервятники поджарят нас во сне! – снова взрывается Дэни.

– Хватит. – Рэйвен встает. В ее смоляных волосах мелькает седая прядь. Я никогда прежде не замечала ее. Интересно, она всегда там была или появилась недавно? – Нам просто нужно быть поосторожнее. Мы будем тщательнее выбирать место для лагеря и оставлять на ночь стражу. Ясно? Если они охотятся на нас, значит, нам необходимо быть быстрее и умнее. И быть заодно. Чтобы нас с каждым днем становилось больше. – Рэйвен многозначительно смотрит на Пайка с Дэни, потом переводит взгляд на Корал. – Как ты думаешь, у тебя хватит сил идти?

Корал кивает.

– Думаю, да.

– Ну ладно. – Тэк определенно начинает нервничать. Уже, должно быть, никак не меньше десяти часов. – Тогда сворачиваемся. Проверьте силки. Начинайте собирать вещи. Выступаем сразу же, как только сможем.

Тэк с Рэйвен больше не были бесспорными руководителями группы, но они по-прежнему могли заставить людей двигаться, и в этом случае никто не спорил. Мы простояли лагерем рядом с Поукипзи почти три дня, и теперь, когда мы решили, куда идти, нам не терпелось туда добраться.

Группа распадается, и все рассыпаются между деревьев. Мы путешествуем вместе почти неделю, не такой большой срок, но за это время каждый уже принял на себя определенную роль. Тэк и Пайк – охотники. Рэйвен, Дэни, Алекс и я занимаемся силками. Ла приносит и кипятит воду. Джулиан пакует и распаковывает вещи. Остальные чинят одежду и латают палатки. В Диких землях все зависят друг от друга.