Идем далее. Отвечаю на вопрос, почему Свенельд не вернулся обратно к своему господину и повелителю?

Святослав отправил Свенельда с частью дружины в Киев с приказом не только прислать ему помощь, но и разрушить все христианские храмы Киева и христиан уничтожить! И этот приказ, по данным археологии, был выполнен. Или, по крайней мере, его начали реализовывать! Вот тут христианская партия столицы во главе с князем Ярополком Святославичем и призадумалась. Допустить возвращения князя домой нельзя!

Свенельд и его сын Лют были убиты.

Летопись повествует:

"В 975 году сын Свенельда, именем Лют, вышел из Киева в лес на охоту; тут увидал его Олег, князь древлянский (сын Святослава и родной брат Ярополка), и спросил у своих: "Кто это такой?" Ему отвечали: "Сын Свенельда"; тогда Олег напал и убил Свенельдича за то, что тот охотился с ним вместе в одном лесу". (Цит. по книге С.М. Соловьева "Чтения и рассказы по истории России". М.: Правда. 1989. – С. 40–42.).

Прямо восточный деспот какой‑то, а не князь. Смехотворная причина для убийства. А если предположить, что убит был Лют и его отец не в 975 году, но в 972 году?

Тогда все получается! Ярополк и его приближенные‑христиане нанесли удар первыми! И они послали гонцов к печенегам и сообщили где и когда лучше всего напасть на Святослава! Откуда же об этом могли знать византийцы, что якобы сказали печенегам, где сделать засаду на железного архонта русов? Но Ярополк знал об этом! Сам отец сообщил ему, когда вернется, и где ждет от него помощи! Ищи того, кому преступление наиболее выгодно и попадешь в самую точку!

Спросите, мог ли Ярополк убить собственного отца? Этого же нет в летописи! Но в "Повести временных лет" сказано как он, Ярополк, убил своего родного брата Олега Древлянского! А братоубийца вполне мог стать и отцеубийцей! Тем более, что византийские священники‑христиане обещали ему прощение за этот грех. Да и было ли грехом убийство отца‑язычника, врага христиан?

Создание великой языческой империи Руси не согласовывалось с идеей христианизации той же Руси. Вот почему Ольга не хотела допустить Святослава до власти и вот почему она воспитала своего старшего внука христианином. Вот происки Византии! Вот почему император Роман принимал Ольгу с таким почетом в Константинополе, и вот почему сам император стал её крестным отцом!

Ярополк, испугавшись возвращения отца, ибо ему наверняка было чего опасаться, позаботился о его устранении. А летописцы, повинуясь князьям, состряпали фальсификат, которым руководствовались многие поколения историков.

Конечно, смерть Святослава была выгодна и византийцам и болгарам. Византию устраивала политика христианизации Руси! Ибо принятие христианства – прямой отказ от завоевательной политики! Чингисхан вел свои войска, не принимая чужой веры, а тем более веры страны которую он хотел покорить! Если бы он сделал нечто подобное, то все его планы рухнули бы!

Но угроза для Византии и Болгарии (которой Святослав бы отомстил за предательство) были отдаленной перспективой. А вот Ярополк и христиане – близкий и скрытый враг Святослава!

Теперь остается ответить на последний вопрос, а почему наследники Святослава не реализовали этот план. С Яропоком все понятно, но ведь и правил он совсем недолго. На смену ему пришел князь‑язычник Владимир. Почему бы ему не продолжить начатое отцом?

Глава 12

Если бы все произошло по‑другому, и Святослав бы не погиб в 972 году…

А если предположить, что все произошло бы по иному? Если бы Святослав не погиб тогда от мечей печенегов? Что он предпринял бы?

Я смоделирую ситуацию, вставив в чисто научный материал некие лирические отступления, чтобы читателю было интереснее вникать в военные и дипломатические подробности!

Представьте себе лагерь русского войска на острове Березань.

972 год. Лагерь Святослава на острове Березань

….К секретному посту, выставленному воеводой, приблизился усталый всадник.

– Стой! – закричал часовой. – Куда?!

Копье уперлось в грудь вновь прибывшего.

– К князю! – проговорил он.

– Сразу к князю? А почему не к богу? – спросил десятник, старший дозора, убрав своей ладонью копье своего дружинника.

– Я загнал трех коней, пока прибыл сюда. И ехал сюда окружным путем через земли угров. Все мои спутники пали в этом пути и добрался один.

– А ты кто такой, что я должен верить тебе? Не к воеводе Волчьему Хвосту, а сразу ко князю хочешь попасть!

– Именно к князю. Моё имя Лют Свенельдович! Я прибыл из Киева с важнейшим известим.

– Лют Свенельдович? Ты? А ну сними свой шелом. Я ведь знаю Люта лично!

Всадник, бросив поводья воину, спрыгнул с коня.

– Микула? – гонец снял шлем и длинные русые волосы рассыпались по его плечам. – Ты столь зарос волосами, что я не тоже не признал тебя. Как жив здоров?

– Хвала Перуну моя голова пришита к телу крепко, воевода! И я рад тебя видеть! Прости, что сразу не признал! Но и ты похож на простого бродягу – столь грязен и пропылен. Я никогда не видел тебя таким.

– Срочно веди меня к Святославу Игоревичу. У меня чрезвычайно важное известие.

– Идем, воевода! Я проведу тебя. Словен, – десятник обратился к одному из своих воинов. – Я проведу воеводу куда нужно, а ты пока будь за старшего. И смотри в оба! Мало ли что.

– Будь в надеже, Микула.

Они пошли по тропинке к раскинувшемуся вдали бревенчатому лагерю, ведя коня в поводу.

– Тут и зимовали? – спросил воина Лют.

– Тут. Ох и натерпелись мы по самое горло горюшка. Треть всех наших на погост отнесли. Отправились их души к предкам…

В большом бревенчатом доме на лавке сидел высокий мужчина в вышитой белой чистой рубахе. Упругие шары мышц выпирали из под неё, выдавая в нем настоящего закаленного воина. На бритой голове его была только длинная седая прядь волос на макушке.

Лют сразу узнал своего князя. Не тронули Святослава ни трудности, ни лишения. Он все так же был подобен могучему дубу и никакие ветры его не согнули. Только усы и его знаменитый оселедец поседели.

– Лют? – князь поднял голову при скрипе двери. – Входи! Мне сказали, что ты приехал из Киева!

– Я с важными вестями, княже.

– Садись! – князь указал на место возле себя. – Говори, что за новости привез?

– Беда, княже!

– Эка удивил! – Святослав хлопнул его своей могучей рукой по плечу молодого воеводы. – Мы тут бед хватили через край! К бедам мы нынче привычные. Одной менее одной более – все едино!

– Но это особая беда, княже.

– Говори! Не томи более.

– Заговор в Киеве против тебя. Меня послали верные тебе бояре и воеводы упредить о беде. Насилу прорвался сквозь кордоны и шел к тебе дальним путем через земли угров.

– Христиане? – мрачно спросил Святослав. – Снова они?

– Они, но не только. Твой сын князь Ярополк…

– Что Ярополк? – брови князя поднялись, и взгляд стал тяжелым, не сулящим ничего хорошего.

– Твой сын Ярополк послал гонца к печенегам с точным сообщением твоего пути домой. Там тебя ждет засада! Они задумали убить тебя руками этого грязного пса кагана Кури. А он уже давно похвалялся, что отрубит твою голову и велит выварить её и оправить золотом, сделав себе чашу для пиров.

– И это свершил Ярополк? Он захотел моей головы как и Куря?

– По наущению христианской общины Киева. Они рассчитывают на поддержку византийского кесаря. Императору Иоанну Цимисхию выгоден на престоле в Киеве князь‑христианин православного толка. Ведь патриарх в Константинополе подчиняется императору, а окажись в Киеве князь христианин, он официально примет православие на Руси. И тогда париарх станет назначать нам в Киев первосвященника. А над патриархом император и значит…

– Значит, их император станет управлять русскими землями! И мы станем подчиняться им, а не они нам, как я хотел! Я знаю эти хитрые планы коварных греков. Они уже один раз помещали мне добиться желаемого! Но я хочу знать сейчас иное. Ты доподлинно знаешь, что во главе заговора стоит Ярополк? Я не хочу ошибиться! Может, оболгали его греки? Хотят поссорить меня с сыном!