- У меня будет комната с видом на море? Я и мечтать не мог! - он с удовольствием смотрел из распахнутого окна на синюю гладь воды до самого горизонта.

- Конечно, но купаться только в лагуне или недалеко от берега, здесь сильное течение и можно легко утонуть. Акулы иногда появляются, но расслабляться нельзя, могут покусать или что-то отгрызть.

- Хорошо мама, я буду осторожен, и не буду купаться один, - он вновь обнял меня и долго не отпускал. Действительно, счастье у всех разное, но оно всегда такое лучистое!

- Тебя надо немного подлечить, поэтому пойдём купаться в море! - беря сына за руку, повела на берег.

- Мам, о чём ты? Я здоров! - он попытался возразить мне, и остановить на половине дороге.

- Не спорь с мамой! - отрезала все пути назад, открыв его скрытую тайну, а он не смог мне солгать.

Мы вошли по колено в воду и волны лениво, но настойчиво наброси-лись на новое препятствие на своём пути. Песок под ногами казалось жил и нам пришлось несколько раз перебрать ногами, найдя устойчивое положение.

- Обними свою маму, - сказала Лилия и Кьяра, а тот обнял её, - крепче и стой так, пока не скажу отпустить тебя.

- Хорошо мама, а что ты делаешь? - голос приятно щекотал волосы на голове, отчего неведомые пупырышки покрыли моё тело с головы до ног. “Это дыхание любви” - мелькнуло у меня в голове, и процесс ускорился в несколько раз, любовь придала мне новые неведомые силы.

- Я делаю тебе почку, которую вырезали. Ты думал, что твоя мама никогда не узнает? Стой смирно и молчи, - она обняла его, положив руки на поясницу, а он прекратил сопротивление, чувствуя себя очень виноватым.

Тайное всегда станет явным. Мои руки пересеклись на пояснице. Под правой ладонью была правая почка, которая пахала за двоих. Под левой ладонью была пустота, которую необходимо заполнить.

Отдав своей маме почку, он нарушил баланс, который был в их организмах и медальон не принял эту жертву. Наоборот, он стал медленно и упорно разрушать человеческий организм, пока миссис Ло не очутилась одной ногой в могиле. К сожалению, она лишь нашла медальон, а не получила его в дар, поэтому и возникли сложности или осложнения в её здоровье. Лишь Кьяра смогла помочь ей разобраться и раскрыть медальон полностью. Лилия знала об этом чуде и смирилась с мыслью, что она никогда не станет прежней, но её сын будет здоровым и сильным мужчиной. Сейчас она приложит все усилия для своего любимого мальчика. Он был единственной радостью и опорой после трагической смерти мужа на химическом заводе. Было непросто вот так внезапно остаться одной с маленьким ребёнком на руках. Но кому легко живётся и дышится в этом сложном мире?

Она не смогла дать хорошее образование из-за отсутствия средств, но вложила свою любовь, свою душу в воспитание и осталась довольна результатом. Миссис Ло и не подозревала, чью почку она получила. Сын скрыл от неё этот факт, а врач не мог рассказать из-за договора по трансплантации органов. Лишь через пару месяцев миссис Ло заметила шрам и всё поняла без слов. Эта тайна мучила её и изводила день и ночь. Медальон согласился с ней, и положительный процесс стал отрицательным. Почка начала разрушать организм полностью. Спустя какое-то время больной дали чудо-таблетку, новейшее эффективное средство при многих болезнях, но она не дала положительного результата. Только смерть Кьяры оживила медальон, и жизнь мгновенно вернулась в дряхлый, умирающий организм. Медальон регенерации быстро поставил на ноги миссис Ло, подарив жизнь и столько всего, о чём та, и мечтать, не могла!

Зорро наблюдал за этой картиной издалека, но вспышку его ревности я почувствовала сразу и усмехнулась, конечно, мысленно. Кьяра была счастлива встрече с Зорро, который не изменился, а Лилия только начинала знакомиться с ним. Его сбивали с ног глаза любимой на незнакомом лице, в новом теле, в новой жизни. Конечно, мысленно, он падал у ног любимой, обнимая и не отпуская её. Он смотрел в них и таял, словно шоколад во рту, оставляя приятные воспоминания. Его любовь не умерла и не умрёт никогда, она будет жить вечно!

Волны лениво накатывали одна за другой, пытаясь нас свалить, но мы приросли друг к другу. Постепенно шелест волн стал тише и вскоре совершенно исчез. Теперь волны шли одна за другой по одному телу к другому. Мои ладони горели неведомым огнём, я чувствовала, что Тед не выдержит жара, но не отпускала его. Он переступал от боли с ноги на ногу, но терпел. Через пять минут почка будет готова и останется убрать шрам на коже. Пластический хирург постарался на славу, но и он не смог убрать тонкий и глубокий разрез. Для меня это не проблема, поэтому надо лишь постараться.

- Всё, готово сынок! Можем идти кушать, я проголодалась! - опустила руки, а он не спешил убирать свои, словно они приклеились или приросли к моей спине.

- Я тебя люблю мама! Ты сильно изменилась и иногда я тебя не узнаю, но ты у меня самая лучшая мама в мире! - он поцеловал мои волосы, наполнив их теплом любви.

- Это ты у меня самый лучший в мире сын! Я тебя люблю Теодор! Пошли обедать, а то мама умрёт с голоду! - нехотя разорвала объятия, чувствуя головокружение и усталость, да и то, как правильно и нормально работает новая почка. Такое для меня было впервые в моей практике, но что не сделаешь для своего ребёнка! Горы свернёшь и реки повернёшь вспять!

- Ты же недавно кушала! - сын удивился моему постоянному обжорству, которого раньше не было.

- Твоя почка забрала у меня много сил и мне надо восстановить силы. Это то, что получила после болезни от чудо таблетки, но ты никому не говори, не хочу, чтобы меня изучали, как лабораторную крысу под микроскопом. Я хочу видеть тебя рядом с собой, а не общаться по консоли. Этот дар моя тайна, я никому не говорила, что могу такое сделать руками. Хорошо? - просила у сына подтверждения.

- Конечно мама! Ты у меня необыкновенная, я всегда знал! Я тебя люблю, ты у меня самая-самая, - он обнял меня, и мы пошли под навес, где ждал Зорро, он накрыл стол, зная, что теперь я обжора, самая худая в мире обжора! Он прекрасно готовил мясо, а я тайком наблюдала за его манипуляциями. По-моему, Кьяра во мне тосковала по его неспешным и уверенным движениям. Движения завораживали, вселяя в тебя неведомый трепет и радость созерцания. Мне он начинал нравиться, а уважать стала давно, когда он закрыл собой дочь, сохранив её тайну от всех. Я лишь тогда увидела его в первый раз, чтобы обрести рядом своё счастье и покой. Это лишь совокупность всех качеств, из которых состоит уважение. Заботливый отец, удивительный мужчина с поистине фантастическим терпением.

“Сколько раз за день он заглянул в мои глаза, пытаясь отыскать свою Кьяру?” - думала миссис Ло, поймав очередной взгляд чёрных, как ночь глаз. Её глаза смотрели на мир, в который вернула Кьяра миссис Ло. Лилия видела то, что раньше не замечала, не обращала внимания, просто жизнь была другая. Конечно, раздвоением личности миссис Ло не страдала, но получив жизнь, вторую по счёту, стала жить за двоих. И пусть наши мысли, и прошлые жизни сплелись вместе, это не мешало миссис Ло жить своей жизнью. А какая она была у неё?

Конечно, Лилия обратила внимание на Зорро, задумалась о его постоянном присутствии рядом, он волновал её, как мужчина. Тот молодой альфонс наивно полагал, что самый крутой самец, раз на него запала такая состоятельная женщина, щедро осыпающая его дарами. Он умер, не зная, что он лишь голым спал в кровати, а не занимался любовью с новой хозяйкой. Кьяра стирала ему память, наполняя лишь красочными воспоминаниями, несбывшимися мечтами. Альфонс стал прекрасным прикрытием в их невидимой работе по спасению мира, обычный антураж, ширма для нашей фирмы.

Лилия оплачивала его квартиру, услуги, покупала модные вещи, а он ходил в спортивный зал пять раз в неделю, на всякие процедуры к принцессе Гите. Это Кьяра передала привет старой подруге и та с удовольствием взяла молодого нахала под личный контроль. Его шевелюра была самым настоящим произведением искусства, ногти аккуратно обработаны, а лицо чисто выбрито. Трёхдневную щетину замораживали специальным составом, а потом выщипывали все волоски на лице. Поэтому, альфонс был гладким и безволосым, как ребёнок. Микеле был полной противоположностью альфонса, хотя и обладал телом атлета. Рядом с ним хотелось чувствовать себя женщиной, его женщиной, а не ходячим украшением или пухлым кошельком.