– Да, да, не удивляйся, – сделала она многозначительное лицо. Я и лечить умею, и судьбу вижу. И приворожить могу. Колдунья же!

Это он мне силу дал! – сказала, подняв палец и устремив куда-то взгляд, старушка, таинственным голосом. Как иду летом травы собирать, а он всегда тут как тут. Стращает, пугает. Всякими голосами уговаривает. Оглядываться нельзя! Ни в коем случае! Я иду и рву траву, как будто никого здесь кроме меня нет. Не дай Бог оглянуться. А я знаю день, и знаю час. Только тогда можно правильно все собрать. Тогда трава определенную силу имеет.

Да ты запиши мой адрес. Хочешь, придешь, не захочешь не придешь. Я здесь не далеко живу, – перешла старушка на обычный голос.

Моя рука полезла за куском бумаги и ручкой, и адрес был записан, скорее из вежливости, и на всякий случай для моей подруги Ирки.

– Ну, иди, иди, махнула старушка рукой. Дел то у тебя полно, иди с Богом.

– С Богом? – немного удивленно повторила я. Вы же ведь колдунья!

– А я еще и в церкви работаю. Убираюсь там. Это можно. Там, таких, как я, много, – усмехнулась она.

Я очень засомневалась. И снова подумала, что старушка не в себе.

– Придешь, придешь и не одна – сказала старушка. Да ты не бойся. Ты мне добро сделала, я тебе тоже зла не сделаю. Зачем?

– Люсь, погадай, заныла по телефону моя подруга Ирка. Что-то Игорек давно не звонил.

– Приучила, подумала я, с тоской глядя на остывающий ужин. Ну почему всегда, как только я зайду в дом. Ни поесть, ни поваляться!

– Ир, ты знаешь, я тебе сюрприз приготовила, хочешь пойти к настоящей колдунье. Она уж тебе все скажет, – перевела я разговор с себя на бабульку.

– Как к настоящей? Откуда ты ее взяла? – удивилась Ирка.

– Потом расскажу. Съем картошку и позвоню, – пообещала я.

Ирка завизжала от восторга. Ее роман не удавался, а жизнь то проходила. Она была вдова. И к тому же, еще очень молодая, всего тридцать восемь. Скучно и тоскливо, когда ты вдруг от спокойной и обеспеченной жизни с мужем,| который тебе целует пятки, попадаешь в безвоздушное пространство. Годы идут, а ты все одна и одна. И другого такого мужа не попадается. И даже нормального постоянного любовника нет. Дефицит! Проблема русской женщины. Формула десять к девяти. Эта же проблема была и у меня. Мы были две вдовы

Ирка не выдержала моего молчания, и когда я перешла к чаю, сидя с кружечкой и конфеткой на диване, совмещая все это с программой по телевизору, снова раздался ее звонок.

– Ну, расскажи, – попросила она меня умоляющим голосом.

– Ну что рассказывать? Бабулька. Дала я ей копеек, она мне и предложила погадать. Я, говорит, и гадать умею и колдовать. И можешь, если одна боишься, придти с подругой.

– Пойдем скорее. Давай в эту субботу, – заторопилась Ириша.

– Хорошо, сказал я, – еще сомневаясь, идти или нет.

Но Ирка покоя мне не дала, и в субботу мы шли в дом, где жила бабушка.

Дом не был чем– то особенным. Обыкновенный многоподъездный дом. Дверь открыла бабуля…

– Я же говорила, что ты придешь, сказала бабушка. Она была в какой-то фуфайке и штапельном платьишке. Растрепанный, жидкий пучок был заколот серой заколкой.

– Бабуль, погадайте ей. Очень нужно! – попросила я, после приветствия.

– Да, да, да, – сказала старушка. Знаю, знаю. Чего не погадать, погадаю. Ты сиди здесь, а я с ней в этой комнате буду. Нельзя другому слушать. Шубу– то снимай, а то, потом на улицу выйдешь и простудишься. Снимай, снимай, сказала непререкаемым голосом бабулька.

Мне было немного не по себе. Чужая квартира, закрытые двери в другие комнаты, кто его знает! Но виду я не показывала, сами в гости пришли, делай вид, что все нормально. И адрес я все-таки на всякий случай своей дочке оставила.

Ирка скрылась со старушкой в комнате, а я села в прихожей, и от нечего делать разглядывала старые обои, и невзрачную одежонку на вешалке.

Минут через двадцать Ирка вышла воодушевленная и радостная.

– Спасибо бабулечка. Если все выйдет, я вам еще принесу.

– Да спасибо. Надо спрятать, а то Нинка отберет. Дочка моя, пьет! – объяснила старушка. Заходи ты тоже, пригласила меня она.

– Да мне не нужно. Я все знаю, – отказалась я.

– Заходи, заходи, я же с тебя денег не беру, – снова пригласила меня в комнату старушка.

– Ну ладно, – согласилась я.

Любопытство взяло верх, и я зашла в комнату, посмотрев, напоследок, на Ирку. Ее, блаженная улыбка говорила обо всем. И даже о том, что ничего страшного в комнате не случится.

Я села за стол, бабушка напротив.

– Какие у нее ушки! – удивилась я, конечно не вслух.

Ушки были как у кошки с заостренными кончиками на верху. И они придавали бабушке совершенно, дьявольский вид, чего я не заметила в платке.

– Что тебе сказать, ты же вдовица, все сама, все сама. Тяжко тебе приходится. Но ты хоть и слабая на вид, но сильная. Все выдержишь. Вокруг тебя много зла, много сплетен, много зависти. Они тебе много чего еще напортят, и уже много чего ты хочешь, из-за них не получится. Но у тебя много еще мужчин будет. Только они все не то, что тебе нужно. Все женатые. Один раз со своей смертью встретишься, плохой человек рядом с тобой будет. Очень плохой! Опасный!. Но это все мимо тебя пройдет, косвенно. Ты не пострадаешь. Смотри внимательно, рядом с тобой этот человек будет близко. А я тебя научу. Если кто тебе зло сделает, то ты пойди да свечку вниз головой в церкви поставь. Только смотри, это страшный грех, если кто из церковных увидит, плохо будет!

Будет у тебя и любовь, когда ты уж совсем на себя рукой махнешь. Не нужно. К тебе мужчины тянутся. Одна не останешься.

Пораженная такой речью, которую, я и осмыслить сразу не смогла, потому что слова звучали как в наркозе, как в тумане, я решила спросить все по полной программе. А по программе, мне хотелось увидеться с тем, кого я потеряла пять лет назад. Мы поссорились. Но душа не могла успокоиться. Даже пять лет не изменили моих желаний. Я хотела только его.

– Дам я тебе один заговор и травку. Травку пей, а заговор читай по семь раз после десяти. А его ты года через два увидишь. Не специально, а случайно, на дороге, среди людей и домов….Сделаешь все, как я говорю, помиритесь. Он тебя и до сих пор любит, но ведь он женат. Да еще деньги….

Бабулька пошарила где– то в старом буфете, насыпала в смятый кусочек газеты какой– то порошок из сухих растений. И дала листок из школьной тетради.

– Я вот хочу тебя спросить, казала бабушка, вкрадчиво и вопросительно взглянув мне в глаза. Я вижу, у тебя самой способности есть. Ты сама не хуже меня можешь видеть. Хочешь, я тебе свой дар передам. Мне уж скоро помирать…

– А у вас нет детей? – спросила я.

– Да пьет она, Нинка моя. Хорошая девка, но спилась совсем. Что она поймет? Тут нужно трезвый ум, да выдержку. Не каждый может это принять. Я бы тебе передала. Хочешь? – спросила она меня с надеждой.

Разговор принимал совсем странный оттенок. Мне было стыдно признаться, что я верю во всю эту чепуху, и любопытство лезло наверх. Я слышала, что колдуньи перед смертью передают свое мастерство, а если не передадут, то не могут умереть, так и мучатся, пока совсем тело уже жить не может. И уходят видно с грузом, который туда брать нельзя.

– Хочешь? – снова спросила меня бабулька.

– Хочу, – неопределенно сказала я…

– Вот хорошо бы! Вот уж я бы успокоилась. Только это немного страшно будет. Ты должна будешь жить у меня неделю. Не выходя из моего дома. Каждый день семь дней я буду по частичке передавать тебе тайну. Она простая на словах то, ты сразу поймешь, вот только испытание будет. Как только я начну с тобой работать, Он явится. И ты можешь его испугаться. Он испытывать тебя будет.

– Неделю?!

Тут я совсем стряхнула. Запереться в незнакомой квартире на неделю. Но я не могу. У меня дети, работа, мама. Нет, я не смогу. Я уже этого заточения испугаюсь. А вдруг меня здесь убьют! Мои мысли в голове судорожно проматывали все варианты этого странного предложения.