- Прости меня!
Слезы потекли градом по моим щекам. Да, мне было его жалко и до омерзения противно на душе. Чем я лучше него? Взяла и покалечила только ради мести. Поразвлекаться решила, идиотка!
- Я не могу, я дал слово. Но ты скоро сама все узнаешь, - и замолчал.
Спи, - тихо проговорила я, опустившись на колени перед Вэйем. А когда его глаза закрылись, призвав нити силы начала восстанавливать разорванные и поврежденные ткани. Вернув всем структурам тканей первоначальное состояние, я перенесла нас в спальню Вэйя во дворце. Уложив его аккуратно на кровать, села писать записку. Мне было стыдно за свое ребяческое по ведение, и я не хотела больше встречаться с ним, а уж тем более разговаривать. Слова сами ложились на бумагу. Закончив писать, еще раз пробежала взглядом по ровным строкам.
«Нам не суждено было увидится, но так вышло, что случай свел нас на парковой дорожке, меняя и твою, и мою жизнь. Но, что сделано, то сделано. И я искренне надеюсь, что мы больше никогда не увидимся. Будь достойным правителем и не заставляй меня делать то, на что у меня сегодня не хватило жестокости!
Эвелина"
Отложив записку в сторону, переместилась на материк к людям. Надо теперь исправить то, чему я послужила косвенной причиной.
Глава 23
Лина
Я стояла перед огромным озером, с которого началось смертоносное шествие, да именно в него, Вэй, вылил жидкость содержащую вирус. Впечатленная открывшейся панорамой, стала рассматривать удивительный пейзаж. Всюду были деревья, настоящие, ну в смысле, такие, как я привыкла видеть с детства. Огромные раскидистые с широкой листвой зеленого цвета, зеленёная трава без всяких кислотных отливов, и озеро с прозрачной водой. Подошла к дереву, и, приложив руку к потрескавшейся коре, начала сканировать пространство.
После десяти минут тщетных попыток хоть что-то исправить, убрала руку от коры и топнула ногой от бессилия.
- Козлы! - выкрикнула в голос, и эхом разнесло над поверхностью озера. - А я бездарность!
Ладони вспотели от страха и безысходности, хотелось зареветь в голос, позвать Эрика, пожаловаться на все. Но я прекрасно понимала, что такое малодушие не решит проблемы и ничего не изменит. Если я со своими сила не могу убрать даже последствия, не говоря о том, чтоб уничтожить вирус совсем. Он настолько распространился по всей планете, что я его уже вычленить не могу. Я все не могла понять, почему, только люди пострадали, а оказалось, что вирус поражает нервную систему человека, не причиняя больше вреда ни кому и ни чему живому.
- Что мне делать?- тихо спросила я, прижавшись лбом к дереву.
Если все оставить как есть, то все люди вымрут, как мухи после дезинсекции, в течение двух - трех лет их не станет. Они и так из последних сил сдерживали вирусную инфекцию, купируя ее на время, но полностью излечить не могли. Да все эти меры немного продлевали жизнь, но исход все равно был один - смерть, жестокая и мучительная.
Я бродила по берегу и думала, как мне поступить. Даже, если я сделаю им иммунитет от этой заразы, да защититься так возможно, но этот вирус из чужеродного мира и иммунитет будет только от определенного штамма, как вакцина. А он постоянно мутирует и уже через какое-то время, вся защита будет бесполезна и мне придется постоянно обновлять ее. Это не выход, точнее не оптимальный вариант, да и что за жизнь будет у людей. Живи и бойся, что завтра не явиться фея али богиня и не подновит ваш иммунитет. Это вариант отложим, как самый крайний. С горяча пнула ногой камень, даже не заметив боли, пошла дальше.
- Бездна! - выругалась.- И как я раньше не подумала, - радостно выкрикнула я.
Воспоминания подкинули мне одну толковую идею решения данной проблемы. Но для начала мне необходимо поговорить с правителем людей. Кстати, а кто там сейчас? Император Кайрус, жив еще! Хм, а чего ему сделается-то, как обычно, чем выше сидишь, тем дольше живешь. Поговорю с ним, а если не найдем общий язык ..... Ему точно замену найду.
Мгновение и я стою на главной площади Центрального города Империи. А вокруг запустение еще похлеще, чем в моем доме было. Я подобные пейзажи видела, только в документальных фильмах про Припять, только тут была буйная тропическая растительность, что-то типа бамбука или тростника и дикие лианы переростки. Все заброшенное и молчаливое, лишь редкие тропинки, протоптанные в высокой траве, выдавали присутствие людей.
Судя по расположению небесного светила, здесь был полдень. Жарко, душно и совершенно пусто. Не хотела шокировать своим появление, но продираться сквозь заросшие тропинки, честно - не охота. Устала, уже не помню когда в последний раз спала, кажется, что вечность прошла с того момента. Исправлю все и выходные себе устрою, точно! Выберу планету, желательно - не обитаемую, с синим океаном и белым песком.
- Эх, мечты, мечты, - грустно вздохнула я и переместилась к объекту поиска. Надеюсь, он сейчас не в уборной.
- Фух, - выдохнула я, оказавшись в лаборатории. В самой настоящей: стерильно - белые стены и пол, стеллажи с пробирки, мензурками, колбами, штативы, ну или что-то очень на них похожее, перегонные аппараты и какой-то огромный агрегат, отдаленно напоминающий сканирующий зондовый микроскоп. Да, видела я его на фотографиях, но этот был куда, круче того, примерно, как сравнивать первые ЭВМ, которые занимали, целую комнату и планшет с функцией телефона. Пока я с отвисшей челюстью рассматривала чудеса научно-техническо-магического прогресса, ко мне ринулись двое и попытались скрутить руки.
- О, какая жаркая встреча! - пропела я елейным голосом, когда они застыли на месте, как мухи в янтаре. - Могу я увидеть императора Кайруса. Дело есть, ну очень срочное.
С кресла, стоящего в углу, поднялся пожилой человек с седыми волосами и уставшими карими глазами. Ни глубокие морщины залегшие в уголках глаз и на лбу, ни гладко выбритое лицо, ни строгий костюм, типа - комбинезон, ничего в нем не наталкивало на мысль, что он - император. Но спешно просмотрев его мысли, поняла - это он, а меня приняли за шпионку, противоборствующего лагеря. Вот те раз, сами гибнут от заразы еще и разборки умудряться устраивать. Вместо того чтоб действовать сообща, пытаются найти виноватых.
- "Бред", - мысленно заключила я.
Потерла лоб, стараясь придумать, как бы мне объяснить свое появление, не вдаваясь в подробности и ничего о себе не рассказывая.
- Мы можем побеседовать? Без свидетелей, - проговорила я, под пристальным взглядом карих глаз. Чувствовала себя в эту минуту, как нашкодившая школьница перед директором.
Постояв еще пару мгновений, он кивнул и показал рукой на дверь. Когда я шагнула в ее направлении, нахмурился и властным голосом сказал:
- Освободите людей, им надо работать, - совсем забыла. Мысленно отругав себя, отпустила не в меру прытких ученых и пошла вслед за императором.
За дверью оказался не коридор, как я предполагала, а кабинет. Светлые - серые стены, стол, кресло, напротив стола два стула, даже на вид неудобных. У дальней стены стеллажи с множеством папок походили на картотеку.
- Кто вы и о чем хотели со мной побеседовать? - от созерцания обстановки кабинета, меня оторвал вопрос.
- Я, - замялась с ответом. - Ну, если в общих чертах, то я хочу вам помочь. Вы же уже сами поняли, что с болезнью в одиночку не справитесь. А у меня есть план, как уберечь ту горстку людей, что выжили.
После моих слов император вскинул бровь и еще пристальнее стал меня изучать. А я без зазрения совести читала его мысли и воспоминания. Кадры минувших событий с неимоверной скоростью проносились в моей голове. Как началась эпидемия, сколько человек погибло в первые месяцы, как люди пытались скрыться. Они ведь даже не догадывались, что вирус попадал в организм с водой, а когда поняли, было уже поздно, он распространился всюду. Чудом выжившим, да, некоторые оказались не такими восприимчивыми, и заражение происходило медленнее, приобретая хроническую форму с редкими обострениями, но все же итог был один. Как они искали лекарство, сколько времени ушло прежде, чем они получили что-то стоящее: DCU-1 так было названо вещество, купирующее эпидемию. Сначала они полагали, что оно полностью излечивает, но лишь недавние исследования показали ошибочность данного заявления. Поднялась волна мятежей, и горстка выживших разделилась на два противоборствующих лагеря. Особое уважение к этому человеку вызвали его переживания. Он оплакивал погибших, страдал от осознания того, во что превращается некогда сильная Империя, как приходят в запустение города, когда в них некому жить. От его воспоминаний у меня слезы сами собой покатились по щекам. Не знаю как, но он понял, что я все видела, и последней его мыслью был вопрос:
