Папа — мелкий сморщенный старикашка, заросший до полного сходства с французским пуделем. Близкая слепота и почти полная глухота усиливают впечатление, что он не от мира сего и что за выцветшими пустыми глазками скрывается глубокая работа мысли. Это впечатление от начала до конца ошибочно. Его мозг либо совершенно бездействует, либо переваривает какую-нибудь житейскую белиберду.
Войдя в комнату, папа, не глядя по сторонам, тряся головой и шамкая, ковыляет прямехонько к книжному шкафу.
Привет, папа.
Папа не слышит.
(Громче.) Ищешь Библию, папа?
Папа (он уже добрел до ккижного шкафа и отвечает Джерри, повернувшись к нему всем корпусом). Я не глухой, сэр.
Джерри (решив разговорить старца). Как ты думаешь, папа, кого выдвинут кандидатом на пост президента?
Папа (делая вид, что не расслышал одно-два слова). То есть ты имеешь в виду…
Джерри (громче). Кого сегодня изберут кандидатом, как ты думаешь?
Папа. Тут и думать нечего: величайшим президентом был Линкольн.
Джерри. Я говорю о сегодняшних выборах. Сегодня будут выбирать кандидата в президенты. Ты что, газет не читаешь?
Папа (не разобрав ни единого слова). Хм.
Шарлотта. Ты же знаешь, что он ничего не читает, кроме Библии. Что ты пристал к нему?
Джерри. В библиотеке он читает энциклопедию. (С обличительным пафосом.) Если бы он читал газеты, то во всем бы разбирался и мог высказать мнение. А он молчит, как истукан.
Шарлотта. Да, он не треплет языком целыми днями.
Папа (растерянно обернувшись к ним). Кто-то взял мою Библию…
Джерри. Никто ее не брал, папа, она на второй полке.
Папа (не слышит). Не люблю, когда ее берут.
Шарлотта. Никто ее не брал.
Папа. Старуха мать, бывало, говорила мне: «Хорейшо…»
В этот момент его взгляд натыкается на Библию и он теряет мысль. Папа вытягивает Священное писание, попутно сбросив на пол две-три книги. Грохот, с которым они падают, ему не слышен, и, полагая, что собеседники не заметили его оплошности, папа ногой загоняет упавшие книги под шкаф. Джерри и Шарлотта обмениваются взглядами.
(С Библией под мышкой прокрадывается к лестнице. На первой ступеньке замечает что-то блестящее. Не без труда нагнувшись, безуспешно пытается подобрать предмет). Эй, здесь гвоздь, а похоже на монетку. (Начинает подниматься по лестнице.)
Джерри. Думал, что нашел десять центов.
Шарлотта (со значением). Нашел где искать.
В наступившей тишине слышно, как папа взбирается по лестнице. Примерно на половине пути раздается ужасающий грохот. И снова тихо.
Джерри. Папа, ты жив?
Нет ответа. Слышно, как папа возобновляет свое восхождение.
Передышку сделал. (Подходит к книжному шкафу, подбирает и ставит на место книги.)
Дз-з-зинь! Опять звонят в дверь. Наверно, это самогонщик.
Я сам открою!
Шарлотта (она уже на ногах). Нет, я открою. Это моя сестрица Дорис, я знаю, как она звонит. А ты уже открывал.
Джерри. Тот раз не считается — человек ошибся дверью. По правилам теперь моя очередь.
Открыть дверь — приятное отвлечение, из-за этого они каждый раз устраивают перебранку.
Шарлотта. Я открою!
Джерри. Пожалуйста, не утруждай себя.
Дз-з-зинь! Звонят уже нетерпеливо.
Шарлотта и Джерри (вместе). Давай по-хорошему!
Вместе устремляются к двери. Джерри открывает рот, намереваясь еще поспорить, и в эту минуту она влепляет ему пощечину. И, молниеносно проскользнув к двери, открывает ее. Джерри стоит с окаменевшим лицом, а в комнату входит Дорис, сестра Шарлотты.
Ей девятнадцать лет, хорошенькая. Мила, стройна, в одежде видно стремление поспеть за всеми модами сразу. Она принадлежит к той категории среднего класса, где девицы воротят нос от работы, а вовсе не работать — кишка тонка. В поведении и манерах она подражает кинозвездам, набираясь живых впечатлений от статисток, с которыми якшается, о которых знает всю подноготную. Дорис — прилежная читательница светской хроники. Она входит горделивой поступью, слегка наклонив вперед голову. Говорит усталым голосом, важные слова выделяет поднятием бровей.
Дорис. Привет вам, люди.
Джерри (сквозь зубы, чтобы не сорваться). Здравствуй, Дорис.
Мельком взглянув на стул (чистый ли?), Дорис садится.
Дорис. Ну, я снова помолвлена.
Она сообщает об этом в полной уверенности, что является единственным звеном, связывающим эту пару с внешним миром. Джерри и Шарлотта в один голос восклицают: «В самом деле?» — и созерцают ее, затаив дыхание.
(Лаконично.) Вчера вечером.
Шарлотта (укоризненно). Ах, Дорис! (Упрекая Дорис в неисправимом легкомыслии, она на самом деле льстит ей).
Дорис. У меня не было другого выхода. Я не могла его больше терпеть, а новый жених требовал ясности, потому что на него рассчитывала одна девица. Того я не могла больше выносить, ну просто мука мученическая.
Шарлотта. Почему ты не могла его выносить? Что у вас стряслось?
Дорис (сдержанно). Он пил.
Как и следует ожидать, Шарлотта сочувственно кивает головой.
Пил все без разбора. Все, что попадалось под руку. Налакается всякой дряни — и является.
Джерри, у которого совесть нечиста, вздрагивает.
Шарлотта. Какой ужас! А ведь казался таким симпатичным.
Дорис. Он и сейчас симпатичный. Но я не могла его больше выносить. Это какой-то выродок. Украл у меня «Платиновую рыбку». Если такой тип крадет у девушки дорогие духи, ему надо сразу давать отставку.
Шарлотта. Безусловно. Что он сказал, когда ты порвала с ним?
Дорис. Ничего не сказал. Он лыка не вязал. Я повесила ему на шею шнурок с кольцом и выставила за дверь.
Джерри. А кто этот новый?
Дорис. По правде сказать, я не очень много знаю о нем, но кое-что известно от общих знакомых, и вообще. Он не такой симпатичный, как тот, зато у него масса других прекрасных качеств. Он из штата Айдахо, из города Фиш.
Джерри. Чего-чего?
Дорис, Фиш. Город назвали в честь его дяди, какого-то мистера Фиша.
Джерри (пытаясь острить). Фига плюс шиш — выходит Фиш.
Дорис (не поняв шутки). Эти Фиши — приличные люди. Дважды они были мэрами, и вообще. У его отца там дело.
Джерри. Какое?
Дорис. Похоронное бюро.
Джерри (бестактно). А-а, так он гробовщик…
Дорис (ей не нравится это слово). Не совсем, но что-то вроде этого. Похоронное бюро это… это целое предприятие. (Доверительно.) Вообще-то мне это тоже не очень нравится. Не исключено, что нам придется жить в Фише, поближе к отцу.
Джерри. Это же прекрасно! Все рядом, когда, не дай бог…
Шарлотта. Помолчи, Джерри!
