Сначала она решила, что путь их окончен, и все ее прочие мысли и чувства, кроме заботы о собственной жизни, были захлестнуты всепоглощающей волной страха. Тут голоса вступили в яростный диалог.
— Чертова рухлядь! Я тебе говорил, что мотор надо...
— А можно спросить, у меня было время отвести ее в гараж?
— Может, бензин кончился.
— Проклятие!
Хлопнула дверца, и Джесс воспрянула духом и телом, насколько последнее было возможно под тяжестью ста восьмидесяти фунтов Дэвида. Произошел тот безумный случай, который бывает только с очень неопытными злодеями, тот случай, из которого добрые люди должны уметь извлекать пользу. Но что можно сделать, если ее защитник валяется без сознания да еще пригвождает ее к полу, словно могильный камень?
Шаги проскрипели по гравию от дверцы к капоту машины. Рискуя свернуть шею, Джесс вытянула голову и уловила мигающий свет фонарика. И увидела две звезды. Значит, они в сельской местности: в городе было бы больше огней и другие звуки. Это положило конец всем надеждам на спасение с помощью полисмена или любопытного прохожего.
Опять заскрипели шаги.
— Бензин. Бак абсолютно пустой. Что за дурацкая, идиотская небрежность...
— Ну извини.
— Нужны мне твои извинения. Отправляйся-ка лучше на промысел.
— О, черт! Пожалуй, придется. Тут, должно быть, не меньше четырех миль!
— Ты что, хочешь, чтоб я пошел?
— Это было бы гораздо лучше, — искренне произнес кузен Джон.
— Прекрасно. Если какой-нибудь идиот с благими намерениями остановится помочь и увидит этих двоих на полу...
— Будь я проклят! Неужели ты думаешь, что это возможно?
— Надо предусмотреть и такую возможность, а если честно, старик, мне бы не хотелось, чтобы тебе пришлось с ней столкнуться. Здравого смысла у тебя не больше, чем у кошки, а храбрости — как у кролика. Так что давай чеши и не мешкай.
— Против таких неумеренных комплиментов не устоишь.
— Оттуда сможешь попросить тебя подвезти, но на дорогу туда уйдет не меньше часа, разве что повезет встретить попутку.
— Я никого не смогу попросить меня подвезти, раз тут эти двое...
— Точно. Поэтому, пока ты ходишь, я постараюсь на время убрать с глаз долой все свидетельства. Еще одно дело, с которым ты наверняка не справишься.
Единственным ответом на это стало красноречивое фырканье и поспешно удаляющиеся и затихающие шаги.
— Чертов дурак, — буркнул человек на переднем сиденье.
Джесс услышала чирканье спички и почуяла запах сигаретного дыма.
Ей было плохо и без этого зловонного запаха. Из короткого диалога она вынесла достаточное представление о характерах похитителей. Пожалуй, из них двоих можно отдать предпочтение кузену Джону. Крыса, конечно, но хотя бы с какими-то человеческими слабостями и недостатками, даже с зачатками чувства юмора. Второй, похоже, относится к ним как к двум громоздким мешкам; и голос у него совершенно бесстрастный и нечеловеческий, словно щелканье вычислительной машины.
Сиденье машины скрипнуло, и Джесс замерла, ожидая смерти. Передняя дверца открылась, но задняя оставалась закрытой. Шаги мужчины резко застучали по гравию, потом разом смолкли. Остановился возле автомобиля? Больше не слышно ни его дыхания, ни запаха дыма. Может быть, он пошел в поле? Ему надо осмотреться, чтобы найти укромное место, где можно будет спрятать их тела, если кузен Джон прибудет в сопровождении потенциального свидетеля.
Но он должен скоро вернуться. В такой час и в таком месте нетрудно найти подходящую яму. Если в пришлось иметь дело с кузеном Джоном, Джесс решила бы обождать, пока он потащит ее в ближайшую канаву, и уж тогда попытаться спастись. Мистер Икс — совсем другой тип. Он, похоже, вполне способен заставить их замолчать, может быть, навсегда, прежде чем оставлять в поле.
Она начала безуспешно бороться с веревками, а потом замерла, когда чей-то голос окликнул ее по имени.
Это был голос Дэвида, беззвучный и слабый, но, безусловно, его. Он услышал ее ответное бормотанье и быстро сказал:
— Ради Бога, только не кричите. О! Я забыл. Вы не можете крикнуть. Поверните сюда голову, если можете, и простите, если я причиню вам боль. Мне надо действовать быстро.
Его связанные руки больно стукнули Джесс по носу, когда он пытался ухватить пальцами кончик кляпа. Он оттянул повязку вниз, не заботясь о целости ее губ.
— Теперь поворачивайтесь и давайте сюда руки. Можете встать на колени?
— Нет, пока у меня на животе ваши ноги.
— Вечно вы чем-то недовольны. Так лучше? Хорошо, я нашел вашу руку. Вот. Теперь спокойно...
Процесс казался нескончаемым, и Джесс каждую секунду ждала возвращения похитителя. Теперь она могла выглянуть в окно автомобиля, и ее взору открылся мирный пасторальный пейзаж с поросшими лесом мягко круглящимися склонами холмов под высокой яркой луной. Кругом было пусто. Ни души, ни огонька, кроме круглой серебряной монетки луны и ярких звезд.
Но вот наконец руки освободились, и Джесс, растерев их, повернулась и принялась неумело возиться с запястьями Дэвида.
— Не мучьтесь, залезьте ко мне в задний карман. Там нож. Нет, в левом.
Джесс перепилила веревки на руках, он забрал у нее нож и задрал ноги на сиденье, но все еще трудился над путами на лодыжках, когда она в ярком лунном свете увидела возвращающегося мужчину.
Тревожное тихое восклицание предупредило Дэвида. Он пробурчал какое-то проклятие и повалился на сиденье, приняв примерно такую же позу, что раньше.
— Возьмите нож, — прошипел он.
Поспешно столкнулись четыре руки, и нож оказался у Джесс. Ей хватило ума не пытаться освобождать свои ноги, а вместо этого сползти на пол лицом вниз, чтобы скрыть отсутствие кляпа, и подсунуть под себя руки. Она не имела ни малейшего представления о том, что собирается делать Дэвид. Разумеется, что-то умное; у автора триллеров должна быть в запасе целая куча вариантов спасения. До сих пор он, безусловно, действовал превосходно. Нет никаких оснований упрекать его за проявленную в Солсбери беспечность; Джесс и сама не ждала неприятностей.
Задняя дверца распахнулась, и Дэвид бросился на похитителя. Одной ногой он при этом наступил Джесс на ребра, она задохнулась и несколько мгновений пролежала без движения. Металлический предмет — домкрат, или гаечный ключ, или что-то еще в этом роде — воткнулся ей в поясницу, она нащупала его и положила на сиденье. Она только начала пилить стягивающую лодыжки веревку, — карманный ножик Дэвида походил на реликт школьных дней, к которому с тех пор не прикасались, — когда машина резко качнулась. Кто-то налетел на нее. Джесс заторопилась. Она высунула голову в дверцу как раз в тот момент, когда Дэвид жестоким приемом дзюдо нацелился в шею противника. Тот нырнул, и удар пришелся по плечу, а по болезненно скривившемуся лицу Дэвида Джесс заключила, что либо мускулы слишком крепкие, либо плечи чем-то подбиты, либо и то и другое. Соперник ударил Дэвида в живот, а потом в челюсть, удар, словно выстрел, эхом прозвучал в безветренной ночи.
Джесс сжала в руке гаечный ключ. Дэвид упал на колени и схватил противника за ноги. В свете луны они напоминали исповедника с кающимся грешником, или короля, которого молят о милости, или судию... Живая картина простояла без изменений достаточно долго, чтобы Джесс успела подскочить и с поразительной точностью опустить гаечный ключ на голову триумфатора. Она сильно подозревала, что это тот самый ключ, которым несколько раньше оглушили ее саму, и впервые полностью осознала, что означает «высшая справедливость».
Дэвид поднялся, потратив на это определенное время. Джесс не пыталась ему помочь; она просто стояла и вся тряслась, а орудие выпало у нее из рук.
— Вы целы? — прохрипела она.
Дэвид тщательно вытер рот тыльной стороной руки и исследовал результат.
— По-моему, — тяжело дыша, сказал он, — я сломал руку, когда его стукнул.
— Называется «стукнул». Я думала, вы читаете свои собственные книжки. Надо вам отработать этот прием дзюдо, или что это там было. Иначе вы просто...
