Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Вас понял, – ответил Хейфец. – Проверка боевых систем. – Он взглянул на пульт управления. – Оружие?

– В норме.

– Аппаратура обнаружения и захвата цели?

– В норме.

– Средства подавления помех?

– В норме.

– Провести проверку внешних условий.

– Вас понял, – сказал второй пилот.

Хейфец знал, что все боевые подразделения полка сейчас проводили такую же боевую проверку. Последнюю.

Проверка давала им возможность увидеть весь диапазон условий ведения предстоящих боевых действий. Лобовые стекла являлись одновременно и мониторами. На первом этапе проверки экипаж просто смотрел сквозь прозрачный композиционный материал, словно через оконное стекло. За бортом вертолета шел сильный снег, крупные снежинки проносились мимо него с головокружительной скоростью.

– Шторм крепчает, – сказал второй пилот.

Это означало, что наземным системам противника будет труднее обнаруживать атакующих.

– Включи радиолокатор, – сказал Хейфец.

Второй пилот дотронулся до кнопки на пульте управления, и тут же и ночь, и проносящийся мимо снег исчезли. На огромных лобовых стеклах появилось четкое изображение местности, над которой они пролетали, как будто был абсолютно ясный день.

– До района «Рубин» осталось восемь минут, – сказал второй пилот.

Хейфец на мгновение поразился совершенству радиолокационного изображения. Оно было безупречным, как очень хорошая фотография, по двигалось вместе с вертолетом, показывая пустынные равнины, покрытые снегом, огромные ямы и терриконы пустой породы рядом с открытыми шахтами, обезображивающими местность. Затем он сказал:

– Включи датчики обнаружения теплового излучения целей.

Второй пилот выполнил его приказ. На лобовых стеклах появились теперь источники тепла, ярко светящиеся на фоне радиолокационного изображения.

– Выбор цели, – скомандовал Хейфец.

Мгновенно все источники тепла, которые бортовой компьютер идентифицировал как боевые цели загорелись красным светом. Сотни целей, далеких и близких, показались на экране, как сыпь на теле больного корью. Под каждой целью были разноцветные цифры, выбранные компьютером, с тем чтобы они выделялись на радиолокационной карте местности. Эти цифры показывали рассчитанный компьютером порядок поражения целей. По мере продвижения М-100 вперед цифры передвигались, так как появлялись новые цели, а старые оставались позади.

– Господи, – сказал второй пилот, – только посмотрите на это.

Хейфец прочистил горло. Большего он не мог себе позволить, чтобы показать, как он потрясен.

– Так и хочется открыть огонь. Вышибить из них дух, – сказал второй пилот.

– Когда подойдем к «Рубину», не раньше.

– До «Рубина» осталось семь минут, – доложил второй пилот.

– Дай комбинированное изображение, – сказал Хейфец.

Компьютер построил это изображение с помощью информации от всех бортовых систем, собственной базы данных, а также от космических систем слежения. В условиях, когда обстановка была перенасыщена электронными помехами, а одиночные радиолокаторы не могли обнаруживать цели из-за сильного радиопротиводействия, компьютеру удавалось все это преодолеть и восполнить любые пробелы в информации, передаваемой в реальном масштабе времени от других источников. В результате всегда получалось четкое, яркое световое изображение поля боя. Более того, если какая-то определенная цель представляла для экипажа особый интерес, то необходимо было просто показать на нее «летной перчаткой», и тогда увеличенное изображение вместе со всей необходимой информацией появлялось на экране радиолокатора, расположенного прямо под лобовым стеклом.

– До «Рубина» осталось шесть минут, – сказал второй пилот. – Радиолокатор обнаружил первые цели.

– Вас понял, – сказал Хейфец. Затем он включил линию командной связи и вызвал подполковника Теркуса, командира Первой эскадрильи, за которой он следовал.

– Уиски пять-пять, я Сьерра один-три. Прием.

– Уиски пять-пять. Прием, – ответил Теркус. Он красовался и важничал, даже когда разговаривал по линии командной связи. Теркус считал возможным нарушить устав, когда речь шла о его внешности: он носил огромные, как у кавалериста, усы, что не разрешено было ни одному другому офицеру. Теркус был одним из тех, редко встречающихся в армии людей, которые умудрялись диктовать свои собственные правила с непостижимой легкостью. Теркус был кавалеристом по натуре всю жизнь, он всегда был готов к бою. Раньше присущая ему доблесть всегда превосходила его редкие глупые выходки, но сегодня Тейлор не мог рисковать, поэтому он послал Хейфеца присмотреть за тем, чтобы Теркус не вышел из-под контроля.

– Отличный офицер, – бросил Тейлор Хейфецу. – Но кому-то всегда нужно его осаживать.

– Я, Сьерра один-три. Был вне радиуса действия связи. Доложите обстановку. Прием.

– Вас понял, – ответил Теркус. – Все в порядке. До «Рубина» осталось пять минут. Готов включить постановщики активных помех. Боже, Дейв, ты видел схему целей? Невероятно.

– Вас понял. Включайте помехи за три минуты до «Рубина».

– Сегодня великий день для охоты на краснокожих. Прием.

– Отбой, – сказал Хейфец. Затем он повернулся ко второму пилоту: – Оставь комбинированное изображение.

– Комбинированное изображение зафиксировано. Рота «Альфа» отделяется от основного отряда.

– Понял. Следуй за ними. – В задачу роты «Альфа» входило нанесение удара по японско-иранским ремонтным мастерским и пунктам сосредоточения техники в районе Караганды, в то время как остальная часть эскадрильи должна была нанести удар по штабу и району сосредоточения Третьего Иранского корпуса.

Хейфец решил маневрировать вместе с ротой «Альфа», так как командир эскадрильи останется с основной частью его подразделения. Таким образом, Хейфец имел возможность контролировать выполнение операции и увеличить огневую мощь роты «Альфа» при выполнении стоящей перед ней важной боевой задачи.

– До «Рубина» осталось три минуты.

– Включите постановщики помех. – Несмотря на все свое самообладание, Хейфец повысил голос. Он чувствовал, как им овладевало старое, давно знакомое возбуждение.

– Постановщики помех включены, – доложил второй пилот. – Все постановщики активных помех на автоконтроле.

В четком изображении на лобовом стекле М-100 никаких изменений не произошло, но Хейфецу казалось, что он видит, как электронный поток пульсирует над местностью. Простые хитроумные приспособления и радиолокационные ловушки для отвлечения средств радиоэлектронного подавления скрывали системы при их приближении к району цели. Теперь атакующая электроника заблокирует все имеющиеся радары и системы обнаружения целей.

Ни один оператор противника не сможет увидеть на экране монитора ничего, кроме тумана или каких-либо других имитационных изображений, за которыми будут спрятаны самолеты Первой эскадрильи. Глушители могли также создать перегрузку и даже физически уничтожить определенные типы вражеских приборов сбора и накопления разведывательной информации. Новейшие технологии позволяли очень мощным сигналам глушения обхватить всю систему коммуникаций противника и, скрывшись за их прикрытием, достигнуть и уничтожить приемные электронные устройства противника.

Это была война невидимого огня, исход которой решался в микросекунды.

– До «Рубина» осталось две минуты, – сказал второй пилот. – На горизонте вижу Караганду.

– Сьерра пять-пять. Я Сьерра один-три. Прием, – Хейфец вызвал Тейлора.

Раньше полковник, бывало, отлучался от радиоприемника на несколько минут, сейчас же его голос раздался сразу:

– Я пять-пять. Докладывай один-три. Прием.

– Район поражения виден. Все системы в норме. Постановщики помех включены. Добрались без потерь.

– Отличная работа, Один-три. Задай им жару.

Хейфец чуть было не прервал связь. В голосе Тейлора была торопливость, и казалось, что он закончил связь и не хочет тратить время на разговоры. Тейлор очень волновался, так как, растянувшись на ширину почти двух тысяч километров, полк двигался к полю боя, отрываясь от базы обеспечения и двигаясь навстречу неизвестности. На душе у Тейлора было тревожно.

84
{"b":"21899","o":1}