Около минуты прошло с того момента, как первые пули поразили сержанта Розарио. И тут Мередит услышал отдаленный звук пулеметного огня.

Он огляделся. Вскочил на ноги и побежал размахивая руками.

– Нет, – надрывался он. – Нет! Не стреляйте!

Его вездеход пробирался вперед, осыпая всю округу пулеметными очередями. Они спешили ему на помощь.

– Прекратить огонь!

Не было подходящей цели для пулемета.

Единственным результатом могли стать новые жертвы среди населения.

Пулемет продолжал биться в судорогах огня, когда машина затормозила рядом с лейтенантом.

– Вы целы, сэр? – прокричал водитель.

– Перестаньте! – рявкнул в ответ Мередит. – Прекратить огонь.

Но он еще не успел договорить, как пулеметчик вдруг подскочил и перевалился за борт машины, словно лейтенант до смерти напугал его. Мгновение спустя парень уже лежал на земле с открытыми глазами, и лужа крови растекалась под ним.

– Сдай назад и встань между грузовиками, – приказал Мередит. Сам же он склонился над пулеметчиком. – Хендрикс, Хендрикс, ты слышишь меня? – Он попытался нащупать пульс на шее у молодого солдата, но жилка не билась. И открытые глаза смотрели неподвижно.

Мередит рванулся к своей машине, беспорядочно стреляя на бегу. Враг так и не показывался.

Обойма пистолета опустела. Говард перелетел через заднее крыло вездехода и забился между треногой пулемета и рацией. Шофер и стрелок уже покинули машину и отстреливались из-за ее корпуса, зажатого между двумя огромными грузовиками. Отстреливались от призраков.

Мередит схватил микрофон:

– Все станции группы «Танго». Все станции группы «Танго». Пятая схема, пятая схема. Остерегайтесь снайперов.

Согласно схеме номер пять остальные автомобили его взвода сейчас поедут вдоль колонны и займут ключевые позиции по обе ее стороны, так что прибывшее подкрепление сможет выйти из машин и спасти как можно больше водителей грузовиков.

Треск выстрелов, сопровождаемый звоном разбитого стекла и теньканьем пуль о металл, по-прежнему переполнял улицу.

Мередит переключился на сеть оперативной связи:

– Один-четыре, Один-четыре – веду бой. Несу значительные потери, оставаясь в прежней точке. Сукины дети стреляют изо всех окружающих домов.

Батальонная сеть тут же отозвалась:

– Занять посты по боевому расписанию. Повторяю, занять посты по боевому расписанию.

Мередит узнал голос майора Тейлора. Как всегда, он подействовал успокаивающе. В голосе командира не звучало даже намека на панику. То говорил человек, абсолютно владеющий ситуацией, опытный и несуетливый. Конечно, теперь все кончится хорошо.

Автоматная очередь полоснула по капоту машины. Краем глаза Мередит увидел, как водитель вдруг вскинул вверх руки, словно пытаясь поймать на лету пулю. Потом он – совсем еще мальчишка – шатаясь, вышел из-за прикрытия и растянулся перед автомобилем.

Мередит перемахнул через борт вездехода и прижался к земле. Он вогнал в пистолет новую обойму. У него очень болело колено, хотя он понятия не имел, что с ним случилось. Говард поискал глазами стрелка.

Паренек сидел, скрючившись, под крылом грузовика, тесно вжавшись в огромные колеса, и плакал. Мередит в несколько прыжков преодолел расстояние до него и схватил его за отвороты кителя.

– Уходи. Иди к другим машинам. Прячься за грузовиками. Вперед!

Мальчишка уставился на лейтенанта абсолютно не понимающими глазами, словно тот говорил на иностранном языке.

Мередит не знал, что делать дальше. Никто не готовил его к таким переделкам. Раньше даже в самых тяжелых ситуациях ему удавалось контролировать положение. Но теперь, что бы он ни сделал, ничего бы не изменилось. Пригнувшись, он побежал вокруг вездехода туда, где лежал водитель. Мертв. Все его тело было изрешечено пулями, словно кто-то из снайперов упражнялся на нем в меткости. Мередит попытался оттащить тело за машину. Но противник тут же обрушил на него град пуль. Мередит забился в крошечную «мертвую зону» между грузовиком и вездеходом.

Говард представил себе, как он сейчас выглядит со стороны: загнанный в ловушку, сжавшийся в комочек, в то время как уличная шпана потешается над ним. В ярости он привстал и несколько раз выстрелил в ту сторону, откуда в последний раз прилетел рой пуль. Но в результате почувствовал себя еще более глупым и беспомощным.

Обернувшись, Мередит увидел, что солдат, плакавший под грузовиком, исчез. Оставалось надеяться, что он ушел в нужном направлении.

На его совести уже достаточно смертей его подчиненных.

Он поглядел вокруг другими глазами. Холодный гнев пришел на место ослепляющей ярости. Даже испытываемый им страх стал каким-то другим, превратившись в энергию, которую сильная воля могла направить в нужном направлении.

Не отдавая еще себе полного отчета в своих действиях, он начал движение. Вперед, прячась за грузовиками, от колеса к колесу. Добравшись до кабины головного грузовика, он протянул руку и дернул за ручку двери. Заперто.

– Ради Бога, выходите оттуда. Скорее! – крикнул Мередит.

Приглушенный голос изнутри доходчиво и ясно пояснил ему, к какой именно матери ему следует отправиться.

Мередит побежал к следующему грузовику.

Он слышал, что его солдаты, как на учениях, принялись прикрывать его огнем.

Перед его глазами мелькнуло яркое пятно цветастой одежды и оружие. Оружие. Молоденький паренек с автоматическим пистолетом в руках. Он направлялся туда же, куда и лейтенант, – к кабине грузовика. На мгновение противники замерли от неожиданности, уставившись друг на друга.

За этот миг Мередит успел с удивительной ясностью рассмотреть своего врага, навсегда запечатлев в памяти все мельчайшие детали его внешности. Красно-зелено-черный вязаный берет. Пиджак с блесками и фальшивые драгоценности. Брюки из темного атласа. И короткое, неуклюжее на вид оружие, ствол которого быстро поднимался вверх. Живые, блестящие, умные, очень непростые глаза.

Мередит выстрелил первым, лишь на долю секунды опередив противника. На сей раз он попал и продолжал стрелять, пока тот не рухнул на землю. Ответный огонь поверженного противника пришелся по двум баллонам колес грузовика, которые с грохотом лопнули. Парень упал как-то нескладно. Казалось, ударившись об асфальт, он испытал большую боль, нежели от ран. Почувствовав слабость в ногах, Мередит облокотился о крыло машины, задыхаясь, как загнанное животное.

В небе над разоренным городом сначала тихо, потом заполняя все вокруг, раздался знакомый звук вертолетных двигателей. Совсем рядом Мередит слышал, как его солдаты продвигаются вперед, беря ситуацию на улице под свой контроль. Он слышал, как они перекликаются между собой, выкрикивают приказы, на практике применяя те самые приемы боя в городских условиях, бесконечную отработку которых они раньше так проклинали.

Стрельба и крики, доносившиеся от головы колонны, заметно стихли. Бандиты начали сдаваться.

С пистолетом в вытянутой вперед руке Мередит сделал несколько шагов по направлению к скрюченной, истерзанной болью фигуре только что застреленного им человека. Оружие его противника отлетело далеко в сторону, но Мередит не мог убрать палец со спускового крючка. Ему не хватало воздуха, и он чувствовал, как раздуваются его ноздри.

На вид пареньку было лет пятнадцать – восемнадцать. Гримаса, исказившая его лицо, не позволяла точнее определить его возраст.

Когда Мередит приблизился, раненый перестал корчиться от боли. Его глаза расширились, и он снизу вверх уставился на высокого человека в армейской форме, который только что вдребезги разбил идеальную машину его тела.

Сначала лейтенанту показалось, что огонек сознания уже потух во взгляде поверженного противника. Но мало-помалу его глаза сфокусировались на победителе поединка.

Паренек злобно посмотрел на Мередита. С каждым выдохом на его губах пузырилась алая пена. Потом их глаза встретились, и Говард не смог оторвать взгляд даже тогда, когда раненый приподнялся, протянул вперед руку и, обессиленный, снова рухнул.