Вернувшись домой и раскладывая продукты на полках холодильника, Леонид Иванович ещё долго размышлял об интересной Илюшиной натуре. Вот бы подобраться к нему поближе. Что ещё таит в себе этот молодой человек?

***

Ночью вернулся почесун. Илья ворочался, раздражение расползалось по коже. Не в силах терпеть экзекуцию, он встал и пошёл заваривать оставшуюся половину зверобоя. Вывод напрашивался один и сам собой: у него острая аллергическая реакция на странного мужчину, который своим отношением к жизни уже одной ногой в могиле - разгуливает по улицам в острой стадии болезни, ужасно питается и совершенно не следит за собой. Как же легкомысленны бывают люди!

Илюша выпил зверобой и улёгся на диван в гостиной. Он решил для себя, что завтра же посетит врача. Нельзя такие симптомы оставлять без внимания.

Утром, разглядывая себя, Казанцев не знал что делать. Видимых раздражений не было. Что предъявлять в качестве доказательств участковому терапевту? За столом, зевая от недосыпа, он автоматически ел кашу и был на удивление молчалив. Валька, привыкший к утренним нотациям, в непривычной тишине поглощал "Геркулес", забыв что органически его не переваривает. Измождённый вид гувернёра давил на совесть. Илья Вениаминович выглядел не лучшим образом: синяки под глазами, отсутствующий взгляд, утрата координации - несколько раз Илюшина рука проносила ложку мимо рта. Гувернёр засыпал с открытыми глазами.

- Валентин, одеваться. - Илья встал и пошёл облачаться в очередной мешковатый костюм. Валька, не переча, побежал выполнять указание.

В Роллс-Ройсе Казанцев неожиданно для себя отключился.

- Не будите его, - попросил парень своего шофёра. - Пусть выспится.

Фёдор посмотрел на спящего Илью и кивнул головой. Молодой человек так сладко спал, что рука не поднималась его разбудить. Сразу видно, что ему по ночам не спится. Надо же, такой молодой, а уже бессонницей страдает. Сделав для себя вывод, Федя надавил на газ. Раз так, сегодня он будет кататься по городу со спящим пассажиром.

-7-

Леонид Иванович, наплевав на запрет врача и свой бронхит, закурил. Что может быть лучше утреннего кофе с сигаретой? Разве что секс. Он держался рекордный для себя срок: не дымил целых три дня. Дикое желание посмолить сигаретку перебило страх умереть во цвете лет от бронхиальной астмы, которой его пугала терапевт. Вообще, кому какое дело, когда он отойдёт в мир иной? Все что-то хотят от него, требуют, даже настырный Илья лезет со своими ценными советами к нему, взрослому мужику, относительно благополучному и при любимой работе. Здоровое ли человечество, больное ли, всё равно грядёт апокалипсис, и тогда не будет никому никакого дела до того, что поглощать по утрам, курить или не курить, пить спиртные напитки, вредно ли мясо и сколько пестицидов попадает в организм. Так лучше уж познать все прелести жизни, чем наблюдать конец света, ожидая свою кончину, и осознавать, что уходишь из этой жизни абсолютно здоровым и неискушённым.

Политов с удовольствием затянулся, коснувшись легонько пальцами небритого подбородка и ощутив приличную щетину, прищурился лукаво и подумал о том, что всё-таки есть свои плюсы в отсутствии женщины в доме. Никто не зудит с утра, что нужно побриться, и не гонит на лестничную площадку, морща нос от сигаретного запаха. А проблему с сексом он как-нибудь решит.

Глубокомысленно пуская дым в потолок и прихлёбывая кофе, Леонид неспешно рассматривал фотографии Ильи, разложенные в художественном беспорядке на кухонном столе. Рабочий фотограф, которого он прихватил с собой на вчерашнюю встречу, от души нащёлкал из своего укрытия подозреваемого с разных ракурсов и при передаче снимков долго пел дифирамбы его фотогеничности. Казанцев даже не догадывался, что побывал в качестве фотомодели. Руки сами выбрали снимок с крупным планом. Взгляд стал изучать простые черты лица: полные безвольные губы, в уголках которых читалось что-то детское, капризное и упрямое – казалось, что там затаилась обида, давняя и непроходящая; небольшая ямочка на округлом подбородке – не было в нём ни твёрдости, ни мужественности; прямой нос и удивительные глаза, которые за один миг могли загореться, меняя своего хозяина до неузнаваемости – ничем непримечательный человек начинал светиться изнутри.

Следователь небрежно сгрёб фотографии в кучу, подумал немного, вытащил из неё кадр, который недавно с пристрастием рассматривал, и прикрепил его магнитом к дверце холодильника.

- Ну что ж, Илья Вениаминович, - сказал вслух Политов, не замечая, что разговаривает с фотографией, - глаз спускать с вас не будем. Должны же вы где-нибудь проколоться. Ничто в этом мире не идеально.

***

Илья Вениаминович в час утреннего следовательского бдения прекрасно выспался на заднем сидении Роллс-Ройса. Он потянулся, удивляясь тому, что лежит на каком-то странном диванчике, который сам собою куда-то едет, окончательно проснулся и узрел Фёдора.

- Федя, а где Валентин? - поинтересовался Илюша, придавая своему телу вертикальное положение.

- В гимназии, - ответил Федя. - Ты тут заснул немного, мы решили тебя не будить.

- Спасибо, - удивлённо произнёс Илюша и поджал губы. Он не ожидал такого акта милосердия к своей персоне. – Мы – это кто?

- Валя попросил.

Странно. Илья лихорадочно стал себя осматривать, ожидая подвоха. Может, противный пацан где-нибудь напакостил? С одеждой, вроде, всё в порядке, и в шляпе ничего подозрительного не наблюдается: Казанцев тщательно ощупал донышко и водрузил на себя головной убор.

- Куда едем?

- Домой. - Фёдор внутренне возликовал, что успел в одиночестве затариться продуктами по списку тёти Маши. С Ильёй этот процесс мог растянуться до бесконечности.

- Домой, так домой, - согласился Илюша. У него была уйма времени, чтобы пообщаться с хорошенькой горничной, а заодно во время милой беседы передвигаться по комнатам изучаемого особняка. Потом же глядишь и за подопечным пора ехать. Время быстро пройдёт.

***

- Ну и где твоя нянька? – Вальку жёстко толкнули в круг из мальчишеских тел. – И откуда только этот урод взялся? Папаша постарался?

- Пошли на хер, - огрызнулся парень, пребывая в мрачном настроении. К тройке по английскому теперь добавилось несколько дебилов. – Через месяц его не будет. Отвалите.

- Валентин! Что происходит?

- О, приплыл, - пацаны обернулись на мужской вопрошающий голос. Илья поспешно подходил к школе. – Ну и придурок.

- Валентин, в машину.

Валька готов был сквозь землю провалиться. За что ему всё это? Под издевательский хохот одноклассников он потоптался на месте и, не решаясь устраивать прилюдную семейную сцену, поплёлся к Роллс-Ройсу, под колёса которого хотелось кинуться и прекратить весь этот спектакль, залез на своё законное место и нацепил на голову наушники. Это гарантировало если и не отсутствие громкого истеричного голоса, то хотя бы значительно приглушало его децибелы. Ребята из «Токио hotel» старались перебить мрачные мысли. Зосимов-младший погрузился в любимую музыку.

Дома за ужином Валька угрюмо известил уважаемое собрание о своей тройке по английскому языку.

- Валентин, в чём проблема? – потребовал объяснений Илюша.

- Не знаю, - уныло доложил горе-ученик своему воспитателю.

- Но ведь по письменной работе у тебя «пять».

Валька молчал, не в силах признаться, что элементарно боится говорить на иностранном языке – ему всегда было легче написать, чем сказать.

- Ну, что ж, будем сегодня выяснять твои познания.

Юноша глубоко вздохнул от столь многообещающей фразы. Воистину ему достался в гувернёры самый главный зануда из всех зануд. Валька с тоской жевал любимый черёмуховый пирог и не чувствовал его вкуса. Присутствие персонального мучителя портило аппетит. Утренние угрызения совести благополучно почили с миром. Нетушки, Илья Вениаминович, болеть вам странной и неизлечимой болезнью пока вы находитесь в этом доме.