— Ты и так не от мира сего.
— На что намекаешь! Я уеду сегодня же. — и побежала звонить дорогому дядюшке, чтобы пожаловаться на несправедливую жизнь и просить забрать меня из этой дыры. Но, к моему удивлению, родственник напрочь отказался за мной ехать, аргументируя, что я уже взрослый человек и нахожусь под покровительством будущего супруга, которой и должен решать вопрос ехать или нет.
Этот кошмарный вечер я думала не переживу. Местные комары решили меня обескровить и покусали всё тело, где только можно. От зуда мне мне плохо спалось и заснуть мне удалось под утро.
Проснувшись от того, что дотошный петух кукарекал. Не разлепив глаз, я пошарила рукой постель, почувствовав, что мне чего-то сильно не хватает. Где мой Тончик? Напялив халат, отправилась на поиски пропажи. Машина отсутствовала — наверное, поехал в магазин.
Покачавшись по дому, снова завалилась спать. Через некоторое время пришла бабка и стала громыхать кастрюлями.
— Баб Клав, а где Антон? — спросила я, и на всякий случай посмотрела во двор. Наличие машины не оказалось.
— Уехал, ягодка моя, сказал, что ты поживёшь у меня, — равнодушно ответила она.
— Чего!!!? — меня, скорее всего, разыгрывают.
— Сказал, что дела там у него какие-то. А тебе отдохнуть надо. Передал тебе записку. — Бабка вытерла руки об передник и протянула мне аккуратно свёрнутый листочек. Я нервно выхватила из рук старушки лист бумаги:
Доброе утро, любимая!
Если ты читаешь это письмо, то я в это время уже дома разогреваю пиццу «Маргарита» и ищу диск с какой-нибудь комедией. Я понял, что ты не желаешь покидать пределы столь живописных мест и решил оставить тебя на «природе». Знаешь, говорят если твой ребёнок, в моём случаем жена, вырос избалованным и ленивым, то отправьте его в деревню. Баб Клава обещала заботиться о тебе и отбивать от всяких петухов, покусившихся на твоё бренное тело. А… и да, не забывай, что утренняя дойка в 5 вечерняя в 8. Такого косяка ты, наверное, не ожидала. Приятного времяпрепровождения тебе, зайка.
Это не месть и не наказание. Всё это для твоего воспитания. Исправительные работы тебе не повредят. П.С. Дорогая, я завернул тебе 200 рублей в эту бумажку. Прошу тебя, радость моя, ни в чём себе не отказывай.
П.С.2. Если ты захочешь меня убить, то исполни последнее желание — хочу умереть только от твоих страстных объятий, малыш.
П.С.3. Если ты дочитываешь это письмо, а тебя трясёт от злости и распирает от криков, то позволь дать наводку — у бабули под матрасом 2 бутылки первача. Сильно не налегай, а то можешь потерять равновесие и упасть, сломать, например ногу, а костыли — дома.
С любовью.
Целую.
Антон.
— Скотина! — зашипела я и стала рвать бумагу на клочки. — Он меня бросил! Бросил одну!!! В глуши! Двести рублей! Да пусть он себе их в ж*пу засунет! — моему возмущению не было предела.
Чёрт!
— Не переживай, — успокаивала меня бабка, — места много, живи у меня.
— Ага! Да я с первым автобусом уеду! — поспешила собираться, чтобы побыстрей оказаться дома и надрать задницу дезертиру.
А я такая наивная думала, что он добрый и милый! А ещё думала, что его любовь мне всё простит и забудет. Вот тебе на!
Из моей сумки пропал мобильный телефон и кошелёк. Какой предусмотрительный, однако, этот упырь.
— Так сегодня автобуса больше нет, он утром только ходит и то не всегда! — стала разубеждать бабка.
Я недовольно скривила губы и посчитала, что бабкины заверения ложные. И, запихав в сумку шмотки, вежливо бросила ей на прощание:
— До свидания! — помахала ручкой и отправилась на остановку, которая находилась в нескольких километрах от дома бабуси. Я её приметила, когда мы сюда ехали, помню, ещё подумала «Что это за развалина и где киоск союз печати?». Вот я — тупица! Не удосужилась спросить название этой глуши. Из последних сил я дотопала до места, которое называлось остановкой и, кинув сумку на траву, поскольку там не было лавочки, плюхнулась на неё и принялась ждать транспорт. К моему горю не через час и не через два не показалось ни автобуса, ни пассажиров. За всё время моих ожиданий мимо проехало несколько машин.
Пришлось возвращаться к бабуле, не на улице же ночевать. Приперевшись обратно к бабке, которая стирала в тазу, бросив устало сумку, я обречённо вздохнула:
— Здрасте!
— Устала, ягодка моя? Садись, обедай. Я тебя ждала. — действительно, на столе стоял ужин.
— Как мне от сюда уехать? И мне бы позвонить от куда нибудь, — честно говоря я не помнила номер телефона дядьки и подруг, но зато помнила телефон офиса. Родителям звонить пока нельзя — мать вскипешнётся и ей трудно будет объяснить, что да как. На мои 200 рублей не реально было доехать на такси до дома. Попутку ловить — опасно. Чёрт — черт — чёрт! Вот те на!
— Позвонить можно от соседей, только у них есть телефон поблизости. А уехать можно только утром, если автобус будет. Ещё в соседней деревне есть станция от куда ходят электрички до городу.
— Да-да, надо сходить. Я позвоню в офис и узнаю номер своего родственника, затем позвоню, чтобы он срочно забрал меня из этих тигулей.
В соседнем доме кипели страсти. Крепкий юноша никак не хотел слушаться свою мать и упёрто собирался на местные танцы:
— Никуда ты не пойдёшь! — заявляла она, — У тебя без приключений не обходиться! Сначала танцы, драки, на утро визит к до боли знакомому участковому. Дома останешься!
— Не, мам, сегодня точно будет всё нормально. Никаких драк, пьянок… — заверял её сын.
— И в кого он такой уродился? — обратилась она к нам, — Здравствуй, Семеновна! С кем это ты? — с непонятным интересом рассматривала меня, как картину Пикассо (не пойми с какой стороны смотреть на неё).
— Здрасте, — не забыла про вежливость.
— Невеста Антонова, внучка моего внучатого, — оповестила той бабка, — позвонить дай.
— А, понятно. Ну, заходите. Телефон на тумбочке стоит.
Я прямиком двинулась к аппарату и стала яростно набирать на дисковом телефоне номер нашей конторы. Видимо звёзды в тот злополучный вечер были не благосклонны ко мне. Охранник спал крепким сном и не спешил к телефону. Принять на заметку: первым делом, возвратясь к работе — уволить бездельников.
— Чёрт, — прошипела я и после пятой попытки дозвониться оставила телефон в покое. Почесав затылок, я решила на всякий случай позвонить к себе в квартиру, чуяло мое сердце, что изменник находится именно там.
— Алло, — послышался ответ, а за ним сладкий зевок предателя-женишка.
— Это морг? — важным деловым голосом спросила я. И это сразу привело в чувства растерявшегося спросонья Антона.
— Нет. Девушка вы не тот номер набрали.
— А почему труп отвечает на звонки?
— Ээээ, — последовало замешательство.
— Значит так, Антоша, я переквалифицировалась в патологоанатома и по приезду домой тебя ожидает: ампутация, снятие скальпеля и мучительная кастрация. Ясно?! И вообще, что ты делаешь в моей квартире? — хотя последний вопрос был глупым — большая часть его вещей давно уже перекочевала в мою берлогу.
— А, солнышко, это ты. — догадался придурок, — Как отдыхается? Загорела? Поправилась? Бабусе привет передавай. У меня всё отлично. Рад, что ты позвонила. Целую. — последовали короткие гудки.
Меня просто перетряхнуло от гнева. Этот бессовестный хам не иначе как жестоко глумился надо мной. Ну, подумаешь, несколько недель у меня в рабах был, ведь это не повод так над человеком издеваться! Я же в долгу не останусь, не смотря на его предупреждения. Ну что он мне может сделать? Мстя его ожидала самая ужасная и позорная. У меня уже был коварный план, как свести с ним счёты, а затем уехать на Камчатку и там переждать пару годиков, пока его пыл не остынет.
Забирать он, конечно же, меня не собирался. Даже не подумал, как я от сюда уеду.
— Ну, что? — осторожно выглянула из-за угла бабка.
