Она низко склонилась к нему и с ужасом увидела, как из-под сомкнутых век по бронзовым щекам побежали блестящие прозрачные дорожки, скрываясь в двухцветных волосах.

Она нагнулась ещё ниже, закрывая его своим маленьким телом от Сеоны, от Кшона, от всего мира, судорожно обняла и стала гладить по волосам, по лицу, по плечам.

«Всё, всё... Всё хорошо... Никто не видит, а я не считаю это слабостью...»

В конце концов он глубоко вздохнул, притянул её к себе и уткнулся лбом в её локоть.

Она забыла, что они не одни, и заговорила вслух.

-Почему ты на этот раз не удерживал меня?

-Хотел предоставить тебе выбор...

-Какой ещё выбор?! Я его уже сделала, давным-давно. С самого начала. Только не знала тогда, могу ли доверять.

-Как ты могла сделать выбор, если на тот момент ещё не видела никого отсюда, кроме меня?

-А у меня интуиция хорошая. Я сразу вижу, когда моё, по мне, то самое. Тот самый...

Он открыл глаза и захохотал.

-Почти те же слова я сказал в десять лет. Только мне никто не поверил...

Он перестал смеяться и задумчиво посмотрел в потолок с улыбкой в золотых глазах.

«Я получил всё, что хотел, и даже гораздо больше... У меня теперь есть главное сокровище мужчины — любимая женщина...»

Сеона отвёл взгляд и посмотрел в окно, вдаль.

«Какой же ты безнадёжно романтичный. Ты юный, Халеарн. Невзирая на твой возраст... Главное сокровище мужчины — дело».

«Дело — само собой. Но одного дела недостаточно...»

-А что за песня про маура, которой ты меня дразнил? - спросил Ирруор вслух.

-Это ты поинтересуйся вот у неё, она мне своей земной музыкой все уши промурчала, пока в Файетринку мотались. Я пару строчек немного перефразировал.

Ира побагровела...

11.

На следующий день Сеона съездил в Файетринку по поручению Ирруора и вернулся с дружеской посылкой.

Энни, благодарная за уступку во время выступления с Фросонгом, постаралась на славу. В её пакете нашлась и необходимая косметика и парфюмерия, и интересная этническая бижутерия, и фрукты. Апельсины, мандарины, грейпфруты, памела, чай с лимоном и лаймом... Ира набросилась на все свои любимые фрукты разом.

Потом она привела себя в относительный порядок — слазила в душ, воспользовалась депилятором, надушилась, соблюдая внушённое матерью правило «трёх пшиков», и, обретя таким образом уверенность, прибежала в палату к Ирруору.

Он проснулся мгновенно, едва она только появилась в дверях, рывком сел в постели, принюхался и чихнул, а потом неожиданно раскашлялся так, что слёзы из глаз потекли.

-Выйди!

Продолжая кашлять, он зарылся с головой под одеяло.

-Выйди скорей, ради всего святого! И вымойся!

Она оторопела на миг, но затем тут же вылетела в коридор.

-Что такое?! У тебя аллергия?

-У меня непереносимость! Запах цитрусов не выносят все мауры без исключения! Для нас это всё равно, что нашатырь для человека!..

Ира опрометью бросилась в душ...

Когда она вернулась, Сеона как раз отчитывался Ирруору о результатах своей поездки.

Оперативные работники местной таорэн тщательно обследовали кахурский борт снаружи, ничего подозрительного не обнаружили ни с помощью аппаратуры, ни посредством личного сканирования.

По цепочке постов таоры сделали запросы. На всём протяжении обеих трасс — на Кахур и на Тайр — никаких подозрительных кораблей и шлюпок не наблюдалось.

Можно было лететь...