Отмечая этот – очень широко распространенный – тип употребления какой-то, словари через отсылку к соответствующему значению местоимения какой-нибудь (ср.: «то же, что какой-нибудь во 2-м значении» [БАС: V, 697]) определяют его как «приблизительно, не больше» [Уш.: I, 1289]; «в количестве не больше, чем что-л.» [Ож.: 241], «приближающийся по количеству к чему-л.» [БАС: V, 696], «приближающийся к какому-л. количеству, не превышающий какое-л. количество» [MAC: II, 169].
Совершенно очевидно, что если первое из двух указываемых словарями взаимосвязанных значений – значение приблизительности – является контекстно обусловленной модификацией основного, базового значения неопределенности, то второе – ограничительное значение ‘не больше чего-н.’ – является производным от экспрессивно-оценочного значения ‘оцениваемый отрицательно (и поэтому) не стоящий внимания’, т. е. такой, которым можно и сле-дует пренебречь, откуда затем ‘ничтожный’ и, в частности, ‘ничтожный в количественном отношении’. Однако ожидаемая помета «пренебр.» при рассматриваемом значении отсутствует, хотя в другом месте, иллюстрируя пренебр. несчастный, лексикографы приводят примеры с пренебрежительно-ограничительным значением местоимения какой-то. Ср.: «– И какие деньги, – каких-то несчастных сто тысяч. Мамин-Сибиряк, Хлеб» [БАС: VII, 1208; MAC: II, 484]. Ср. еще: «…Такая светлая головка – и в рабском положении. И за что? За каких-то презренных полтораста рублей!..» (П. Боборыкин. Долго ли?); «– Но вам уже предоставили двухнедельный отпуск. – Тоже мне отпуск. За каких-то две недели здоровья не поправишь…» (П. Боровский. Счета и счеты) и др.
Во всех таких случаях местоимение какой-то по видимости свободно заменяется местоимением какой-нибудь, чем и объясняется их полное отождествление в словарях. Так же свободно как будто осуществляется и обратная замена. Ср.: «Раз шесть приходилось ему на каких-нибудь десяти верстах обливать разгоряченную ось» (И. С. Тургенев. Записки охотника); «…через каких-нибудь четверть часа домишки совсем не стало – торчали только какие-то гнилые столбики» (С. Залыгин. Тропы Алтая. 1); «– Какова сумма куртажа? – Тысяч сто каких-нибудь… Пустяки!..» (А. Н. Толстой. Эмигранты).
Тем не менее, при всей их близости, значения этих двух местоименных определителей в составе количественных оборотов не вполне тождественны. И различаются они тем, какое место в их семантике занимает ‘приблизительность’.
В семантической структуре оборотов с какой-то, поскольку это местоимение привязано к ситуации прямого предметного контакта и точного знания об объекте (см. выше), ‘приблизительность’, т. е. количественная неопределенность, есть лишь способ дискредитирующего представления определенности. Поэтому здесь актуализовано пренебрежительно-ограничительное значение. «Каких-то два часа» – это два часа, и не больше и не меньше, но это так ничтожно – всего два часа, что кажется, что это просто ничто.
«Каких-нибудь два часа» – это часа два, т. е. время в некотором диапазоне между несколько меньше, чем два часа, и несколько больше, чем два часа (хотя и с тенденцией к сдвигу в сторону ‘меньше’; ср. аналогичное развитие семантики предлога около ‘приблизительно’), и это значит, что ‘приблизительность’ здесь есть неопределенность знания о количестве, которое поэтому и задается не числом, а диапазоном. Неопределенное местоимение какой-нибудь – с его этимологическим значением безразличного равенства ‘безразлично, какой-нибудь’ – обезразличивающе дискредитирует весь диапазон в целом, выделяя из него конкретное число только как его представителя. Поэтому актуализуется пренебрежительно-выделительное значение.
Какой-нибудь, таким образом, обладает обезразличивающей силой на порядок более высокой, чем какой-то, и, являясь немаркированным членом этого противопоставления, свободно замещает местоимение какой-то, тогда как обратная замена оказывается не вполне безупречной. Эта закономерность находит свое выражение и в частотном соотношении определителей какой-то и какой-нибудь в составе количественных оборотов – со значительным и безусловным преобладанием последнего. От-сюда мы естественно переходим к использованию какой-нибудь в ситуации Б.
Б. Ситуация мысленного контакта, когда – в виде догадки, предположения о возможном, размышления и т. д. – обезразличивающей дискредитации подвергаются отличительные при-знаки того или иного предмета мысли как объекта пейоративного отчуждения (при отсутствии точного и полного знания о нем):
«…А не сподличал ли Суров? Наплел какую-нибудь несусветицу из ревности?…» (В. Попов. Тихая заводь); «– Что ты плетешь какую-то несусветицу? – Я вот слышу: опять нового начальника прислали. Ну, думаю, снова какой-нибудь хрен моржовый и снова мне за него вкалывать» (В. Попов. Тихая заводь) = Приехал снова какой-то хрен моржовый, а я за него вкалываю; «– Ну нет и нет писем. Женился, наверное, на какой-нибудь финтифлюшке и молчит…» (Г. Кремин. Лили дожди…) = Какая девушка тебя ждала, а ты на какой-то финтифлюшке женился.
То же в генерализованных ситуациях: «– Какая-нибудь соплюшка, а на ней кримплен какой-нибудь, какой-нибудь финский костюм шерстяной…» (А. Болотов. Свои дети) = Какая-то соплюшка, а на ней…; «– Вот для меня, как для всех, самое большое счастье – это жить на свете. А на меня вдруг в темном углу какая-нибудь, простите, сволочь с ножом…» (В. Тендряков. Расплата. II. 6); «Какой-нибудь жулик встретится тебе ночью, напугает, а то и ограбит» [Уш.: I, 1289] и т. п.
Во всех подобных случаях экспрессивно-оценочное значение определителя какой-нибудь согласуется с тем же значением определяемых предикативно-характеризующих имен несусветица, хрен моржовый, финтифлюшка, соплюшка, сволочь, жулик, усиливает и подчеркивает его. Поэтому особый интерес представляют те случаи, где какой-нибудь выступает при нейтральных именах, как в приведенном выше примере из А. Болотова – кримплен, костюм какой-нибудь. Ср. еще: «– А я прихожу домой – поздно вечером, – отпираю дверь ключом – ни души. Дворничиха чего-нибудь в холодильнике оставит, что ей заблагорассудится, колбасы какой-нибудь…» (В. Панова. Сколько лет, сколько зим. 1); «– Нечего есть было, паря, – голодом пухли… Картошки какой-нибудь, и той не было…» (В. Колыхалов. За увалом); «И что же дается на наших театрах? Какие-нибудь мелодрамы и водевиле!…» (Н. В. Гоголь. Петербургские записки).
То же в сочетаниях с собственными именами: «Русская слава может льстить какому-нибудь Козлову, которому льстят и петербургские знакомства, а человек немного порядочный презирает и тех и других» (А. С. Пушкин); «…другой мосье, тоже усатый и похожий на первого, проворчал, что самое лучшее было бы собрать этих клошаров и выслать в какую-нибудь Гвиану, пусть бы они там передохли…» (А. Крон. Бессонница. XVII); «Он отверг ее любовь для какой-нибудь Акульки» (А. П. Чехов. Шведская спичка).
Этот последний пример – из Чехова – заслуживает особого внимания. БАС приводит его в качестве иллюстрации к производ-ному от основного значения («тот или иной; безразлично, какой именно» [БАС: V, 696]), определяемому как «разг. неизвестно какой» (там же). В то же время MAC приводит его среди примеров, иллюстрирующих второе – обсуждавшееся выше – значение «2. Разг. Не стоящий внимания, незначительный, ничтожный» [MAC: II, 19]. Оба словаря, таким образом, предлагают логико-понятийную интерпретацию того, что, например, Уш. определяет как экспрессивно-оценочную коннотацию к основным значениям местоимений какой-нибудь и какой-то («то же, с пренебрежительным оттенком» [Уш.: I, 1289]. В чем, однако, состоят различия между этими последними, остается нераскрытым. Между тем это очень важно.
Высказывание: «Он отверг ее любовь для какой-то Акульки» – может интерпретироваться трояким образом: 1. ‘Женщину, для которой он отверг ее любовь, зовут Акулька, но, кроме этого, я ничего о ней не знаю’; 2. ‘Я знаю эту Акульку, но считаю ее недостойной его любви’ и 3. ‘Женщину для которой он отверг ее любовь, зовут Акулька, и я расцениваю это отрицательно, потому что считаю всех носительниц этого низкого и грубого имени низкими и не стоящими его любви’.
