Направляю дополнительный список агентов германской военной разведки, выявленных в процессе следствия по делам шпионов, арестованных Особыми отделами НКВД Западного, Калининского и Северо-Западного фронтов.

Перечисленные в списке агенты германской разведки в разное время обучались в Катынской и Борисовской разведывательных школах, частью переброшены или подготовлялись к переброске в тыл частей Красной Армии с разведывательными заданиями.

ПРЕДЛАГАЮ:

Принять меры к розыску и аресту перечисленных в списке германских разведчиков.

При аресте указанных агентов германской разведки сообщать в Управление особых отделов НКВД СССР.

Зам. Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР начальник Управления Особых отделов АБАКУМОВ.

№ 48

2 февраля 1943 года.

К контрразведчикам по-прежнему направлялись документы за подписью Абакумова, но он уже значился как начальник Главного Управления Контрразведки НКО СССР «СМЕРШ», комиссар Госбезопасности II ранга (9 июля 1945 г. ему присвоено звание «генерал-полковник»).

Сотрудников СМЕРШа многие по-прежнему называли особистами.

— Теперь наши органы называются отделами контрразведки СМЕРШ, — сказал Овчинников.

— Пожалуй, у нас ничего не изменилось, кроме названия, — заметил начальнику Сумцов.

— Не скажи… — не согласился Овчинников. — Изменился статус. Начальник СМЕРШа — кто? Заместитель наркома обороны.

— Самого Сталина.

— То-то же!

— Чувствую, будут и другие изменения. Конечно, главная наша задача — борьба с вражескими агентами — остается, — сказал как припечатал Овчинников и добавил: — Надеяться на то, что они вымерзнут зимой как тараканы, не приходится.

25 мая 1943 года B.C. Абакумов был освобожден в числе прочих от должности заместителя наркома обороны, но, оставаясь начальником ГУКР СМЕРШ, подчинялся непосредственно Сталину. У Наркома обороны остались только два заместителя — маршалы А.В. Василевский и Г.К… Жуков.

Будучи хорошим организатором, Абакумов сумел выстроить систему управления СМЕРШем по типу Генерального штаба, создав управления по фронтам. Это позволило хорошо знать оперативную обстановку на каждом фронте и быстро на нее реагировать.

Для руководства работой управлениями контрразведки СМЕРШ на фронтах при начальнике ГУКР СМЕРШ был утвержден институт помощников по количеству фронтов. В соответствии с чрезвычайными условиями военного времени органы СМЕРШ наделялись широкими правами и полномочиями.

B.C. Абакумов пошел против существовавшего тогда законодательства: являвшихся с повинной немецких агентов он освобождал от ответственности. Это резко подняло эффективность борьбы с агентурой противника.

Забегая наперед, следует отметить, что после падения гитлеровской «Цитадели» органы СМЕРШ перешли на тайном фронте войны от активной обороны к наступлению. Агентура СМЕРШ проникает в разведывательные и диверсионные школы абвера и «Цеппелина» ведет борьбу в самом логове врага.

Капитан Овчинников был на совещании сотрудников СМЕРШ, рассказывал Сумцову:

— Проводил совещание Селивановский, заместитель Абакумова. Между прочим, пограничник. С характером человек.

— Характер как кровельное железо?

— Личность!

— Они всегда требуют внимания.

— Речь о том, чтобы не допустить проникновения в штабы женщин, легализовавших себя в качестве «жен», «секретарей», «медработников» при командирах подразделений. Иногда такие женщины были взяты командирами в местностях, освобожденных от противника. Эти женщины, находясь в помещении штаба, слышат много интересного для немцев. Их разведка использует таких женщин.

Константин вспомнил слова капитана Манилова: «До десяти процентов немецкой агентуры составляли молодые красивые женщины. Это отмечалось в ориентировках».

Овчинников продолжил:

— Женщины… Что говорить о них… У немцев в хозяйстве каждая веревочка используется. Для шпионажа они привлекают цыган, детей, даже евреев…

Упоминание о женщинах расстроило Константина. Вызвало ассоциацию его отношений к Ирме. Где она?..

Письма от родных Константин получал нечасто. Отец, по словам мамы, жил производством и жил на нем. Был занят там целые сутки. Тамара Владимировна сознательно не забрасывала сына письмами, разумно считая, что в таком случае ему нужно отвечать ей на каждое. А в его фронтовом положении это непросто. Константин хранил несколько ее писем. В одном из них она горевала о том, что не удалось встретиться. Он появился в Москве уже после отъезда родителей на Урал. Письмо мамы от 19 октября дошло до него через двадцать дней. Она писала:

«Да, 16 октября 1941 г. войдет позорнейшей датой, датой трусости, растерянности и предательства в историю Москвы.

И кто навязал нам эту дату, этот позор? Люди, которые первые трубили о героизме, несгибаемости, долге, чести…

Опозорено шоссе Энтузиастов, по которому в этот день неслись на восток автомобили вчерашних «энтузиастов» (на словах), груженные никелированными кроватями, кожаными чемоданами, коврами, шкатулками, пузатыми бумажниками и жирным мясом хозяев всего этого барахла.

А Красная Армия лила в этот день кровь за благополучие бросающих свои посты шкурников.

Но почему правительство не опубликует их имена, не предаст их гласному суду?».

О том, что происходило в Москве в октябрьские дни, она знала достаточно.

В одном из писем мама деликатно спросила сына, на страшно ли ему на фронте.

Константин ответил:

«Не могу сказать, что чувство страха мне совсем неведомо. Но оно для меня как бы абстрактно. Объясняю это своей молодостью. Ведь чем моложе человек, тем он беспечнее. Вот, например, дети. Они слабые опытом, не принимают за опасное то, что они еще не привыкли считать опасным. (Ребенок хочет схватить пламя свечи.) Во время бомбежки дети спокойно играют или торчат на крышах, хохочут, дурачатся, шутят по поводу падающих осколков, из которых некоторые могут их убить.

У массы бойцов также слабо развито априорное чувство страха войны, боя, смертельной опасности. Оно, по-видимому, возникает только в порядке стадности, в момент самого боя, когда поражены слух, зрение, обоняние необычным и страшным.

По своей службе я не нахожусь на переднем крае. Не слышу свиста пуль, разрывов мин и снарядов».

Время шло. Капитан Овчинников, под началом которого находился Сумцов, продолжил службу в органе СМЕРШ 1-го Украинского фронта, где его бывший начальник Особого отдела НКВД Западного фронта Белянов Александр Михайлович стал заместителем начальника фронтового Управления СМЕРШ. Сам Сумцов служил в органе СМЕРШ Московского военного округа. Начальником УКР СМЕРШ Московского ВО был Федор Яковлевич Тутушкин. Звание генерал-майора ему в числе других руководителей было присвоено постановлением Совнаркома СССР 26 мая 1943 года.

Через некоторое время Константин Сумцов был направлен на отделение переподготовки военных контрразведчиков при Ленинградской школе СМЕРШ. «Возможно, учли мое знание немецкого языка», — подумал он. На отделении переподготовки Сумцову преподавали специальные дисциплины по оперативно-разыскной работе и военному делу, велась строевая подготовка, а в целях политического воспитания изучались основы марксизма-ленинизма.

Косте не довелось ранее побывать в Ленинграде. К сожалению, сейчас он оказался не в лучшие для этого города времена, Константин узнал, что такое блокада Ленинграда, поражен был стойкостью и мужеством его жителей. Несколько раз ему удалось побывать в городе. Здания-дворцы, каналы, мосты производили впечатление. Увидел немного домов, само существование которых неотделимо от образа города. Для горожан не нужно расшифровывать многие адреса — будь то Мойка, 12, или Литейный, 4. В доме 12 на Мойке жил Пушкин, а дом на Литейном проспекте, перед мостом через Неву, получил неформальное название «Большой дом». В нем находилось ленинградское областное Управление НКВД. Многим ленинградским домам сопутствовали колоритные мифы и легенды. «Большой дом» — одно из таких зданий. В нем находилось Управление контрразведки СМЕРШ Ленинградского фронта, которое возглавлял Александр Семенович Быстров.