Интересно, что в 1999 г. восемь подростков из десяти (то есть 78 процентов) сообщили, что они «без проблем смотрят фильмы или телепередачи с насилием». Однако 53 процента тех же самых подростков согласились с тем, что насилие на телевидении и в кино может отрицательно повлиять на молодежь. В то же время 65 процентов из опрошенных подростков считает, что кино и телевидение оказывают существенное влияние на мировоззрение сегодняшней молодежи.⁸

Современные подростки видят насилие не только в кино и средствах массовой информации, многие из них испытали его на личном опыте. Они видели, как их отцы бьют матерей, или их самих обижали отцы, отчимы или другие взрослые. Большая часть подростков признается, что они часто наблюдают сцены насилия в школе.

Некоторые подростки сами совершают акты насилия, в том числе убийства. В то время как уровень убийств в Соединенных Штатах остается в последние тридцать лет относительно стабильным, среди молодежи он постоянно растет. Самый большой рост молодежного насилия наблюдался в период с середины 1980-х до середины 1990-х гг., когда количество молодежных убийств возросло на 168 процентов. ФБР сообщает, что каждый год в Соединенных Штатах совершается около 28 000 убийств, и в 25 процентах случаев их совершают лица в возрасте 21 года или моложе.⁴ Насилие всегда было частью нашей культуры, но современный подросток интеллектуально и эмоционально вовлечен в него больше, чем предыдущие поколения.

Третий культурный фактор, влияющий на современного подростка, – это непрочность современной семьи. Согласно недавнему исследованию Института Гэллапа среди молодежи, четверо из десяти американских подростков (39 процентов) живут с одним из родителей. В восьми случаях из десяти отсутствует отец. Тот же самый опрос показал, что 20 процентов американских подростков живут в семье с отчимом или просто взрослым мужчиной, сожительствующим с матерью.⁵

Социологи отмечают, что американские семьи сейчас чрезвычайно разнородны: работающие отцы и матери-домохозяйки; отцы и матери, работающие вне дома; родители-одиночки; повторные браки, в которых у каждого из родителей свой ребенок от первого брака; пары с детьми и без; геи и лесбиянки с приемными детьми. Америка живет в период исторических перемен в семейной жизни.⁶ Другие исследователи замечают: «Еще нет данных о последствиях такого разнообразия, но социологи считают, что оно прямым образом связано со многими общественными проблемами, которые мы наблюдаем каждый день. Некоторые из отношений, стресс, отчуждение… невнимание друг к другу можно считать непосредственно связанными с напряженностью приспособления к новым типам семьи».⁷

Помимо распада семейного ядра следует упомянуть о том, что подростки сегодня редко растут в большой семье: с дедушками, бабушками, дядями, тетями и прочими родственниками. Сейчас подвижность людей возросла, поэтому часто семьи живут очень далеко от старших поколений. Раньше соседи могли заменить родителей, присматривая за детьми, но сегодня соседи обычно заняты и не могут этого делать. Школы некогда были более однородными, общество создавало более безопасную среду, в которой подростки могли общаться с другими людьми. Сегодня безопасности больше нет. Все положительные влияния вне дома быстро тают.

Джеймс Кромер, директор Йельского центра по исследованию ребенка, считает, что этот фактор не менее важен, чем распад семьи как ячейки общества. Кромер вспоминает о своем собственном детстве: «Помимо дома и школы по меньшей мере пять близких друзей моих родителей говорили мне, что я делаю не так. Современные дети лишены такого присмотра».⁸ В прошлом подростки могли положиться на родственников, здравомыслящих соседей, церковь и общественные группы. Современные подростки часто лишены такой поддержки.

Наши подростки растут сегодня в насыщенной сексуальной атмосфере. «Бэби-бумеры» 1960-х гг. восстали против традиционной сексуальной морали родителей, хотя твердо знали о существовании правил и испытывали некоторое чувство вины, когда нарушали их. Современные подростки живут в мире, в котором нет никаких правил, связанных с сексом. Кино, пресса и музыка отождествляют секс с любовью и изображают его как часть полноценных отношений между людьми. Поэтому значительное число подростков ведет сексуально активный образ жизни. Результаты, конечно, не везде одинаковы, но в среднем мы видим, что 70–80 процентов американских подростков вступали в сексуальную связь до окончания школы.⁹

Подростки, не живущие половой жизнью, борются с такими мыслями: «Может быть, я упускаю что-то важное? Может быть, со мной что-то не так?»

Те же, которые живут половой жизнью, тоже подавлены: они часто чувствуют, что их используют, что ими злоупотребляют, они опустошены морально.

Современные подростки живут в мире, в котором секс не только считается нормальной частью ухаживания, но и совместная жизнь до вступления в брак становится все более и более естественным делом, а гомосексуализм превращается в альтернативный образ жизни. В самом деле, слова бисексуал и трансвестит стали привычными для современного подростка. Секс стал вполне реальным американским божеством, причем способов поклонения ему существует столько, что трудно даже представить. В этом мире современный подросток должен справляться с проблемами своей развивающейся сексуальности.

Наконец, современный подросток живет в мире, который можно было бы назвать постхристианским. В области религии и морали нет ничего несомненного. В прошлом большинство людей могло отличить нравственное от безнравственного. Эти моральные суждения были в первую очередь основаны на иудейско-христианском Писании. Для современного подростка такой морали не существует. Впервые в американской истории целое поколение растет без определенных моральных ценностей. Ценности часто размыты; подростку говорят, что он может делать то, что нравится. Понятие зла относительно.

Проводя опрос подростков старшего возраста в середине 1990-х гг., социологи обнаружили, что 91 процент подростков соглашается с утверждением: «То, что правильно для одного человека в конкретной ситуации, может не быть правильным для другого человека в сходной ситуации». 80 процентов согласились со следующей идеей: «Мораль и этика – это разные вещи для разных людей; никто не может быть абсолютно уверен в том, что знает истину». В обществе, в котором некогда так ценились честность и искренность, 57 процентов сделали вывод, что лгать иногда необходимо.¹⁰

Современное поколение не представляет себе четко, что такое хорошо, а что такое плохо. Причины этой аморальности психолог Том Рэйнер объясняет следующим образом: «Билдеры, рожденные до 1946 г., принимали (и принимают до сих пор) основные иудейско-христианские принципы различения между добром и злом. Они верили, что Библия – это моральный учебник жизни. Дети билдеров – бумеры – и их дети – бастеры – в значительной степени отошли от церкви и христианской деятельности».

Рэйнер продолжает:

Подростки всегда интересуются религиозными верованиями. Они задают вопросы о вере или неверии своих родителей. Они пытаются найти себя в этой области, как и в других областях. Отличие современного мира в том, что из-за его глобальности подросткам доступно множество разнообразных религиозных верований – как через средства современных технологий, так и через друзей, принадлежащих к разным религиозным группам.