Тряхнув головой, он пошел к официантке.

– Ну вот мы и вдвоем за одним столом и кружкой пива. – Кенан кивнул. Ему показалось забавным, что лишь мощной хваткой он убедил братца, что тому лучше не распускать руки. – Кто бы мог подумать, что после стольких лет вражды мы будем так тесно, так любезно общаться?

Невин извернулся, чтобы освободить руку. Но тут же понял, что он рискует вывихнуть себе запястье.

– Я не стал бы мочиться на тебя, даже если бы ветер дул в твою сторону. С какой стати мне быть любезным?

– Потому что я сильнее, щенок. – Кенан его дразнил. – Это ты меня разыскал. Так почему бы тебе не сказать мне, в чем дело, и не убраться потом восвояси?!

– Хорошо. – Они встретились взглядами. – Сначала отпусти руку.

– Тогда – перемирие. Но учти: следующее твое резкое движение будет последним. Твоему испанскому другу придется тебя выносить.

– Ладно.

Кенан отпустил его. С холодным лицом он смотрел, как Невин разминал затекшую руку.

– Что же привело тебя ко мне? Его брат начал без обиняков:

– В последнее время, куда бы я ни пошел, везде слышу твое имя, везде вижу твое лицо.

– Я же не нарушаю законов, когда прихожу на вечера, куда меня пригласили, или в клуб как гость, – спокойно возразил Милрой. – Мое присутствие может раздражать тебя, но, по правде говоря, ты со своей драгоценной семейкой ничего с этим не поделаешь.

– Можешь так думать, если это тебя успокаивает, Милрой. – Невин встал. – Ах да, предупреждаю. Не приближайся к мисс Бедгрейн. Найди меня, если хочешь. Она ни в чем не виновата.

Слова Невина вывели его из себя. Он совсем не знал Кенана, но все же считал его чудовищем, способным терзать невинных… И он был прав. Милрой безжалостен. Он не остановится перед тем, чтобы использовать мисс Бедгрейн как пешку в своей мести семье Рекстеров.

От этой мысли Кенану стало не по себе, он дернул плечом. Его жизнь, по существу, всегда была борьбой. Будь то борьба за место для ночлега или за кусочек хлеба, чтобы прожить еще один день. Он давным-давно понял, что жалость, порядочность и честность – привилегия тех, кто может себе их позволить. До недавнего времени все эти душевные качества были для него роскошью. Теперь у него появились средства, но не осталось души. Раны еще не зажили, и он был слишком ожесточен, чтобы проявлять великодушие.

– Ты поверишь моему слову, Невин?

– Никогда, – честно ответил тот. – Ведь ты же встретился с мисс Бедгрейн. Она благородное, простодушное создание, которому не понять поступков ничтожества, выросшего в трущобах.

Кенан закрыл глаза, вспоминая растрепанную девушку, боровшуюся в грязи против негодяя, который раза в три был больше ее. И женщину, вкус губ которой узнал в том саду. Дважды этот простодушный ангел нуждался в нем, и каждый раз по-разному. Но он понимал: Уинни откажет им обоим. Он улыбнулся при мысли о ее двуличности. Он знал о мисс Бедгрейн больше, чем его сводный брат. Эта девушка существовала не только в высшем обществе, она знала дорогу и в его мир. Милрой был настолько заинтригован, что не мог не выяснить причины.

– Все мои несчастья от Рекстеров. Невин сжал губы и кивнул в знак согласия:

– Считаю, ты меня предупредил. Теперь договорились? Мог ли он оставить мисс Бедгрейн в покое? Мысли о ней наполняли Кенана страстным желанием увидеть ее. Он часто думал, будет ли их второй поцелуй таким же удивительным. Растает ли это нежное создание в его объятиях, в страстном ожидании ослепляющего пламени, что порождают два сплетенных друг с другом тела?.. Бесполезно отрицать – он был ею очарован. Кенан обернулся к своему сопернику, врагу:

– Признаюсь, мне трудно даже представить, что мы можем до чего-то договориться.

Уинни сделала запись в своем журнале и одобрительно улыбнулась мистеру Джобсу, адвокату, который стал новым покровителем Союза сестер. Взяв серебряную коробочку у него со стола, она присыпала чернила порошком и, наклонив журнал, сдула пылинки со страницы.

– Мистер Джобс, от лица нашего благотворительного общества хочу поблагодарить вас за покупку ячменя и овса. Мы проследим, чтобы все это доставили в работные дома, – пообещала девушка, прикидывая в уме, сколько потребуется людей, чтобы перевезти тяжелые мешки с зерном.

Она протянула руку, и мужчина с готовностью подался вперед, чтобы пожать ее.

– Мисс Бедгрейн, как я мог не выполнить просьбы, которая была так очаровательно преподнесена?

Она изящно убрала руку.

– Боюсь, я осталась бы без работы, если бы в городе жили только щедрые и большой души джентльмены, такие, как вы, мистер Джобс. Доброго вам дня.

У двери топталась Милли. Увидев хозяйку, она оживилась:

– Мисс Бедгрейн, получили вы свое зерно?

Они вышли на улицу. Когда Уинни направлялась к адвокату, светило солнце. Теперь собирался дождь.

– Да, Милли. И даже больше, чем рассчитывала. Если удача и дальше будет нам улыбаться, я попробую попросить папу одолжить нам место на одном из его складов.

– Он скорее задаст вам. И причем не только вам…

– Ерунда! Папа даже поддерживает мою филантропию. Как он говорит, раз или два семья Бедгрейнов тоже оказывалась в беде.

– Носить одежду по моде прошлого года и голодать – не одно и то же, мисс.

– Ах ты, несносный чертенок. – Девушки шли по улице, Уинни игриво толкнула служанку локтем. – Я смотрю, Дженни Эггер повлияла на тебя. – Страшно довольная своей проницательностью, она продолжала: – Расскажи мне еще, Милли. Что было с Дженни, когда она увидела свой новый дом? Мы правильно сделали, что отослали ее за город. Игра ведь стоила свеч, да?

– Да, мисс. Вы бы видели ее худенькое личико, когда мы ехали из города. – Милли подумала, как точнее описать его выражение. – Словно солнце, выглядывающее из-за горизонта на весеннем рассвете! Беспокойство, казалось, уходило вместе с милями. – Ее улыбка растаяла. – Ее отец все еще гонится за ней… во сне. Каждую ночь девочка просыпалась чуть ли не с криками. Мы с Инчем по очереди оставались с ней.

Служанка отстала на пару шагов, пропуская вперед двух важных дам со слугами. Догнав Уинни, она заметила, как хозяйка расстроилась.

– Вам столько пришлось пережить ради нее. Вы так сражались, так боролись.

– Мисс Бедгрейн!

Джентльмен, шедший им навстречу, помахал рукой. У него были серые глаза и прямые черные волосы, обрамлявшие приятное полное лицо.

– Добрый день, сэр. Кажется, скоро пойдет дождь.

– И испортит вашу чудесную шляпку? Небеса не посмеют! – ответил тот непринужденно, но немного льстиво, с точки зрения Уинни.

– Ну, сэр, не такая уж я хрупкая, чтобы не выдержать весеннего ливня. И потом, я думаю, воздух станет чище.

Он не ответил на ее очаровательную улыбку. Подняв голову, глубокомысленно произнес:

– Прошло так много месяцев, а вы не заходили к своему старому другу, мисс Бедгрейн!

Его взгляд и улыбка расставили все по местам, как будто в голове у Уинни сложились кусочки головоломки. Это был муж Брук. Со времени их последней встречи он пополнел, и ему это шло.

– Лорд А'Корт, простите меня. Я такая рассеянная, словно витаю в облаках.

– И думаете, какие туфли и перчатки лучше подходят к какому платью, я полагаю.

«Невыносимый, самонадеянный педант», – подумала она. Как она могла его забыть? Пару раз она принимала его в отцовском доме. Но, узнав о нежных чувствах Брук к графу, Уинни отказалась от его ухаживаний.

– Как ваша супруга, милорд? Передайте благодарность леди А'Корт от моей тетушки за ее визит.

– Непременно. – Какой-то пешеход случайно наткнулся на графа, и тот окинул его сердитым взглядом. – Можно мне полюбопытствовать, мисс Бедгрейн? – Он продолжал, хотя она ничего не ответила: – Жена всегда делится своими заботами с мужем. Она рассказывала о еще одном человеке, который приходил к вашей тетушке. Некий мистер Милрой, кажется.

– Верно. – Уинни удивилась, что Брук рассказала о мистере Милрое. Чтобы не поползли слухи, она специально попросила подруг не обсуждать, как тетушка хотела ее сосватать. Но что Уинни могла знать об отношениях между мужем и женой? Видимо, семья превыше всего остального.