— “Андрей, им действительно не прикажешь, но жизнь-то идет вперед, а вместе с ней Я буду идти всегда рядом, а значит, рядом с вами. Так что не нужно за Меня переживать, тем более оплакивать Меня”. — “Учитель, все-таки жизнь устроена очень интересно”.

— “Андрей, жизнь — чудо, и чудо ни с чем несравни­мое. Но то, что есть и продолжение жизни, то вообще что-то несоизмеримое, и скоро Мне предстоит влиться в это несоизмеримое. Через тернии Я прошел вместе с вами, и вышли мы к белому свету Истины Господней, и за нами остался свет прекрасной чистоты во славу че­ловечества, да еще много хороших деяний оставите и вы, и все, кто будет после вас. Я с уверенностью гово­рю: народ, все человечество прозреет и таковым оста­нется навсегда”.

— “К вам можно присоединиться?” — “Даврий, Корнилий, конечно, присаживайтесь. Даврий, как ты себя чувствуешь?” — “Спасибо, Иисус, сейчас мне как никогда хорошо и это благодаря Тебе, Ты, действи­тельно, Спаситель. Я бы тоже хотел обладать таким даром, как и Ты”. — “Нет, Даврий, тебя в жизни ждет другое, но тоже нечто необыкновенное. Корнилий, Я прав?” — “Да, Иисус, без всяких сомнений”. — “Зна­ешь, Иисус, мы хотели зайти к Ироду, но передумали”.

— “Даврий, пожалуйста, не тревожьте их пока. Я точ­но знаю, что они сейчас с Пилатом противны сами себе”. — “Иисус, я-то понимаю, даже мне жалко почему-то их”. — “Даврий, грехи нужно прощать, а все остальное уже зависит от них самих”. — “Иисус, я не знаю, что решат власти Рима, но лично я бы их…” — “Не нужно, Даврий, ибо это лишнее, с них хватит и того, что они сделали”. — “Иисус, я Тебя не понял.” — “Запомни, Даврий, что месть и зло — едины, и поэтому лучше обойти стороной эти две темные силы”. — “Иисус, но в Риме судить их не я буду, а сенат”. — “То, Даврий, уже другая сторона, и пусть они разберут­ся по совести над всеми”. — “Будем надеяться, что так и будет. Но по поводу властей у меня есть свое особое мнение. Там, в Риме, чувствую я, они что-то затеяли, ибо не зря меня так быстро отзывают. Да и члены синедриона ведут себя в последнее время подо­зрительно”. — “Даврий, успокойся, все будет так, как угодно Богу”. — “Что ж, Иисус, пусть Он по-своему поставит все на свои места”. — “Обещаю, Даврий, пред всеми вами так оно и будет”. — “Что ж, нам пора, извините, что побеспокоили вас. А, Иисус, и еще у меня к Тебе есть один вопрос”. — “Спрашивай”. — “Где все это произойдет?” — “Я понял тебя, Даврий, на Елеонской горе”. — “Это будет днем?” — “Нет, скорее всего ближе к ночи”. — “Что ж, Иисус, мы будем там. Корнилий, идем, а нет, нет, ты лучше ос­танься здесь, ибо изрядно ты мне сегодня надоел. Ар­тема, идем”.

— “Даврий, скажи мне, Иисус — тот человек, о котором все говорят?” —“Да, Артема, Он. Только уже не человек, а истинный Бог”. — “Но ведь Он выгля­дит так же, как и мы”. — “На первый взгляд, а вооб­ще Он чудотворец с большим именем и высокой ро­дословной. Нам такими не быть”. — “А почему?” — “Да потому что. Ответь мне, кто твой отец?” — “Ку­пец”. — “А у Иисуса Отец — сам Всевышний”. — “Ты имеешь в виду, что Он Сын идола?” — “Артема, мы с тобой идолы, а Он, повторяю, Сын Бога, Сын неви­димого, но реального Бога, у которого Обитель на Небе­сах. А Сын Его — Иисус, сейчас для нас есть основа жизни нашей, такой несправедливой, грубой и жестокой, можно сказать, что Он есть основа всей Земли”. — “Даврий, но при чем же здесь Земля?” — “Извини, Артема, но я имел в виду ту Землю, которую населяем мы, люди, которые не хотят принять Бога, а ведь мы дети Божьи, правда, еще несовершенные в своем развитии. Думаю, что тебе понятно, Артема?” — “Нет, не совсем”. — “Ну раз не совсем, тогда это и будет служить доказа­тельством”. — “Что ты имеешь в виду?” — “Да вот именно твое развитие”. — “Ну, Даврий, смотрю я на тебя…” — “Да нет уж, изволь, лучше на себя посмотри. Я - то здесь кое-что понял и чему-то научился, а рань­ше об этом даже и не думал и прибыл сюда, чтобы свершить то, чему меня научили мои учителя, хотя лишь только здесь я встретил настоящего Учителя, а Он один стоит дороже тысячи других”. — “Раз так, Даврий, то я соглашусь с тобой, и я тоже с нетерпением буду ждать того дня, о котором вы говорили”. — “Артема, будем ждать вместе. После отправимся сразу в Рим. Смотри, у храма очень много людей, давай подойдем, может, там что-то случилось”. — “Давай”.

Люди говорили громко. Даврий с Артемой едва пробились через массу людей.

“Мать Мария, мы нищие и бедные, попроси своего Сына, чтобы Он помог нам”. — “Хорошо, Я попрошу Его, и Он все сделает”. — “Смотри, Артема, это есть Матерь Божья”. — “Даврий, и ты здесь?” — “Да, Мать Мария, просто случайно проходили здесь и подошли, думали, что-то случилось. Но раз вы здесь, значит, ниче­го не произошло”. — “Понимаешь, Даврий, Я только на минутку вышла и сам видишь, что из этого получилось”.

— “Мать Мария, это же хорошо”. — “Но Я сама не знаю, сколько это продлится, ибо Я слышала здесь и очень грубые слова. Даже угрозы в Мою сторону”. — “Не обращайте пока внимания, ибо Иисус говорил, что “слепы они и отчужденные в этом мире, а ведь истина рядом с незрячим находится”.

— “Мария!” — Да, Я вас слушаю”. — “Отведи меня к своему Сыну, мне нужно его видеть”. — “А что у вас случилось?” — “Жена больна и последние три дня она перестала двигаться”. — “Хорошо, сейчас пойдем к Иисусу. Даврий, идемте с нами”. — “Да нет, мы только что от вас, и я говорил с Иисусом”. — “Тогда извини Меня, Мне нужно идти”.

— “Мама, извини, Я не заметил, когда Ты ушла”.

— “Иисус, Я видела, что Ты был занят и не решилась потревожить Тебя”. — “А это кто с Тобой?” — “По­нимаешь, Иисус, мужчина просит Тебя, чтобы Ты помог его жене”. — “Ну раз просит, тогда Мне нужно идти. Как вас зовут?” — “Овид”. — “Овид, идем, покажешь Мне свою жену. Петр, Андрей, идемте с нами”. — “Хорошо, Наставник, мы идем за Тобой”. — “Давно ли заболела ваша жена?” — “Дней десять назад”. — “И как все случилось?” — “Она нашла на одной из улиц темную ткань, и когда принесла ее домой, сразу слегла”.

— “Так, Овид, значит, ткань. Но я вижу, ты одет не по-нищенски”. — “Иисус, у меня есть средства и вот ду­маю, зачем она ту вещь подняла и принесла в дом?” — “Овид, не беспокойся, но учти, когда Я помогу твоей жене, то ты сразу же накормишь и купишь новые одеж­ды нищим - что будет являться благодарностью Богу.

— “Иисус, я все так и сделаю”,

— “Артема, ты как хочешь, но я немного отдохну”.

— “Даврий, твое дело. Я же пойду посмотрю на город и пообщаюсь с людьми”. — “Артема, будь осторожен, ибо Иерусалим чуть страшнее Рима”. — “За меня не беспокойся”.

— “Даврий, здравствуй!” — “Но кто ты?” — “Сна­чала поприветствуй меня”. — “Здравствуй, незнаком­ка. Какая ты красивая, и от тебя очень сильно идет тепло, мне очень приятно. Как имя твое?” — “Зарра”.

— “А откуда имя такое необыкновенное?” — “Зарра

— восход”. — “Восход чего?” — “Солнца и жизни”.

— “Я полюбил тебя, будь моей женой”. — “Я не против, но есть одно “но”. — “О чем ты? И ради Бога, только не уходи от меня”. — “Ты живешь в теле, я же в Духе Святом и Обитель моя — Царствие Небес­ное”. — “Зарра, но когда я попаду в твое Царствие, смогу ли я быть рядом с тобой?” — “Да, Даврий, смо­жешь. Но сначала проживи свою жизнь до конца в теле своем”. — “Но я люблю тебя, ибо ты есть моя надежда земная”. — “Вот такой, Даврий, и люби меня и в надежде своей ты любовь свою обретешь. Но, учти, это будет далеко, там, в таинстве твоей жизни”. — “Но мне хочется здесь быть рядом с тобой”. — “Я не против, ибо я всегда нахожусь рядом с тобой. И на Кипре буду тоже рядом”. — “Ха, откуда ты все зна­ешь?” — “Это мой секрет, но для тебя, Даврий, он не долгий и откроется пред тобой очень быстро”. — “Зарра, можно ли мне тебя поцеловать?” — “Ты хочешь сде­лать прямо сейчас?” — “Да, именно сейчас”. — “Что ж, поцелуй меня, только после поцелуя не расстройся”.

— “Да нет, нагнись ко мне. Я люблю тебя, но почему ты не брита…”

— “Даврий, Даврий, почему ты меня называешь женс­ким именем. Да, я не бритый, но ты просил меня, чтобы я тебя поцеловал”. — “Фу, Корнилий, ты откуда взялся?”