Так, в увещеваниях и пуганиях прошла ночь, и только под утро Рада задремала. И проснулась от пронзительного шипения. «Чайник кипит!.. Ой, какой ещё чайник…»

Продрала глаза — и изумлённо уставилась на маленькое чёрное нечто, которое, воинственно распушив короткий хвост и распахнув трогательную розовую пасть, сердито шипело с её одеяла на её же шашня. Тот, видимо, решил с утра пораньше закусить мяском, а «мяско» почему-то оказалось против и активно пыталось доказать этой туше, как она не права.

— Зелёнка, фу!

Имя своему честно стыренному шашню Рада придумала почти сразу, а за время дороги ещё и убедилась, что скакун вполне способен воспринимать несложные команды.

— А ну-ка, нельзя! Не трожь маленького!

Зверёк развернулся к защитнице и осторожно подошёл поближе. Торчащая во все стороны взъерошенная шёрстка, любопытный курносый носик так и ходит ходуном, а глазки-то… ух ты! Рада медленно подалась вперёд, рассматривая необычные зрачки этого чуда: похожие на крохотные пятилепестковые цветы, они чётко выделялись на фоне ярко-зелёной радужки.

— Какой ты хорошенький… Потерялся? Где твоя мама?

Зверёныш тихо мурлыкнул и решительно полез к ней на колени.

— Ээ… Ты хочешь сказать, что пойдёшь со мной? Да?

— Да!

Девушка вздрогнула, её рука зависла в миллиметре от чёрной меховой спинки.

— Ты разговариваешь?

Зверёныш не ответил и сам потёрся о её ладонь.

— Жаль. Или ты у нас попугайка, слова повторяешь? Да?

— Да!

Рада невольно улыбнулась — голосок у этого существа был звонкий и с «акцентом», из-за чего выходило скорее смешное детское «дя». Умилённая, она всё же решилась его погладить и была вознаграждена благодарным мурлыканьем. Почти как Мир во время массажа… Так, стоп! Не знаю таких.

— Ладно, если хочешь поехать со мной — я непротив. Ты такой забавный… Интересно, какого ты роду-племени, и почему один в лесу? Даже мне, большой тёте, страшно, а уж тебе… Ну ничего, теперь я буду тебя защищать. О, и кормить, видимо, тоже. Что ты ешь?

Она вынула из сумки и разложила на большой салфетке свои припасы: хлебцы, «долгоиграющую» колбасу, сырные шарики, овощи и фрукты. Черныш обнюхал их с одинаковым энтузиазмом и, получив в своё распоряжение по маленькому кусочку от каждого «блюда», радостно умял всё. Отлично! Хоть об этом можно будет не волноваться.

К концу завтрака Рада даже придумала неожиданному питомцу имя. Чупакабра, уменьшительно — Чупа. Самое то для этого маленького абракадабрика.

Покончив с едой, девушка ещё раз сверилась с картой, посадила Чупу впереди себя и бодро углубилась в лес. И даже умудрилась вырулить к расчётной точке — вертикальному полосатому камню, который чисто символически разграничивал оставленный риаль с соседским. А именно, владениями неподражаемого «поэта» Ра-Дара. Конечно, ехать прямиком в пылкие бидонистые объятия его дядюшки Рада не собиралась (ну их всех, этих тигров!), но, если «кое-кто» всё же сядет ей на хвост, на крайний случай сгодится и этот вариант. Тут её хотя бы замуж выйти не позовут… точнее, не заставят. Её задача — продержаться две недели, а там — хоть трава не расти.

Вскоре после «границы» лес стал заметно гуще, и продвижение невольно замедлилось. Хорошо, что Зелёнка сам вполне толково выбирал дорогу, стоило только задать ему нужное направление. К обеду малыш Чупа уже знал и смешно повторял за хозяйкой своё имя, чем здорово поднимал ей настроение. Не считая невозмутимого «коня», хоть какой-то собеседник!

Настроение улучшилось ещё больше, когда девушка выехала на обширную светлую лесную поляну. Где-то неподалёку, судя по карте, находилась неглубокая речка, а вокруг (судя уже по книжке) — рощица деревьев со съедобными плодами. Только вот, как назло, картинки никакой нет, как она эти плоды отличит от других? Методом научного тыка? Или сначала дать Зелику? Ага, а он возьми и сдохни, и пойдёшь ты, терзаемая совестью, дальше пешочком с кучей сумок… Или (что вернее) лужёный желудок шашня перемелет ещё и не такое, вспомним «свинку», а вот твой собственный…

Рада спешилась, привязала скакуна на длинную верёвку и, ссадив Чупу, задрала голову, разглядывая высокие ветки с разлапистыми листьями. Похоже, за этими сомнительными плодами ещё и лезть придётся! Вспомнилось детское:

Шёл вчера по лесу мишка

На него упала шишка.

А на нас, а на нас

Пусть сорвётся ананас!

— Нас! — весело подхватил Чупик.

И тут же зашипел вслед за испуганно вскрикнувшей хозяйкой — потому что толстая ветка близлежащего дерева с громким сухим треском обломилась и ухнула буквально в метре от них. Накаркала!

А уж когда она разглядела среди листьев чьи-то босые, характерно тигриные пятки… Хорошо, что хоть верный молоток теперь всё время за поясом!

Свалившийся «ананас» кое-как встал на ноги, охая и ругаясь себе под нос, и одарил девушку хмурым взглядом исподлобья.

Мальчишка, лет двенадцати. С ярко-рыжей растрёпанной шевелюрой, сейчас полной листьев и кусочков коры, и насупленной мордашкой, украшенной очаровательными веснушками… и здоровенной ссадиной.

— Ты кто?

— Сам «ты кто»? — в тон ему отозвалась Рада. Почему-то показалось, что с этим «фруктом» сюсюкаться не стоит. — Чего падаешь? Чуть малыша мне не раздавил.

— Какого ещё малыша?

Он, наверное, ожидал увидеть маленького тигрёнка и при виде Чупы распахнул рот и медленно сел на землю.

— Ничего себе!.. А Ен мне не верил… Что, правда, твой?

— Ага. Зовут Чупа.

— Здорово! — завистливо протянул мальчишка. — А погладить его можно?

— Можно.

Он протянул руку и осторожно провёл по лохматой шёрстке. Зверёк искоса глянул на него и, как показалось Раде, муркнул больше из вежливости. Умничка!

— Ты за этими… хряпами, что ли, полез? Вкусные хоть? Я и сама хотела нарвать, думаю, стоит ли?

— Да, они вкусные, и поспели как раз. Только высоко, заразы… Ты нипочём не влезешь. Если уж я свалился…

Он потёр опухшую щёку, подобрал с земли и протянул ей упавший вместе с веткой плод, похожий на крупное светло-синее яблоко.

— Спасибо. Давай я тебе тогда щёку залечу, хочешь?

— Да ладно! Мне Ен залечит, ну, или само пройдёт. В первый раз, что ли! — отмахнулся тигрёнок. — А меня Су-Сан зовут, а тебя?

Рада закономерно подавилась смешком. Так, у этого дитяти дорогу точно не спрашиваем!

— Мила. Я не люблю своё полное имя.

Тут, кстати, она не соврала: родители в своё время додумались назвать её в честь известной югославской певицы — Радмилой. В детстве и Рада, и Мила были одинаково в ходу, но потом она остановилась на Раде, «Милка», по её мнению, звучало как-то по-деревенски.

— Я тоже не люблю. И Ен, и остальные.

— Вас тут много?

«Это уже хуже…»

— Неа. Только мы с братом. Он сейчас нам ужин добывает. Хочешь, поделимся?

«Ай, рискну!»

— Давай. У меня тоже кое-какие запасы есть.

Рада посадила Чупку на плечо и, отвязав шашня, повела его за малолетним Сусаниным. Идти оказалось недалеко. Сразу за поляной, в низине, текла неширокая медленная речка. В метре от берега, засучив по колено широкие штаны, стоял такой же рыжий парень с остро заточенной веткой наперевес. Неужели таким примитивным способом он надеется поймать рыбу?

Резкий бросок… всплеск… всё! Н-да, ошибочка вышла. Не надеется, а вполне себе успешно ловит. Рада пригляделась и увидела на берегу ещё парочку внушительных, вяло извивающихся рыбин. Шустрый парнишка!

— Ен!!

Тот недовольно оглянулся — и при виде неизвестно откуда взявшейся девушки чуть не выпустил своё «копьё».

— Это Мила. Она тоже хотела за хряпами лезть, но не успела.

— Ээ… почему?

— Потому что я ей на голову свалился! — почти с гордостью отрапортовал рыжик. — Иди к нам, я тебе такое покажу!

— Вот, это Чупа. Он настоящий!

Но парень первым делом уставился не на косматый чёрный клубок в руках незнакомки, а на неё саму.

— У тебя глаза голубые…