На обед Рада вышла без настроения. Его не улучшило созерцание одинаково постных мордочек Норы и хозяина. Братья отсутствовали… Зато Ма-Руша была оживлена и весело болтала за всю компанию. А к концу обеда обратилась к Раде с неожиданной просьбой.

— Нам задали нарисовать картину с фантазийными цветами. Я уже голову сломала, а ничего интересного не придумала. Может, ты расскажешь и примерно набросаешь, какие у вас на Земле есть цветы, а я потом перерисую?

Девушка с радостью согласилась, и сразу после обеда они отправились в комнату юной художницы — творить шедевр. В результате совместных усилий часа через два у них получился действительно маленький шедевр. Земной разнотравный луг, на заднем плане — пара берёз, а на переднем — ромашки, колокольчики, васильки, маки, клевер… Рада вспомнила ещё тысячелистник, пижму с кипреем и даже забавный погремок большой, яркий марьянник и типичную для лугов тимофеевку. Небольшие, без всякой вычурности, цветы и травы вместе смотрелись до того гармонично, что Рада поневоле заностальгировала. Дом, милый дом… Старательная Ма-Руша чуть не каждую былинку вырисовывала с нетипичной для ребёнка тщательностью, и в результате летний луг казался не фотографией даже, а настоящим окошком в другой мир: протяни руку — и коснёшься… Пока землянка вздыхала, довольная собой девочка радостно попрыгала по комнате, вопя «мы — гении, все завтра точно упадут!!», а потом схватила вдохновительницу за руку и потащила к Норе — хвастаться.

Та была у себя. Раду встретила сдержанно, но рисунком поневоле заинтересовалась.

— Очень необычно… Я сделаю себе такой же?

К изумлению Рады, она взяла протянутый листок и засунула в стоявшую на столе плоскую расписную шкатулку. Закрыла крышку, подождала пару секунд — и вот у неё в руках уже два совершенно одинаковых цветных рисунка.

— У вас тоже есть копир?! Да ещё беспроводной…

— Вообще-то это называется «дубляр».

— Или «повторюшка»!

— Кто как хочет, так и зовёт. Естественно, Хар придумал. А Мир магией подпитал. Я с его помощью и одежду шью — сохраняю фасоны и мерки, тогда дубляр автоматически увеличивается. Вот и картины тоже можно.

— А мне сделаешь? — попросила Рада. — Я бы хотела её кристами выложить… Если, конечно, дашь.

— А куда я денусь? — усмехнулась Нора.

Вскоре Ма-Руша убежала к себе, и девушки остались вдвоём. Нора терпеливо объяснила правила выкладки узоров и научила, как пользоваться специальным клеем из растительного сока, вручила несколько коробочек с разноцветными камушками и непрозрачно намекнула, что «надо ещё поработать, подруга попросила к завтрашнему дню новое платье». Но Рада решила, что сейчас самое время попытаться поговорить с ней в открытую и намёк проигнорировала.

— Нор, ты меня, конечно, извини, но мне очень неприятно видеть, как ты изменила ко мне отношение. Это, конечно, твоё право, я не обижаюсь и понимаю, почему это произошло. Но… Ты помнишь тот наш разговор? С тех пор моё мнение совершенно не поменялось. Мне всё равно, нравлюсь я здесь кому-то как женщина или нет. Если откровенно, я предпочла бы сейчас выглядеть, как в первый день, мне так было гораздо спокойнее. Я не планирую крутить романы, а хочу лишь без лишних нервов дождаться, когда наши осколки снова сблизятся и вернуться домой, навсегда. Понимаешь? Я не хочу с тобой ссориться из-за мужиков, не стоят они того.

Рада украдкой взглянула на задумчивое лицо ра-римки.

— Нор, я ведь не слепая, вижу, что тебе Ра-Мирр нравится. Я на него не претендую, честно.

— Честно?

— Угу. Мне, если хочешь знать, Харим больше нравится. С ним как-то проще.

— Это точно… Ой, Рада, спасибо, что ты со мной об этом заговорила! — облегчённо улыбнулась Нора. — И извини меня, я ведь сама понимала, что веду себя некрасиво, но ничего не могла с собой поделать. И за тот отвар извини, ладно? Мне потом так стыдно было. Это с него ты так потемнела? А ещё и Миру досталось… Я люблю его, — помолчав, призналась она. — Давно, с самого детства. Он на мне даже жениться обещал. Правда, это было тогда же, в детстве, может, он об этом сразу забыл… но я помню. Мир мне всегда как старший брат был, а двадцать лет назад, когда погибли мои родители, его семья официально взяла надо мной опеку. Как сейчас — над Ма-Рушей. И вот с тех пор я жду, когда он вспомнит о своём детском обещании, надеюсь, хоть и понимаю, что глупо всё это. У нас ведь к пятидесяти пяти все главы родов обычно женаты, детей уже имеют. А Мир всё медлит… Я боюсь спросить, почему. Но верю, точнее, хочу верить, что он меня всё-таки любит. Поэтому ни на кого другого и смотреть не могу…

— Ясно. Тогда я тем более не буду вмешиваться. Скажи только, я не поняла, сколько ему лет?

— Пятьдесят пять.

— М-да… Хорошо сохранился дядька.

Нора невольно хихикнула.

— Судя по твоей реакции, ты его уже в стариканы записала? Думаю, у нас просто немного разные понятия времени, ритмы там всякие, вот и выходит ерунда. Мне вот, к примеру, сорок три.

— Сколько??

— А на сколько выгляжу?

— На двадцать пять максимум. А Мир — на тридцать пять.

— Ну, так, наверное, эта разница и есть лет двадцать. Было бы отчего хвататься за сердце…

Девушки ещё похихикали и дальше беседовали вполне мирно. Нора призналась, что про срочный заказ наврала, и тут же принялась сооружать для землянки новое платье — красивое, но оочень приличное. А Рада начала выкладывать картину с цветами.

Перебирая камушки, она заметила, что некоторые из них с дырочками, и вдруг подумала: а что, если попробовать наделать из них украшений, как из бисера — фенек всяких, колье, каких-нибудь замысловатых серёжек. Хоть для той же Маруськи, девочкам такое обычно нравится. Да она бы и сама поносила — и красиво, и Мир не будет приставать со своими драгоценностями…

Осуществить идею оказалось легче лёгкого. Рада попросила у подруги самую тонкую и прочную нить (а лучше леску), получила прозрачную «паутинку» и с энтузиазмом взялась за дело, вспоминая своё любимое школьное хобби.

Они закончили одновременно: Нора платье, а Рада широкий ажурный браслет — сочетание тёмно-красных и чёрных сверкающих крист.

— Ответный подарок.

У Норы аж рот от удивления приоткрылся.

— Что это?? Как ты это сделала?!

…Когда Ма-Руша прибежала звать их на ужин, то завизжала так, что в комнату примчались все мужчины разом.

— Я тоже хочу такие бусики!!!

В общем, в этот день вся женская часть дома, напрочь проигнорировав мужскую, легла спать очень поздно…

Этой ночью с какого-то перепугу Раде приснился Ра-Мирр. Без обычной бесившей её снисходительной улыбочки, он сидел на краешке кровати и тихонько гладил её по волосам. По ушкам… По щёчкам… Прохладные и во сне пальцы легко касались лица и шеи, потом их сменили губы. Не настойчивые, неумолимые, как тогда, а мягкие и бережные. И Раде это неожиданно понравилось. С ним таким не надо было держать оборону, ждать подвоха, а можно было просто расслабиться и насладиться приятным ощущением умиротворения и спокойствия… ээ… по правде сказать, не такого уж и спокойствия!

Неудивительно, что после такого сна видеть Мира наяву Раде решительно не хотелось. Как бы не так!

Рада допивала ка-маллу, устроившись на своей любимой террасе, когда там появился хозяин. Причём настолько бесшумно, что у неё от испуга чаёк пошёл не в то горло. Он самолично похлопал девушку по спине и с извинениями протянул салфетку; невесомо, как и тогда, во сне, погладил по волосам. Почувствовал, что она напряглась, и, как ни странно, отстал.

— Какие планы на день?

— По-женски грандиозные. Надо сплести Норе пояс из бисера, то есть из крист — к ней вечером подруга приезжает. А ещё Ма-Руша браслет просила…

— Да уж, глобально, — усмехнулся Мир. — Значит, для меня времени совсем не найдётся?