— Вадим! Прекрати весь этот балаган! — не удержалась Яна. — Тебе же сказано, что мы поедем с тобой. Но в разных машинах.
— Хорошо, — процедил Вадим. — Покатайся напоследок со своим бывшим. Попрощайся. Только не усердствуй там. Мне ещё слюнявой мелодрамы при вашем расставании не хватает. Поехали, отстегну вам деньжат на жизнь. Да, девочек привезёшь сам. Объяснишь им там, что у них будет новый папа.
С этими словами он развернулся и зашагал в сторону своей машины. Охранники потянулись следом, оглядываясь и проверяя идут ли за ними. Как только все расселись, Нирол дал команду водителю чёрного внедорожника следовать за машинами Сосновского.
Со смешанным чувством Яна выходила из машины в знакомом, но уже слегка подзабытом дворе. Вроде, на первый взгляд, практически ничего не изменилось. Те же клумбы, те же лавочки, даже тот же, но заметно постаревший и поседевший Хват у крыльца.
— Опаньки! — радостно заорал он. — Лялечка вернулась! Набегалась, малышка? А уж как хозяин убивался по тебе, крошка!
— Он не только убивался, — рявкнула разозлённая Яна. — Он ещё и убивал! А ты, смотрю, до сих пор жив. Жаль. Не поверишь, искренне жаль.
— Меня убить сложно, лялечка, — рассмеялся бандит. — Я живучий. Вадим Николаевич, — он перевёл взгляд, — ваш отец в кабинете и ждёт вас.
— Хорошо, — бросил Вадим, взбегая по ступенькам. — Идёмте быстрее. Закончим эту тягомотину.
Все молча проследовали за ним. Яна быстрым взглядом окинула комнату. Здесь изменения заметны были невооружённым взглядом. Новый интерьер полностью заменил старую тяжеловесную обстановку. Сменилась и цветовая гамма. Старым осталась лишь расстановка мебели. Всё так же хозяйский стол стоял в углу, рядом со стеной, в которой под картиной находился сейф с деньгами и документами.
Николай Петрович покровительственно улыбнулся, увидев Яну и вопросительно поднял бровь, указывая сыну взглядом на её спутников. Вадим недовольно дёрнул головой, давая понять, что чуть позже отец получит все объяснения.
— Итак, — заговорил он, когда все расселись. Ему не понравилось то, что Яна оказалась между мужем и его другом, — продолжим.
— Для начала неплохо было бы нас представить, — спокойно прервал его Нирол.
— Зачем? — Вадим искренне удивился. — Вы сейчас подпишите все необходимые бумажки, получите на руки деньги и исчезнете из нашей жизни навсегда, оставив Яну мне.
— А почему ты решил, что всё будет именно так? — иронично улыбнулся Нирол.
— Но… — замялся Вадим. — Ты же согласился…
— МЫ согласились сюда ПРИЕХАТЬ. Это верно. Поговорить всё же надо.
— Сын, познакомь нас, — тихо проговорил Николай Петрович, перехватывая инициативу у слегка растерявшегося сына.
— Это… Это… — Сосновский-младший вдруг осознал, что не знает как зовут этих мужчин.
— Позвольте, я сам, — Нирол перевёл взгляд. — Нирол Варадан. Моя жена, Янни Варадан, — он обнял за плечи Яну, привлекая её поближе к себе, вызывая этим собственническим жестом яростную гримасу ненависти у Вадима. — Мой друг и сослуживец, Сержио Дарк.
— Американцы? — спросил Николай Петрович.
— Мммм… Да, — с небольшой заминкой ответил Сержио. — Это так принципиально?
— Не очень. Но всегда хочется знать с кем имеешь дело.
— Дело, папа, всего лишь в сумме отступных, которые мы заплатим этому типу за мою Яну, — влез в разговор Вадим. — Мы почти договорились. Осталось только согласовать её величину.
— Мы? Договорились? — искренне удивился Нирол. — Что-то я не припомню такого.
— Но как же… Вы же поехали со мной…
— Да, поехали. И я озвучил причину: нам действительно надо поговорить. О деньгах. О тех деньгах, право на которые имеет Янни. Деньги её отца, которые лежат в швейцарском банке.
— Вот оно что, — тихо сказал Николай Петрович. Он вообще старался не повышать голос. — Давно знаешь? — повернулся он к Яне.
— Да, — кивнула она. — Семь лет. Вы сейчас тихо-мирно отдаёте мне все мои документы, и мы не будем никого трогать, спокойно уйдём. Всё равно эти деньги сейчас лежат мёртвым капиталом. Без меня до них вам не добраться.
— Осмелела, девочка, — усмехнулся олигарх. — Не то что раньше… Сын, — он резко повернул голову к Вадиму, — а что мешает тебе сделать нашу Янинку молодой вдовой? О таком не подумал? И денег платить не надо будет, и с документами возни меньше. А?
— Я хотел по-хорошему, — развёл руками тот. — Как благородный человек.
— Не стоит, — Николай Петрович достал из выдвижного ящика стола пистолет с глушителем. — Они не оценят, — он театрально вздохнул. — Опять мебель менять… Кровь не отмыть… Да и сидеть потом неприятно будет… Тем кто знает… — и нажал на курок раз, другой, третий. — Вот и всё. Другого сам.
Когда прозвучали выстрелы, более похожие на хлопки бутылки шампанского, Яна инстинктивно вздрогнула и сжалась в комочек, крепко зажмурив глаза.
— Вы так считаете? — услышала она спокойный голос мужа. — Ошибаетесь.
Она насмелилась посмотреть. Оба Сосновских сидели каменными статуями, изумлённо раскрыв рты и выпучив глаза. Все три пули висели в воздухе, не долетев до цели каких-то два-три сантиметра. Нирол двинул рукой, небрежно смахивая их на пол. Три кусочка сплющенного метала весело покатились по наборному паркету.
— Что ж, — встал варниец, — я тоже хотел по-хорошему… Вижу, что не получается. Тогда будем по-плохому.
Он неторопливо встал, подошёл к столу, выложил на него маленькую полупрозрачную коробочку.
— А почему они не двигаются? — шёпотом спросила Яна у Сержио, кивнув на Сосновских.
— Я их обездвижел, — Дарк разжал кулак и показал маленький голубой шарик, прикреплённый к ладони ремешком. В его середине горела яркая, словно от сварки, искорка. — Парализатор. На людей без щита действует безотказно. Импульс подаётся в виде узконаправленного луча. Действует строго заданное время. Пойду-ка я по дому пройдусь, — он гибко поднялся. — Не хочется, чтобы нашему разговору помешали.
— Янни, — Нирол уже прилаживал небольшие диски на виски Николая Петровича, — Никуда не уходи. Здесь ты в полной безопасности. Да и мне так спокойнее, несмотря на твой щит.
— Мне и не хотелось никуда идти, — успокоила его Яна. — Интереснее здесь посмотреть.
— Это скучно. Сейчас я залезу к нему в мозги, считаю все воспоминания, касающиеся тебя и твоей семьи, запишу на кристалл. Потом он сам отдаст нам все нужные бумаги. И только потом настанет время для наказания.
— Наказания? — поёжилась Яна. Весь её пыл угас, едва она поняла, что ни олигарх, ни его сын ничего ей, Ниролу и Сержио сделать не смогут. — Может ну их, а?
— Нет. Насколько я уже успел понять, эта парочка моральных уродов ни перед чем не останавливается. Так хладнокровно попытаться убить человека… Не будь у меня щита… Ты же понимаешь…
Коробочка на столе тихонько пискнула.
— Один готов. Сейчас считаю второго, а потом решим, как же их наказать.
Нирол снял контакты с Сосновского-старшего и нацепил на младшего.
— Встать, — Варадан смотрел прямо в глаза Николая Петровича. — Открыть сейф. Все бумаги относительно Яны Соболевой отдать мне. Немедленно.
Мужчина молча поднялся, медленно подошёл к картине на стене, сдвинул её, набрал код на стенке сейфа, потянул дверцу на себя.
— Приказ выполнен, — глухо сказал он, выкладывая на стол чёрную кожаную папку. И снова застыл изваянием.
— И я закончил, — обронил Нирол, освобождая Вадима от контактов. — Сесть рядом и не двигаться, — отдал он приказ Сосновским.
В дверь скользнул Сержио.
— Всех усыпил, — отрапортовал он. — На четыре часа. Память о нас стёр. А ты как тут?
— Данные считал и записал. Что делать с ними будем? Оба настолько уверенны в своей безнаказанности, что очень хочется их в этом разуверить, причём больно и на всю оставшуюся им жизнь.
— Давай-ка сейчас просто заложим в них программу подчинения пока мы на Земле. Пусть некоторое время поживут так, словно и не встречались с нами. Это я на случай, вдруг они нам пригодятся. А будем уходить — заберём их с собой. Или оставим здесь. Короче, придумаем что-нибудь.
