В гневе та хлопнула дверцей и, развернувшись, пошла по тротуару обратно к дому Ника. Она уже была на полдороге, когда машина взорвалась.

Взрыв оказался такой силы, что разнес внешнюю створку двери и отбросил Ника на пол. Он ударился головой о плитку, но превозмог туман в голове, чтобы не потерять сознание и прийти на помощь Сэм.

Босой, без рубашки, в панике - он пробирался по стеклу, зовя Сэм. Тихий район превратился в бедлам. Ник слышал крики людей и вдыхал едкий дым от горящей машины.

- Сэм! Сэм!

Из пореза на лбу текла кровь. Ник смахнул ее и стал спускаться с крыльца, не обращая внимания на больно впивающиеся в ступни осколки.

- Саманта!

Сходя с ума, он осматривал маленький дворик, улицу, соседние дворы.

Тут его внимание привлек раздавшийся из кустов позади него стон.

– Сэм! – Ник бросился к кучке зелени, олицетворявшей его сад, и хватило самообладания понять, что миниатюрные вечнозеленые растения, посаженные собственноручно прошлым летом, похоже, спасли ей жизнь. – Сэм, Сэм, посмотри на меня! – Под отдаленное завывание сирен Ник бережно повернул ее голову. Кроме царапины на лбу и ошеломленного блеска в глазах, он не заметил никаких явных повреждений.

- Кровь, - прошептала Сэм. – У тебя кровь.

- Я в порядке. – Он выбирал веточки из ее волос, смахивал грязь со щек. – Тебе больно? Где? - И с облегчением переводя дух, баюкал Сэм. – Милая. Боже.

Сидя в кустах с ней на руках, он то и дело смахивал льющуюся из пореза на лбу кровь. Но крепко держал Сэм и шептал нежные слова, пока она не смогла унять дрожь.

- Нужно позвонить. В управление. Доложить.

- Наверняка уже кто-то набрал 911. Просто лежи спокойно, пока мы тебя не сдадим медикам.

- У меня звенит в ушах.

- У меня тоже. Больше ничего не болит?

- Грудь болит. – Ее трясло. – Боже, Ник. О Господи.

Схватившись за живот, она завертелась в его руках.

Он крепче обнял.

- Ш-ш-ш, милая. - Кажется, кровь у него стала, наконец, течь медленнее. – Дыши. Глубже дыши.

К ним подошел арлингтонский полицейский.

- Как вы, народ, в порядке?

- Я при исполнении. – Сэм показала ему значок, вытащив из порванного кармана. – Детектив-сержант Холланд. Городская полиция.

- Вы ранены, сержант?

- Вроде нет, но взорвалась моя машина. Мне нужно связаться с начальством.

- Я позвоню. – И коп вручил Нику одеяло: тот забыл, что одет только в домашние брюки, теперь порванные. – И пришлю парамедиков.

- Спасибо, офицер…

- Северсон.

- Спасибо, - повторно поблагодарила Сэм. Когда они остались одни, она посмотрела на Ника: – Прости.

- За что, черт возьми?

- За то, что это случилось у твоего дома. – Она всхлипнула и вытерла нос. – Никогда не думала, что и взаправду попытаются убить меня. Не представляла, что им хватит духу.

- Не смей передо мной извиняться, Саманта. Пострадала здесь ты.

- У тебя окна разбиты. У соседей тоже.

- Черт с ними. Это просто стекло. Можно заменить. А вот тебя… - Голос сорвался от волнения. Прильнув губами к ее макушке, он глубоко и судорожно вздохнул. – Ты незаменима. Мне надо было раньше понять. А у меня шесть лет на это ушло.

- Ник, - сбивчиво сказала она. – Мне полагается собраться и начать работать, но это все…

Сэм остановила взгляд на пожарных, тушивших то, что осталось от машины.

- С тобой больше ничего не случится. Я не позволю.

Все еще трясясь, она улыбнулась, повернулась к нему и смахнула засыхающую кровь с его брови.

- Ну и как ты собираешься это сделать?

- Не спущу с тебя глаз.

- Ник…

- Сержант Холланд? – обратился офицер Северсон. – Вас ждут парамедики.

- Мы еще не закончили, - сказала она Нику, махая медикам. - Поговорим об этом позже.

- Можешь заложить свою красивую задницу, обязательно поговорим.

На удивление, травмы Ника оказались серьезней, чем у Сэм. Ему потребовалось наложить пять швов над левой бровью и швы на правой ноге после того, как врач вытащил несколько осколков стекла. Вдобавок Ник получил легкую контузию и слабую гипотермию за час, проведенный в полуодетом виде на холоде.

Сэм отделалась лишь шишкой на голове и ужасным синяком на грудине, которой встретилась с кустами. Когда до Сэм стало доходить, чем все могло бы кончиться, то ее затрясло по-настоящему. И тогда она решила, что лучше пока об этом не думать. Она стояла рядом с Ником, глядя, как пластический хирург накладывает швы ему на лоб, и каждый раз, когда иголка протыкала плоть, колени у Сэм подгибались. Ничего не пугало ее так сильно, как иголки, - даже самолеты.

Телевидение освещало публичное прощание с Джоном в Ричмонде со специальным репортажем о посещении гроба семьей О’Конноров за день до этого. Ник приклеился к репортажу, а Сэм не отрывала взгляда от иголки.

- У тебя останется шрам, - прошептала она.

- Ни в коем случае, - возразил врач. – Будет как новенький.

- Черт, - усмехнулся Ник. – А я-то надеялся на клевый шрамище.

- Не смешно, - оборвала его Сэм.

- Эй. – Он сжал ей ладонь. – Почему бы тебе не подождать снаружи? Ты бледна как привидение.

- Уж лучше я здесь подожду в компании с иголками, чем встречусь с тем, что ждет меня снаружи.

- С чем это?

- Я слышала, прибыли лейтенант и капитан, да и вездесущая пресса. Во всех новостях раструбят, что я провела с тобой ночь.

- Мы справимся, милая.

- Справляться буду я. Ты не говори ничего, понял?

- Я не позволю, чтобы тебя ставили к стенке за то, во что мы вляпались вместе.

- Ты штатский. И не поможешь мне, если будешь пытаться выиграть за меня сражения, Ник. Пообещай, что будешь сдерживать желание вмешаться.

- Или что?

- Пошлю Фредди, чтобы бросил тебя за решетку, пока не уляжется пыль.

- Ты не посмеешь.

- Уверен? – Она наклонилась к его разбитому лицу, но не слишком близко к игле. – А ты испытай меня.