- Не принимай близко к сердцу, Сэм. Все же знают, что будь она нормальной матерью, то ее ребенок не оказался бы в логове наркоманов.

- Однако ей хватило духу назвать меня детоубийцей.

Из того, что ей доводилось слышать в свой адрес, это было больнее всего.

- Знаю. Она не раз серьезно угрожала, что примет меры, если ты выступишь в суде против ее тунеядца-муженька на следующей неделе. Наверняка ты еще об этом услышишь от начальства.

- Великолепно. – Она потерла живот, надеясь, что так ему станет легче. – Самое то, что мне сейчас нужно.

- Прости. Ты же знаешь, что мы все стоим за тебя. Там была чистая стрельба.

- Спасибо, Гонзо. – Перехватило горло от чувств, которым Сэм не могла дать ходу. Отметя их в сторону, она сказала: - Позвони, если найдешь что-нибудь существенное в коттедже. Вчера я провела поверхностный обыск, но действовала впопыхах. Могла что-то пропустить.

- Предоставь это мне. Дам знать, когда закончим.

Сэм сообщила ему телефон О’Конноров, чтобы Гонзо мог взять ключ от коттеджа, и отсоединилась. Виляя в потоке машин, она подъехала к Капитолийским холмам за несколько минут до встречи и, выскочив, побежала в здание Сената.

Фредди вышагивал по коридору перед офисом сенатора Стенхауза.

- Где ты была! Я уже собирался тебе звонить.

Его проницательные глаза заметили наряд вчерашней свежести и задержались на лице Сэм.

- Всю ночь работала, не было времени переодеться, и да, я слышала о Дестини Джонсон, - выпалила она. – Так что если что хотел сказать, можешь не беспокоиться.

- Как всегда, бессонная ночь творит чудеса с твоим характером.

- Брось, Фредди. Я и вправду не в настроении выдержать десять раундов с тобой.

- Что ты делала, работая всю ночь? И почему мне не позвонила? Я бы вернулся.

- Снова прошлась по квартире О’Коннора и его дому в Лисбурге.

Фредди поднял бровь:

- Одна?

- Со мной был Ник Каппуано. Он рассказал о коттедже в Лисбурге и свозил меня туда. Так или иначе, я там ничего не нашла. У тебя с этим какие-то проблемы?

- У меня? - Фредди поднял руки в защитном жесте. – Никаких проблем, босс.

- Хорошо. Может, тогда пойдем?

- После вас.

- Отличные апартаменты, - пробормотала она под нос, когда помощник сенатора указал им на огромный угловой офис, по размеру втрое больший, чем у молодого сенатора от Вирджинии.

Когда они вошли, Стенхауз, высокий, стройный, с седыми волосами и острым взглядом ледяных голубых глаз, встал. Он отпустил помощника с приказом закрыть дверь.

- У меня очень тесное расписание, детективы. Что вам угодно?

«Хочет поиграть в эту игру? - подумала Сэм. – Что ж, я тоже могу».

- Детектив Круз, пожалуйста, запишите этот разговор с лидером меньшинства в Сенате Уильямом Стенхаузом.

Она продиктовала время, дату, место и представила участников.

- Вам необходимо мое позволение на запись, - возмутился Стенхауз.

- Здесь или в участке. Решайте.

Он долгое мгновение сердито таращился на Сэм, потом жестом показал ей приступать.

- Где вы были во вторник вечером между десятью и семью часами утра?

- Вы же несерьезно.

Повернувшись к Фредди, Сэм спросила:

- Я серьезна, детектив Круз?

- Так точно, мэм. Уверен, что вы очень серьезны.

- Отвечайте на вопрос, сенатор.

Скрипнув зубами, Стенхауз пробуравил Сэм взглядом.

- Я был здесь до десяти-десяти тридцати, потом поехал домой.

- Куда?

- В Старый город в Александрии.

- После того как ушли отсюда, вы с кем-нибудь разговаривали или виделись?

- Моя жена дома в Миссури готовится к праздникам.

- Значит, надо понимать, «нет»?

- Значит, нет, - проворчал сенатор.

- Как вы относились к закону об иммиграции, который проводил сенатор О’Коннор?

- Бесполезный бред, - пробурчал Стенхауз. – У закона нет прочного костяка, и все это знают.

- Забавно, разве нам так говорили, детектив Круз?

- Нет, мэм. – Фредди открыл блокнот и прочел сделанное несколько дней назад заявление президента, называвшего реформу по иммиграции самой важной частью законодательства, предложенной за его срок президентства.

Взгляд Стенхауза мог прожечь дыру в младшем копе, Сэм прямо чувствовала этот жар.

- Вас раздражали успехи сына Грэхема О’Коннора в Сенате?

- Вряд ли, - ответил сенатор. – Он для меня пустое место.

- А его отец? Он тоже для вас пустое место?

- Он был шипом, который сильно засиделся в Сенате.

- Как вы восприняли известие, что его сына убили?

- Как трагедию, - ответил Стенхауз в жалкой попытке изобразить искренность. – Он ведь был сенатором Соединенных Штатов.

- И сыном вашего давнего соперника.

Тут его вдруг озарило.

- Он сказал вам, что это сделал я? Вот ублюдок! – Сенатор устремился к окну, уставился в него на секунду, потом повернулся к Сэм и Фредди. – Ненавижу его всеми фибрами души. Но достаточно ли, чтобы убить его сына? Нет. Я не думал о Грэхеме О’Конноре пять лет, с тех пор, как мы в последний раз здесь видели его жалкую задницу.

- Наверняка вы дольше, чем мельком, думали о его сыне за эти пять лет.

- Его сын был в Сенате благодаря лишь одному – своей родословной. О’Конноры запудрили мозги людям в Вирджинии. Джон О’Коннор еще более бесполезен, чем его отец, и это не только мое мнение. Спросите кого угодно.

- Спрошу, - сказала Сэм. – А вас, между тем, прошу далеко не отлучаться.

- Что это значит? Конгресс уходит на парламентские каникулы послезавтра. На следующий день я еду домой в Миссури.

- Нет, не едете. Вы остаетесь здесь, пока мы не закроем дело.

- Но это же Рождество! Вы не можете удержать меня против воли.

- Детектив Круз, могу я задержать сенатора против его воли?