Таня повела всех в тот самый ресторанчик, в котором встречалась с Джереми Праттом. Обстановка в стиле старой доброй Англии привела Толю в восторг и Таня порадовалась своему выбору. Во время обеда произошло два важных разговора.
Сначала стол покинула Таня, Толя остался наедине с Виктором и спросил в лоб:
Дядя Витя, Вы почему с мамой в Лондоне?
Я приехал ее поддержать и помочь, если понадобится.
Дядя Витя, Вы в нее влюблены?
Толя, я бы сказал иначе. Я люблю твою маму и хочу быть с ней, если ты не против.
Я не против. Ей нужен кто-то, чтобы о ней заботиться. А Вы... Вы хороший человек и не дурак.
Виктор засмеялся.
Никогда не думал, что оценка «не дурак» может доставить мне такое удовольствие. Значит, ты разрешаешь мне жениться на твоей маме?
Да пожалуйста, буду даже рад. Ей трудно одной без меня. А когда мне разрешат вернуться, не знаю. Но если даже вернусь, Вы не помешаете. Вы наш друг, а друзья не могут мешать друг другу.
Толя, знаешь, что я хочу сказать?... Спасибо тебе. Ты тоже человек хороший и не дурак.
Тут появилась Татьяна, и мужчины, большой и маленький, умолкли. Но отношения были уже установлены.
Потом компанию ненадолго покинул Виктор, и Толя снова приступил к откровенному разговору, на этот раз с матерью.
Мама, если ты хочешь выйти за твоего Виктора...
Толя, о чем ты?
Не надо, не притворяйся. Я хочу сказать, что не против. Он тебе подходит. Пусть он будет твоим мужем, я согласен.
Здорово. Ты сам это придумал?
Сам. И Виктора Николаевича спросил, он сказал, что любит тебя. Если любит, то пусть женится, я так думаю. Должен же кто-то о тебе заботиться. Я думал, может, ты с папой опять поженишься... Но теперь и сам этого не хочу. Он нехороший человек, я это понял. Не думай, в школе мне нравится, но то, как он это сделал... Никогда не прощу.
Знаешь, Толя, обиды лучше прощать, иначе они разъедают нас изнутри. Но это не значит, что с обидчиком надо продолжать дружески общаться.
Ты здорово сказала, я над этим подумаю. Получается, папы для меня просто больше не существует. А твой Виктор Николаевич... Если хочет, пусть он будет моим папой. Я за.
Таня крепко обняла мальчика. Когда Виктор вернулся, он застал идиллическую картину: мама и сын таскали куски друг у друга из тарелки и весело смеялись.
Когда все принялись за десерт, в ресторан вбежал взъерошенный Пратт.
Как я рад, что застал Вас. Боялся, что Вы уедете не попрощавшись.
Таня тут же изобразила светскую любезность: пригласила милого Джерри за стол, предложила выпить с ними чаю и съесть десерт, представила ему Виктора как своего старого друга. После рукопожатия Джерри расцвел, а Витя заледенел. Пока Таня и мистер Пратт обменивались добрыми словами и пожеланиями, он сидел молча и натужно улыбался. Толя тоже молчал, чувствуя себя неловко от присутствия учителя на дружном почти семейном обеде. Он вздохнул с облегчением только тогда, когда все поднялись из-за стола.
Таня в сотый раз попросила Джерри присматривать за Толиком, то есть Энди (как будто он не будет этого делать просто так), после чего они расстались. Пратт повел ученика назад, а Виктор с Таней сели в такси, которое должно было отвезти их в Хитроу. Таня казалась радостно-возбужденной, Виктор упорно молчал. Минут через десять Татьяна сказала:
Ну что ты дуешься, как мышь на крупу?! Не думала я, что мне придется тебе такое говорить...
Прости, никак не могу отделаться от мысли... Этот тип... Учитель... А он симпатичный, должен нравиться женщинам.
Таня вдруг обняла его и прижалась к нему лицом.
Ты меня ревнуешь. Какая прелесть.
Ну, он тебя целовал. Я как его увидел, сразу себе представил. И ничего не мог с собой поделать: хотелось его порвать на тысячу маленьких медвежат.
Ясненько. Могу сказать свое мнение: это ему стоило ревновать, а не тебе. Потому что ему ничего не светит, и он это прекрасно знает. Надеюсь, он достаточно порядочный человек и не станет вымещать это на мальчике.
Тань, я тебе говорил, что я тебя люблю?
Может и говорил...
Повторю на всякий случай, чтобы не забыла. Я тебя люблю, ты моя и я тебя никому не отдам. Пусть не надеются.
Ответом ему был тихий грудной смех счастливой женщины.
В Шереметьево их ждал водитель. Он довез всех до Таниной квартиры. Она с трепетом ждала, что Витя захочет остаться, но он извинился:
Начнем нашу счастливую совместную жизнь завтра. Придется мне сегодня съездить к себе. А то у меня с собой чистого белья не осталось. Как проснемся, созвонимся, пообедаем вместе и выработаем план действий.
Если честно, он надеялся, что Татьяна будет его уговаривать. Но когда она радостно согласилась, был немного обескуражен. Но только поднявшись к ней в квартиру с ее чемоданом, он вдруг осознал, как же она устала за эти дни. Понятно, бедняжечке просто надо побыть одной. Пусть отдохнет. А завтра...
Лера танцевала. Это был, пожалуй, первый ее выход на люди в новом качестве. Партнер, к довольно объемистому животу которого она была плотно прижата, уверенно вел ее по залу. С одной стороны, он был не фонтан. Богатый, конечно, об этом нечего и говорить. Но, во-первых, настоящий «папик», чуть не втрое ее старше, хорошо за пятьдесят, ближе к шестидесяти. Во- вторых, восточный человек, для которого длинноногая блондинка была не более чем аксессуар. Ее трахали и таскали на мероприятия, куда не принято было приводить жен. Жена была для всего остального. Судя по всему, в выборе Леры в качестве спутницы уважаемого Хамида Юсуфовича его жена Наргиза сыграла роль последней одобряющей инстанции. Мнение самой Леры не учитывалось.
Ну и пусть! Зато у нее теперь есть квартирка на улице Народного Ополчения и впереди маячит машина. Ясно, что когда Хамид вздумает поменять аксессуар, из квартиры ее выселят, но машину она ни в коем случаен не упустит. Говорят, он щедр к отставным любовницам. Что говорить, хотелось бы помоложе, посимпатичнее и с дальним прицелом на брак, но выбирать не приходится. Этого-то удалось подцепить ценой трудов и унижений. После того, как Туманский ее растоптал, сунув эти проклятые десять тысяч, она из дому выйти не могла от стыда и отвращения к себе. Но жить-то надо. Мамашка, вместо того чтобы поддержать, пропиливала ей плешь, мол, хватит ловить мужиков, заканчивай свой институт, выходи на работу, там найдешь нормального парня. Новый отчим заморочил бабе голову, и она стала нести всякую чушь, что-то про то, что генеральши сначала выходят за лейтенантов. Щазз! Лера была готова на все, лишь бы вырваться из-под материнского прессинга. Интернет не помог, мужики, позиционировавшие себя как состоятельные спонсоры сплошь и рядом оказывались или нищими инженерами, или проходимцами. Лера рассказам о богатстве не верила, ей требовались подтверждения в виде сайтов, где можно было увидеть фото, фамилию, имя и отчество рядом со словами «Генеральный директор», а еще лучше «Основатель и владелец». Кое-чему жизнь ее все-таки научила.
Хамид ей попался случайно на корпоративе, куда ее пригласил бывший одноклассник. При виде хозяина парень быстро растворился в воздухе, оставив тому Леру в качестве законной добычи. Богатый папик пас Леру весь вечер, взял телефон, договорился о встрече на следующий день, отвел в ресторан, потом пропал на неделю. Через неделю снова позвонил, повез в тот же ресторан, и там за столиком выложил карты на стол. От него квартира и приличное содержание, потом, возможно, машина, если ездить научится. От нее полная покорность, никаких закидонов и взбрыков. Он человек деловой и, что не менее важно, семейный. Ему нужна тихая бухта для отдыха и хорошая вывеска для его дел. Он навел справки. Лера ему подходит. Она не профессиональная шлюха, так что нет опасений, что придется встречаться с ее бывшими клиентами. А его жена? А что жена? Она кандидатуру одобрила, только велела передать: если будет валять дурака, сама Лере глазки повыцарапает.
Теперь Лера живет в однокомнатной, но очень мило обставленной квартирке, шмотки у нее самые крутые, от лучших дизайнеров, еду она покупает только в Глобус Гурмэ, куда ее возит водитель, он же охранник. Ушлый Хамид приставил к ней такого, бывшего спецназовца лет под шестьдесят. На морду чистый Фантомас, как в старых французских фильмах, которые почему-то обожает ее мамашка. Только не синий, а красный. Даже романа для отдохновения души не закрутишь.
