Ты оттуда ничего часом не вытащила? Ты, конечно, девушка честная, но кто тебя знает.
Можешь внимательно изучить содержимое. Конечно, искушение было велико, но... Надеюсь, тебе все ясно.
Туманский пролистал оба дела, в чем-то убедился, закрыл папки, сунул из в портфель, и продолжил:
Не думай, я тебе доверяю. Больше, чем ты мне.
Естественно, подумала Татьяна, тебе доверять — голову потерять. Не знаю, есть ли такой человек на свете, кто тебе доверяет. Но к чему эти речи? Что он из-под меня теперь хочет?
Как бы откликаясь на ее внутренние вопросы, Евгений продолжил:
Я хочу тебе напомнить наш последний разговор. Насчет образования за границей. Я говорил об этом с Толей, он не против. Но не хочет тебя огорчать. Пойми, он мой сын. Единственный. Наследник. Я хочу, чтобы он получил такое образование, которое даст ему возможность войти в мой бизнес и успешно с ним справиться. Ума ему не занимать, я тебе благодарен за то, что ты его вырастила таким культурным, знающим парнем. Способности у него от природы. Но этого недостаточно. Пойми, очень важно в какой среде мальчик растет. Здесь большинство тех, с кем он общается, люди абсолютно бесперспективные. Учась в хорошей школе, потом в университете международного значения, он будет встроен в мировую систему. Будет знать лично игроков завтрашнего рынка. Создаст себе связи, которые дадут ему ключ к будущему успеху. Ты меня понимаешь?
Понимаю, что ж тут не понять. Ты хочешь ему самого лучшего, а я могу катиться к чертям.
Таня, я не хотел об этом говорить, но ты меня вынуждаешь. В твоих интересах уговорить Анатолия.
Вот как?! Это почему?
Ну, есть два момента. Во-первых, твоя работа. Ты сейчас кто? Генеральный директор?
Ага, я сейчас именно генеральный директор.
Наемный работник, не забывай. Если с фирмой что-то случится (А оно случится, ты уже позаботишься, – про себя подумала Таня), ты потеряешь работу и приобретешь не самую лучшую репутацию. Я знаю, для тебя твое профессиональное положение очень важно. Я предлагаю неплохой вариант. Запущенную машину остановить не удастся, ты мне поверь. Холдинг рано или поздно перейдет в мои руки. Если ты пойдешь мне навстречу, ты получишь 51 процент акций, останешься в своем кресле и сможешь рулить компанией по своему усмотрению.
А если нет?
Ты все теряешь. У тебя не будет работы, а новую такую же ты не найдешь, это я могу гарантировать. В лучшем случае менеджером по продажам в каком-нибудь задрипанном агентстве.
И когда же все это случится, хотела бы я знать?
Я же сказал: рано или поздно. Вы пока неплохо держитесь, но поверь мне, капля камень точит. Понял: ты не испугалась. Гордая женщина ничего не боится. Я бы мог отнять Толю по суду, но тут ты права, душевная травма ему обеспечена, а я этого не хочу. Успешный предприниматель не должен страдать от таких вещей. Да, ты забыла о втором пункте. О твоей личной жизни.
Тут Тане стало совсем нехорошо. Под ложечкой заныло, голова закружилась и в глазах потемнело. В мыслях пронеслось тучей все, что могло быть известно врагу. Нельзя себя выдать. Она постаралась придать себе равнодушный вид и спросила как будто между прочим:
А что там с моей личной жизнью? Просвети, а то я не в курсе.
Туманский рассмеялся.
Не в курсе? Тот тип, с которым ты в Праге кантовалась, Виктор, кажется? У него неплохой бизнес, отличная репутация, заказы немаленькие. Бывший муж Даши, между прочим. Влюблен в тебя по самые уши.
А ты почем знаешь?
Да уж знаю. Такое не скроешь, просто в глаза бросается. Его я могу нагнуть в любой момент. Не просто нагнуть, закрыть, если ты понимаешь, что это значит. Что? А, ты не боишься. Знаю, знаю, у тебя с ним ничего. Напрасно, между прочим, это тот мужик, к которому тебя стоит ревновать, – Таня упорно молчала, – Но есть и другой. Не понимаю, что ты в нем нашла, но зная тебя, верю, что ты его не бросишь. Ты всегда была идейной, принципиальной, честной и порядочной. Что ты себе этим выиграла только? Ладно, но вот этот твой бывший однокашник вполне уязвим. Сергей Ермаков, кажется, – Таня сглотнула и промолчала, понимай мол, как знаешь, – Его с работы выгнать, он себе другую никогда не найдет. Придется тебе его кормить, а когда я и тебя работы лишу, такую обузу тебе не потянуть. Если же ты не будешь мне препятствовать, живи с кем хочешь, можешь опять замуж выйти и еще детей нарожать. У тебя получится.
Он взглянул в глаза Татьяне, в которых появилось еще не виданное им выражение, не сулившее ему ничего хорошего. Сейчас убьет, или немного погодя. Он понял, что перегнул палку, разговаривать на таких условиях она не будет. Гордая, черт побери. Так что следующую фразу он произнес совсем другим тоном:
Так что давай договариваться по-хорошему.
Таня помолчала некоторое время, в упор глядя на бывшего мужа. Она даже слов не могла найти для ответа, но сказать что-то такое, что затормозило бы эту едущую на нее машину, было нужно. Наконец она собралась с духом и осторожно сказала:
Ты все это мне говоришь с целью меня напугать? Хорошо, я уже боюсь. А о Толе ты подумал?
Именно о нем я и думаю. Я хочу дать ему такое будущее, о котором ты и представления не имеешь.
Не имею, это точно. Но будущее еще когда будет, я думаю о настоящем. Какой бы он ни был взрослый и умный, Толя еще ребенок. Ему нужна семья. Так случилось, что его семья это я. Без меня ему будет не плохо, а очень плохо. Как и мне без него. Мои проблемы тебе до лампочки, но сына ты можешь пожалеть?! Если ты его сейчас отправишь куда-то далеко учиться, ты нанесешь ему страшную моральную травму. Он и так рос без отца, а теперь будет еще и без матери. Хоть он твой наследник, но ты, кажется, пока помирать не собираешься, время терпит. Давай вернемся к этому вопросу года через три, когда ему будет пятнадцать.
А его мнение ты не учитываешь?
Учитываю. Его мнение для меня определяющее, а он мне пока ни слова не сказал о том, что хочет учиться за границей. Если станет просить, я подумаю. А пока давай не будем торопиться. Поспешность хороша при ловле блох, как ты знаешь.
Ладно, я тебя понял. Ты прекрасная мать, продолжай в том же духе. Но очень скоро мы к этому разговору вернемся.
Он встал и вышел, а Таня схватила стоявший на столике в углу графин и выпила половину воды прямо из горлышка. Руки у нее дрожали, она чудом не разгрохала стеклянную вещь. Потом глубоко вдохнула и набрала номер Льва Генриховича.
Дома она никому ничего не сказала, но получила ответ на свой вопрос очень скоро. Дня через три по возвращении Толик брякнул как бы между прочим:
Мне папа предлагал в Англии учиться. Говорит, только в Великобритании сейчас осталось хорошее образование. Я ему ответил, что хочу закончить в Москве Колмогоровскую математическую школу, это лучшее, что сейчас есть. Меня математика интересует. А про институт можно и потом подумать.
Но в Колмогоровскую школу берут только в старших классах.
Ага. Я знаю, поэтому и сказал. Мне еще рано туда поступать, а пока и наша школа очень даже неплохая. Наш Николай Семенович вообще замечательный, у него много, ну, не много, но почти в каждом выпуске ученики или в Колмогоровскую школу без проблем поступают, либо уж сразу в университет. Так что не бойся, я тебя не брошу.
Таня захлестнула горячая волна нежности к своему ребенку. Он все понимает. Он не даст разлучить себя с матерью.
В марте Таня встретилась с Сергеем два раза, но постоянно перезванивалась. Нарочно или случайно она создавала впечатление, что очень хочет встретиться, но обстоятельства препятствуют. На самом деле встречаться ее не тянуло. Силы оставались только на работу, даже на тупой просмотр телевизора их не находилось. Толя смотрел на мать с грустью, но ничего не говорил. Залина, которая стала приходить практически каждый день кроме суббот и воскресений, взяла на себя все домашнее хозяйство: готовку, уборку и заботу о бабушке.
В середине апреля незаметно подкрался день рождения. Праздновать его Таня не планировала, но пришлось. Утром на рабочем столе ее ждал букет роз от Льва Генриховича и подарок от него же: часы в коробочке. Накануне Марина намекнула, что сотрудники скинулись на подарок и ждут угощения. Таня с утра отправилась в супермаркет, накупила пирожных, конфет и шампанского. Марина оглядела все это великолепие и предложила добавить что-нибудь несладкое. Не нарезку, конечно, от нее всех уже тошнит. Татьяна подумала и заказала пиццу в количестве десяти штук. Сотрудники были счастливы, все съели и выпили, подарили ей изумительный дамский портфель из мягкой кожи с таким же бумажником, пропели хором Happy burthday to you и разошлись ради праздника на полчаса раньше. Таня тоже поехала домой. У подъезда караулил Сергей, который вручил ей букет цветов и коробку с бантиком. Она чмокнула его в щеку, взяла подарки, поблагодарила и полетела к себе на восьмой этаж. В лифте коробку распаковала: что же хахаль догадался ей подарить? Внутри лежал шарфик, недорогой, но очень симпатичный, она бы сама себе такой купила с удовольствием. Таня была несказанно тронута. Позаботился, нашел, не пожалел своей нищенской зарплаты. И как подходит! Точно под весеннее пальто. Все-таки вкус у Сережки не отнимешь.
