Тань, по кофейку?
Ой, Вить, не надо, – взмолилась Татьяна, – Мы с Ольгой уже столько его выпили, что в ушах плещется. Мы с ней всю ночь протрепались, так что я спать хочу — умираю.
Ладно, – миролюбиво согласился Витя, – тогда давай я тебя до отеля провожу. Сын твой там дожидается? Очень симпатичный парень, мне понравился.
Витя, чтобы ты знал. Сегодня утром мой сын уехал в Карловы Вары со своим отцом на четыре дня. У меня были совсем другие планы на эту поездку, а теперь... Даже не знаю. Сначала мне надо поспать, а потом подумать.
Значит, вчера твой бывший муж вынуждал тебя отправить с ним сына? – и на недоуменный взгляд Таниных широко распахнутых глаз, добавил, – Я видел вас вдвоем в кафе. Ты сидела с таким свирепым видом. На месте господина Туманского я бы испугался.
Он ни фига не испугался. Никого он не боится. Но он меня не вынуждал, ты ошибаешься. Я дала согласие добровольно. Потому что Толик захотел в Карловы Вары. Не буду же я ему объяснять, что его отец — нехороший человек, и ехать с ним куда бы то ни было не следует. Это все-таки его папа.
А что же ты сидела такая злющая? Ой, извини, это не мое дело.
Правильно, это дело мое целиком и полностью. Но я тебе скажу. Он предлагал мне вернуться. Сказал, что я его вполне устраиваю как жена. Вот от этого я и взбеленилась. Орать, правда, не стала. Вить, не бери в голову. Это все слова, слова, слова, как сказал Шекспир. Мне сейчас лучше всего идти к себе. Спать. А то я что-то плохо соображаю. Мету, что ни попадя. Кстати, вот уже и мой отель.
Действительно, по ходу разговора оба переставляли ноги в нужном направлении, и почти дошли до места назначения. Виктор испугался, что они сейчас расстанутся, даже не договорившись о встрече, а потом ищи-свищи.
Тань, давай так. Ты сейчас идешь к себе, отдыхаешь, а часов в пять я за тобой зайду. Ты тут осталась одна, я тоже один, Сходим поедим и поговорим заодно.
Хорошо, Вить. Давай в пять, – Татьяна приподнялась на цыпочки, чмокнула Виктора в щеку, и дверь гостиницы за ней закрылась.
Ну и очень хорошо. Пусть отоспится, придет в себя. Ему тоже нужно сосредоточиться и подумать хорошенько. В Танином присутствии все мысли куда-то деваются, и он может только рассматривать ее как картину, представляя себе, как было бы здорово целовать это аккуратное ушко или гладить эту длинную стройную ногу. А мозгами пораскинуть не мешало бы. Выходит, ее Туманский недоволен своей новой женой. Интересно, взял он Дашу с собой в Чехию, или они поехали в разные стороны: он сюда, а она, по обыкновению, в Куршевель? Если в этот компот добавить то, что он узнал перед отъездом... Фигня получается, господа хорошие. Туманский злится на жену и стремится разорить ее бывшего мужа... Если так, то ему, Виктору, от Татьяны надо держаться так далеко, как только возможно. С другой стороны, охота уже идет, хуже, чем есть, вряд ли будет. Вполне возможно, в демаршах Туманского нет ничего личного. Nothing personal, only business, как говорится. А Танька в любом случае надежный союзник и порядочный человек. Это если не брать во внимание что она чертовски привлекательная женщина. И дурак он будет, если с перепугу откажется от такого романа. Это может быть вполне захватывающе. Ненадолго, конечно, но... Чем черт не шутит.
Телефон зазвонил внезапно. Рустам, надо полагать. Больше никому он не дал свой новый номер. Что могло случиться в четвертый день нового года такого, что компаньону срочно понадобилось его разыскивать в другом государстве? Пока искал в кармане трубку, отвечая на звонок, сообразил: компаньона достала Лера. Блин, смешно сказать, уже больше суток он о ней не вспоминал. Можно подумать, такого персонажа в его жизни просто не было.
Разноцветная панелька телефона брызнула светом и до Виктора донесся голос Рустама:
Слушай, твоя Лера меня уже затрахала. В следующий раз разбирайся со своими женщинами сам.
Рус, следующего раза не будет, я теперь ученый. Что там происходило?
Все было. Она мне три раза по телефону истерики устраивала. Где ты, да куда девался. В последний раз я ей прямо сказал: мол, девушка, если твой любовник не хочет тебя видеть, значит, не хочет, и я тут ни при чем. Можешь отдыхать на своих Канарах, можешь срочно лететь в Москву, но учти, что кроме твоей мамочки, тут тебя никто не ждет. Виктора в Москве нет, где он, я не знаю. Тут пришлось соврать, конечно, что неприятно. Не люблю я это дело.
Спасибо, друг. Приеду — постараюсь компенсировать. Больше она не звонила?
Больше не звонила. То ли поняла, то ли деньги на телефоне кончились.
Еще раз тебе мое большое человеческое спасибо. С меня подарок. И для Ильсияр тоже.
Гранаты ей привези чешские, она любит. А мне кружку для коллекции.
После этого разговора Виктору непонятно отчего стало легче. Казалось, здесь, в Чехии, он и думать забыл об отставной любовнице. Но известие о том, что все точки над Ё расставлены, окрыляло. Надо надеяться, Лера смирится со своей отставкой. Вещи он переслал к ее мамочке с водителем, должна была уже получить. Замок на двери сменил, охрану предупредил, чтобы не пускала. Вернуться ей не удастся. Кровь еще попортить может, но незначительно. Хоть одна неприятность с плеч.
Теперь дождаться пяти часов и к Тане. Надо бы продумать программу. Виктор Прагу знал и любил, по всему городу у него были притоптанные места, так что сообразить, куда повести свою одноклассницу труда не составило. Ну, сначала поесть. Потом погуляем, перед сном пивка. Она, кажется, любительница. Почему-то эта Татьянина черта его не коробила, хотя он терпеть не мог пьющих женщин. Завтра можно взять машину и поехать куда-нибудь. В Чехии есть на что посмотреть. Одних старинных замков хоть пруд пруди. Или пивоварен. В Крушовице, например. Жалко только за рулем пива не попьешь. В Москве Виктор вел более чем трезвый образ жизни, но здесь, в стране пива, странно было бы от него отказываться. Из тех же соображений во Франции он не садился обедать без бокала красного вина. Но это разве пьянство? Просто следование местным обычаям.
Не зная чем себя занять, он вернулся в гостиничный номер, достал из холодильника вчерашнее холодное «печено вепржево колено» и потихоньку прикончил его, даже не заметив. Потом прилег в обнимку с книжкой, и проснулся, когда до пяти оставалось не более получаса. Хорошо, что Прага невелика, вернее, невелик ее исторический центр, в котором располагались обе гостиницы. До Тани и добежать-то ничего не стоит, а доехать можно минут за десять. Обдумать все как следует времени не хватило, но это ничего. По ходу дела сообразим.
Можно было не торопиться. Звонок Виктора из холла гостиницы как раз только разбудил Татьяну. Оставшись одна в своем номере она заплакала. Все время, оставаясь на людях крепилась, а тут отпустила себя и заревела от сознания собственного бессилия. Организм знал, что делал. Прорыдав полчаса, она упала на кровать не раздеваясь, и моментально заснула, Звонок ее разбудил, но не слишком. Осталось легкое обалдение. Поэтому она выскочила из номера, особо не утруждая себя всякими там макияжами и прическами.
Виктор не ожидал увидеть ее такой: заспанной, с немного опухшими глазами, без косметики, Почему-то все это ее не старило, наоборот, она казалась неправдоподобно юной. От зрелой, сильной, уверенной в себе женщины следа не осталось, перед ним стояла несправедливо обиженная девочка, которую хотелось обнять, прижать к себе и защищать от всего мира. Даже если бы Татьяна специально разрабатывала эффектное появление, ничего сильнее выдумать было невозможно. Сердце Виктора просто заколотилось, потом как-то прыгнуло и почти остановилось.
«Мое сердце остановилось, мое сердце замерло...» – пропел голос где-то внутри головы. Очень похоже, просто про него написано. Потом вспомнилось и продолжение: «Постояло немного и снова пошло», Действительно, через пару мгновений все вошло в норму, но то состояние никуда не уходило, напоминая о себе каждую минуту.
Татьяна, ничего не знавшая о физиологических явлениях в организме своего школьного друга, просто сказала:
