Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Кса’вен некоторое время размышлял над сказанным.

— Для меня странно, что его доводы взяли вверх.

Есугэй кивнул.

— Для меня тоже. Я говорил Ариману, что мы будем оплакивать произошедшее, и так и произошло. Если мы переживем грядущие дни и кто-нибудь спросит, кто убил библиариус, его имя будет Мортарион. Он сделал это.

Даже сейчас воспоминание приводило провидца бури в ярость.

— Эту ношу нельзя было взваливать на одних Сынов, Хан должен был быть там, стоять вместе с Ангелом и Магнусом. Никто не смог бы обвинить его в колдовстве. Вид выступающего примарха-воина успокоил бы остальных.

— Тогда почему он не отправился туда?

— Гор приказал ему отправиться на Чондакс, — Есугэй уставился в пол, размышляя над тем, как мало он знал. — В то самое время, когда готовился Никейский совет. Я поговорил с ним. Примарх размышлял над возможностью отказаться — он мог так поступить — но мы оба считали, что на Чондакс уйдет несколько недель. В конце концов, там были только зеленокожие.

Он печально посмотрел на Кса’вена.

— Только зеленокожие.

— Значит, это был приказ Гора, — повторил Кса’вен. — Любопытно.

— Тогда я даже не подозревал, — горько сказал Есугэй. — У меня не было ни единой зацепки. Я в самом деле не верю, что Гор был совращен на Улланоре, иначе это стало бы известно. Если кто и не желал присутствия Хана на Никее, то это был не он.

— Тогда кто?

— Кто знает? Почему Чондакс был скрыт так долго? Почему в галактике по-прежнему бушуют варп-шторма? Почему погас свет Императора, а говорящие со звездами ослепли? Вот правильные вопросы. Это все планировалось и в течение долгого времени.

Кса’вен поднял голову. Шаттл приближался к стыковочному отсеку «Воркаудара».

— Они не добились полного успеха, — сказал он. — Некоторые из нас все еще живы.

— Твой оптимизм когда-нибудь иссякает, хотя бы на миг?

Кса’вен улыбнулся.

— Оптимизм? Я бы назвал это иначе.

Их накрыли тени, отброшенные бортами «Воркаудара». Есугэй почувствовал мягкий удар выпущенных стыковочных штанг.

— И как же?

Кса’вен поднялся, собираясь активировать двери пассажирского отсека.

— Верой, — ответил он абсолютно серьезно.

«Буря мечей» вышла из варпа на внешней границе системы и немедленно включила субварповые двигатели. Как только она отошла из точки прыжка, вслед за ней появились другие корабли флота. Прорванная пелена космоса задрожала, освещая темноту многоцветными коронами. Каждый корабль врывался в реальный мир и тут же разгонялся до полной скорости.

Хан стоял на наблюдательном балконе «Бури мечей», сжав кулаки и пристально всматриваясь в передние экраны окулюса. На многоярусном мостике вокруг и под ним сервиторы и смертные члены экипажа молча и торопливо запускали системы корабля и развертки носового авгура.

Цинь Са стоял рядом с примархом в окружении воинов кешика. Все молчали и не шевелились. Хлынули данные, светясь рунами на кристаллических линзах.

— Корабельные сигнатуры, — мягко произнес примарх. — Скорее.

Далеко внизу был слышен характерный вой заряжающихся лэнс-излучателей. Палубы «Бури мечей» задрожали, когда субварповые двигатели достигли максимальной мощности. Как только варп-ставни с лязгом открылись, а поле Геллера отключилось, за передними иллюминаторами заструились пустотные щиты.

— Ни одной в пределах дальности, повелитель, — раздался по воксу мостика голос Цзян Цу.

— На авгурной развертке сигналов нет, — подтвердил начальник сенсориума, суровый и умелый чогориец по имени Табан.

— А планета? — спросил Хан. Он был облачен в полный боевой доспех из жемчужно-белого керамита с золотой отделкой. У пояса висел клинок дао, покрытые кожей ножны были инкрустированы рунами. Примарх ощущал боевое возбуждение.

— Будет в пределах досягаемости с минуты на минуту.

Техножрецы в длинных красных мантиях стрекотали и раскачивались на постах сенсориума, вставляя мехадендриты в фидерные узлы и извлекая их.

Цинь Са прищурился, изучая поступающие данные. Единственные сигналы поблизости несли отметки Белых Шрамов, разворачиваясь в боевой порядок в кильватере «Бури мечей».

— Ничего, — тихо произнес он. — Ни кораблей. Ни энергетических следов.

Хан кивнул. В такой крупной системе, как Просперо, должны были находиться тысячи кораблей, а также химические отходы, оставленные пустотными двигателями, но внутренние маршруты от точки Мандевилля были чистыми. Примарх почувствовал тревогу и подавил ее.

«Я увижу это своими глазами. До того момента никаких решений».

Планета вошла в пределы досягаемости носового сенсора. Замерцали размытые пикт-данные, которые сервиторы быстро настроили при помощи логических устройств обработки изображения.

— Она черная, — произнес Цинь Са.

— Вижу, — ответил Хан.

Просперо когда-то был жемчужиной мира, светло-синей сферой цвета терранской зари, с сиреневыми полосами и отблеском ледяных шапок. Из космоса планета выглядела чистой, нетронутой чрезмерной индустриальной застройкой, которая превратила Тронный мир в серый шар из рокрита и железа.

Теперь она была покрыта пятнами цвета сгоревшего угля.

После того, как разрешение снимков улучшилось, Хан увидел огромные скопления несомых ветрами облаков, такие же густых и темных, как и на Улланоре.

Он сжал перила балкона.

— Есть сигналы?

— Ни одного, повелитель.

Хан чувствовал, как разгорается в нем гнев. Он был прав, прибыв сюда.

— Направляйтесь на орбиту, — холодно приказал он. — Сообщите флоту установить блокаду, затем приготовиться к высадке на планету. Рассредоточиться и продолжить поиск. Если обнаружите хоть что-нибудь с фенрисийскими опознавательными знаками…

Даже в этом случае он на миг засомневался.

— Уничтожьте, — прорычал Хан.

— Она черная, — сказала Илья, уставившись в иллюминатор.

Халджи не ответил. Он был мрачен.

— Серьезно, Халджи, вся планета черная. Я видела планшетные записи Просперо, и он был прекрасен. Кто мог сделать такое с планетой?

— Легион, — ответил Халджи. — Легион мог сделать это.

Илья почувствовала тошноту.

— Сколько людей проживало там?

— Это ты любишь числа, сы.

Илья, возможно, могла бы припомнить данные из какого-нибудь источника, но знала, что не хочет этого. Просперо не был миром смерти, как Барбарус, с горсткой жителей, сходивших с ума от бедствий и цепляющихся за свои несчастные жизни. Планета была цивилизованной, урбанизированной, райской.

На ней должны были проживать миллиарды.

Миллиарды.

Ее горло сжалось от гнева.

— Они будут покараны. Если это были кто-то из наших, они должны быть наказаны.

— Если это в его силах, так и будет.

— Мы должны узнать, Халджи, — Илья повернулась к нему. — Мы должны узнать, кто это сделал.

— Мы уже знаем.

— Я не стану верить в это. Могли… могли ксеносы зайти так далеко?

Халджи покачал головой. Его обычную жизнерадостность как рукой сняло.

— Какие ксеносы? Все они мертвы или же вымирают. Не осталось никого, кто мог бы противостоять нам.

Илья потрясенно вспомнила, что сказала то же самое во время первой встречи с Ханом на орбите Улланора.

«Не осталось никого, кто мог бы противостоять нам, — повторил Хан. — Я вот думаю, Есугэй, сколько раз и в скольких забытых империях произносили эти слова».

Это высказывание казалось ужасающе пророческими. Она повернулась к иллюминатору и увидела отвратительный выжженный шар, повисший в космосе, словно могильный знак.

— Здесь для нас ничего нет, — произнесла она дрожащим голосом. — Мы никогда не должны были приходить сюда.

— Он должен был.

— Тогда мы должны поскорее убраться отсюда. Вернуться. Куда угодно, только подальше отсюда.

Халджи положил огромную руку ей на плечо.

— Успокойтесь. Мы получим ответы на поверхности.

Она судорожно вдохнула и оперлась на край иллюминаторы.

49
{"b":"218353","o":1}