– Я едва знала ее, и она мне не нравилась. Я старалась найти в ней побольше отличий от Пибоди! Но все равно это сходство ужасает.
– Может, оно и к лучшему, что после стольких лет и стольких смертей мы еще способны ужасаться. Хочешь кофе?
– Твою бурду? – Ева покосилась на дымящуюся чашку, от которой резко несло горечью. – Уволь.
– Ну и что, – усмехнулся Моррис. – Я привык, и мне все равно, хорош он или плох.
– Могу подогнать тебе настоящего кофе.
– Только настоящего кофе мне здесь и не хватало! Даже мертвые восстанут и обратятся в зомби. Поберегу нервы, пусть будет бурда.
– Вряд ли настоящий кофе вернет Харрис к жизни, и она вцепится тебе в горло.
– Зомби не вцепляются в горло, – поправил Моррис, – а едят мозг.
– Отвратительно!
– Они ведь зомби, им положено. Ладно… – Он посерьезнел и уставился на экран, читая отчет о вскрытии. – На смену печали приходит облегчение. Думаю, всем иногда полезно почувствовать, что на сей раз смерть обошла нас стороной.
– Вчера мне хотелось расцеловать Пибоди! Я едва сдержалась.
– Грозный коп и циничный прозектор оказались сентиментальны, – улыбнулся Моррис. – Что ж, в любом случае о ней есть кому грустить.
– Вряд ли. Она была той еще стервой. Похоже, ее никто не любил, кроме собственной матери. И пока неясно, любила она ее или просто изображает скорбь.
– Похоже, умершая почти не страдала – судя по токсикологическому анализу Картера, она была сильно пьяна. У нее в крови оказалось 3,2 промилле алкоголя, плюс изрядное количество «зонера».
– Она весь вечер пила. В сумочке нашли фитосигареты, на крыше – шесть окурков. Они сейчас в лаборатории. Возможно, в них подмешан «зонер».
– Не очень-то она дорожила жизнью.
– Какова причина смерти?
– Эта женщина утонула – у нее в легких вода. Когда упала в бассейн, еще была жива. Так, а вот рана на голове… – Моррис вывел изображение на экран вместе с увеличенным фрагментом бортика бассейна. – Рана достаточно серьезная, чтобы потерять сознание, однако не смертельная. Не будь она пьяна, получила бы легкое сотрясение мозга, наложили бы пару швов и выписали обезболивающее. Картер считает, что рана – результат падения. И я согласен с ним.
Моррис включил программу, позволяющую просмотреть реконструкцию убийства.
– Итак, она упала или ее толкнули, стукнулась головой о плитку. От удара потеряла сознание на несколько минут. Учитывая алкоголь и «зонер» в крови, жертва могла пробыть в отключке долго.
– То, как и куда упала жертва… она ведь не могла свалиться в воду сама, верно?
– Не могла.
– А если она пришла в себя, пыталась встать и свалилась в бассейн? Потеряла равновесие и…
– Случись так, были бы другие повреждения, ведь там неглубоко. Взгляни на экран: ссадина на виске доказывает, что она перевалилась через бортик. Кроме того, на месте преступления вы обнаружили, что каблуки туфель ободраны. Смотри сюда, – Моррис подошел к столу и приподнял простыню, – на правом бедре еще одна небольшая ссадина, которая появилась в результате первого падения, и кровь от которой нашли чистильщики.
– Кровь пытались смыть. Поднявшиеся от падения брызги ее не затронули бы. Их было не так много, да и расстояние не то.
– Реконструкция Картера наглядно это демонстрирует.
Ева наконец смогла увидеть всю картину.
– Она падает сама или ее толкают, вырубается. И тут кто-то берет ее, волочит пару футов до бассейна и скатывает в воду, где она и тонет.
– Именно к такому заключению мы и пришли. Это не несчастный случай. Это убийство.
– Так я и думала. – Ева обернулась и увидела запыхавшуюся Пибоди.
– Ух ты! И все равно чудно́, – сказала она, разглядывая тело. – Думаю, ноги у нее подлиннее. Почему у меня не такие длинные ноги?
Моррис обошел вокруг стола, взял Пибоди за плечи и смачно расцеловал.
Пибоди удивленно замигала.
– Что ж, спасибо, это было очень мило.
– Очень рад видеть тебя живой и здоровой! – В глазах Морриса плясали искорки смеха.
– Сегодня лучшее утро в моей жизни!
– Так запомни его как следует, – посоветовала Ева. – У нас тут убийство, газетная шумиха и длиннющий список подозреваемых. За работу!.. Спасибо, Моррис.
– Всегда пожалуйста. Кстати, Пибоди, твои ножки мне нравятся такими, как они есть.
– Удачный денек намечается! – Довольная Пибоди зашагала вслед за Евой по коридору.
– Значит, так. Ты опоздала и, судя по упругой походке, опоздала из-за секса. А мне придется вводить тебя в курс дела и пересказывать отчет эксперта. И о какой удаче ты говоришь?
– Я не смогла удержаться, ведь Макнаб сделал мне предложение!
– Чего? – Ева замерла на полном ходу, испытав уже второе потрясение за утро. – О боже!
– Сижу и ем йогурт, мечтая о бублике с сыром, а он застыл над миской с «Хрустящими хлебными хлопьями» и спрашивает, не хочу ли я замуж. – От пережитого потрясения Пибоди так и подпрыгивала в своих малиновых сапожках. – Правда-правда, он спросил, хочу ли я услышать такое предложение, и это было та-ак мило! Разумеется, пришлось заняться с ним сексом.
– Ясно. – Какое еще потрясение ждет ее сегодня? – Значит…
– Мы решили пожениться! В один прекрасный день, не сейчас. Пока нам еще рано.
– Ничего не понимаю.
– Думаю, он хотел, чтобы я знала, что он хочет жениться на мне! И хотел узнать, согласна ли я когда-нибудь выйти за него. Вот и все! – Пибоди обхватила себя за плечи. – Видишь, как просто! Его здорово проняло, когда он увидел девушку, так похожую на меня… и мертвую.
– Ну, это я и сама поняла.
– Он хотел, чтобы я знала, и сам хотел знать, поэтому спросил, можно ли ему спросить, и вот мы… Даллас, я по нему с ума схожу! И даже больше. Я люблю каждую тощую клеточку его тела!
– Надо думать. – Ева долго молчала, потом добавила: – Ты вряд ли услышишь это от меня еще раз, но вы отличная пара. И правильно делаете, что никуда не торопитесь.
– Вы-то не стали ждать, – напомнила ей Пибоди.
– У нас с Рорком все было иначе. При обычных обстоятельствах ничего бы у нас не вышло.
– Ты не права! И если как следует разобраться, все вышло так, как и должно было случиться.
– Возможно. Но если ты опять опоздаешь из-за секса, то тебе не поздоровится.
– Есть не опаздывать!
– А для начала мы завернем к Мевис и Леонардо. Они ушли до того, как было обнаружено тело, однако на вечеринке присутствовали и ролик смотрели со всеми, поэтому нам нужны их показания. Вдобавок Мевис играла в фильме саму себя и общалась со съемочной группой. Может, подкинет полезных сведений.
Так странно было возвращаться в дом, в котором Ева когда-то жила. Теперь там поселились Мевис и Леонардо с ребенком. Они заняли и соседнюю квартиру, снесли лишние стены и обустроили помещение для семейной жизни и работы.
Еще более странно, что Пибоди и Макнаб поселились в этом же здании.
Столько перемен за такой короткий промежуток времени!
– Наверно, мы слишком рано, – начала Ева, поднимаясь по ступенькам, которые преодолевала раньше каждый день. – Но надо покончить с этим поскорее, даже если придется их разбудить.
– Даллас, ребенку нет и года! Поверь мне, они давно не спят.
– Тебе виднее. – Она постучала в новую дверь, недавно покрашенную в малиновый цвет.
Открыл немного заспанный Леонардо со скрученными в дреды волосами медного цвета. При виде Евы и Пибоди его золотисто-коричневые глаза осветила радостная улыбка.
– Утро доброе! Какой приятный сюрприз!
Видимо, одет он был по-домашнему: кремовая блуза, украшенная искусной вышивкой по манжетам, и свободные штаны шоколадного цвета.
Хотя расстались они всего несколько часов назад, Леонардо стиснул обеих в медвежьем объятии и расцеловал.
– Мевис сейчас выйдет – она одевает Беллу. Мы собираемся на занятие по семейной йоге, потом у Мевис запись в студии, а я – на обсуждение весенней коллекции.
– Йога? Ребенок уже занимается йогой?
– Йога – прекрасное занятие для всей семьи.
