Некоторые варианты рассказывают о том, как гигантские когти растерзали «Ганн‑Люктис» на мелкие клочки, или о том, как края разлома выпустили зубы из чистейшей тьмы и разжевали его, будто мягкое мясо. Есть версии, которые говорят, что смертные муки корабля озарялись ярким адским светом, который как будто исходил отовсюду и ниоткуда, с другой стороны разрыва в космосе, или что корабль исчез в бездонных и безумных узорах из живой темноты, но его образ все равно как‑то вышел наружу, как будто попадал в умы людей, минуя их зрение.

В каждой форме истории говорится о чем‑то, что осталось, когда разрыв закрылся, и скорчился, и исчез среди пустого озаренного звездами пространства, о чем‑то, что просто прошло сквозь смыкающиеся края, или же его присутствие как будто отталкивало от себя сужающийся разрыв. Но большая часть историй рассказывает о безмолвном мучительном вое, который донесся из космической раны, как будто какой‑то великий зверь того, иного мира попытался стиснуть в когтях добела раскаленный металл и ощутил, как горит его плоть, и что эта вещь вылетела наружу, словно ей не было места в буре по ту сторону разрыва, словно гигантская пасть выплюнула ее, как отраву.

Более сдержанные рассказчики останавливаются на этом и отказываются строить предположения о том, чем бы мог быть этот предмет, не последовавший за «Ганн‑Люктисом» в небытие. Но есть и другие, которые настаивают, что был некий безымянный наблюдатель, и он увидел, как нечто проплыло мимо иллюминатора или появилось в линзе оптикона. Они говорят, что это была книга, простая книга в матерчатой обложке, которая кувыркалась в вакууме. Некоторые заходят так еще дальше и рассказывают, как она оказалась настолько близко, что наблюдатель увидел, как страницы по инерции раскрылись, и из них хлынул свет, который угас на его глазах, как будто отголосок какой‑то мощной реакции, свет, который окружал крошечную отметину на последней странице, похожую на пятнышко крови.

Никто не знает, уцелело ли что‑то на самом деле. Рассказывают, что книга полетела к солнцу Гидрафура и горит там поныне, или что она безмолвно парит в вакууме межпланетного пространства. Другие говорят, что ее поймал загадочный корабль, который исчез как привидение, или что она упала на сам Гидрафур и теперь хранится в темной запертой камере под Собором, или Стеной, или крепостью Инквизиции на самом дальнем материке планеты. Среди выживших членов флотилии ходят слухи, что по варпу вокруг Гидрафура бродят призраки Варрона и Петроны Фраксов, и что однажды они встретятся и сразятся за свою хартию. В этих байках также говорится, что сама память о хартии проклята и что каждая живая душа, что когда‑то путешествовала с Хойоном Фраксом, обречена.

Последние из кораблей флотилии уже разобраны на части, остатки экипажей сидят по тюрьмам или рассеялись. На Гунарво есть маленький мемориальный сад в память Ксаны Фракс и ее семьи, разбитый ее братьями после гибели «Ганн‑Люктиса». Все записи о существовании Нильса Петроны были стерты, когда он стал Петроной Фраксом, и никто о нем не вспоминает.

Документы о наследовании Фраксов лежат в одном из архивов в удаленном уголке Стены, на металлической полке в рокритовой камере, и дожидаются сервитора, который поставит на них отметки и унесет на хранение. Может быть, когда‑нибудь они попадут в хранилище, может быть, и нет. Шира Кальпурния, Кайнез Санджа, Эссах Симова и другие, вероятно, время от времени вспоминают о противостоянии на Селене Секундус, однако всем им каждый день приходится сталкиваться с новыми задачами и новыми заботами.

И поэтому единственным оставшимся монументом десяти тысяч лет наследования Фраксов остается легенда – искаженные, преувеличенные, приукрашенные истории о преемниках и соперниках, демонах, ядовитых мутантах и хладнокровных кукловодах, предателях и жертвах – которая и по сей день путешествует из уст в уста по всему Гидрафуру. Род Фраксов исчез, и таково его единственное наследие.