– Чтобы показать вам, людям, что ваше время вышло, – говорит он и кивает от удовольствия, – вы старые и ветхие, словно крошащиеся особняки ваших правителей. Ваше время прошло, и все же вы так ревностно цепляетесь за останки былого величия. Мы превосходим вас. Тау'ва намного превосходит вашего мертвого Императора.

– Может быть, и превосходите, но у нас было намного больше уроков, – усмехаюсь я, отбрасывая в сторону винтовку, – я не буду в тебя стрелять.

– Нет? – отвечает он, у него появляется надежда.

– Неа, я тебя придушу, – говорю я ему злобным шепотом. Хватаю его за глотку, он пытается сопротивляться, но его удары слабы и ненаправленные. Вбиваю его в стену, пальцы сильнее сжимают его шею.

– Перед твоим последним взором будет человек, выдавливающий из тебя жизнь. Надеюсь, тебе это понравится.

– Вы все умрете. Победа все равно будет за мной, – задыхается он, и я кидаю его на пол.

– Ты это о чем? – требую я ответа, снова поднимая посла на ноги.

– Кажется ваш пилот вжился в роль наемника сильнее, чем собирался, – говорит он, безвольно свисая в моей хватке, – вы никогда не выберитесь живыми с Эс'тау.

– Как и ты, чужак, – рычу я, и с разгона вбиваю его голову в стену, ломая шею единственным ударом. Бросаю его тело у забора. Нужно найти остальных, рассказать, что планы изменились. Если они направляются к точке сбора, то есть шанс, что они в ловушке. К тому же Квидлон позволил убить себя до того, как вырубил подачу энергии на пути, так что к этому времени в этом месте будет уже рассерженный рой. Приходит в голову мысль, что приказ Полковника не брать комм‑связь, был не таким уж хорошим. Он волновался, что любой сигнал может быть перехвачен чужаками.

Но нет смысла беспокоиться о том, чего у тебя нет, напоминаю я сам себе свои же слова, что говорил на тренировке. Подхватываю винтовку тау и направляюсь к фасаду здания, пройдя обугленную лестницу к короткому вестибюлю. Дверь раскрыта, выглядываю наружу, но не замечаю никаких признаков противника. Совершенно не представляю, где очутился, поскольку этой части не было в макете на борту "Лавров Славы". Решаю отправиться обратно на площадь, может быть там смогу напасть на след. Никоим образом невозможно слинять с этой планеты живьем, если я попытаюсь провернуть это в одиночку.

Умудряюсь вернуться на площадь и не ввязаться ни в какие неприятности. Крадусь по опустошенным и все еще дымящимся от ракетного обстрела руинам здания, в котором я встретил остальных. Мое внимание привлечено вспышками света, и я слышу невдалеке треск ружейного огня. Крадучись иду по краю площади, тщательно проверяя по пути все здания и проулки. Главная площадь заканчивается напротив меня, и я вижу пламя, ревущее в здании в паре сотен метров. Сузив глаза от света, я замечаю фигуры, мчащиеся через широкую дорогу, а их длинные, конические шлемы однозначно говорят, что владельцы тау. Слышу, как эхом по притихшему городу разносится два выстрела и двое из них валятся с ног. Осматриваю здания, пытаясь найти позицию Тани, так как догадываюсь, что именно она сняла бойцов с такой точностью. В этом нет сомнений.

Хотя отсюда мне ее не видно, и, решившись перебежать через площадь, я делаю паузу, укрывшись за останками двух уничтоженных боескафандров, после чего мучительно бегу к дальнему краю. Медленно продвигаюсь вдоль фасада здания к перекрестку бульвара и площади, останавливаюсь на углу и выглядываю на улицу. Вижу еще тау и зловещие очертания боевого скафандра, проходящего мимо горящего здания.

В отблесках пламени замечаю движение в дверном проеме на противоположной стороне улицы. Наблюдаю, как из теней высовывается длинное дуло.

Раздается выстрел, замечаю небольшую вспышку, и один из тау, вращаясь, падает на землю, сраженный точным попаданием в грудь. Вижу, как Таня встает и двигается дальше по улице, перепрыгивая через заборы и занимая позицию на широком крыльце, ведущем в следующее здание. Пригнув голову, бегу через дорогу, и кучей падаю на землю, стараясь вжаться в стену. Теперь уже задыхаюсь, ощущая, как сломанные ребра царапают легкие. Крадусь вдоль стены, приближаясь к Тане. Она снова стреляет, и затем отступает в мою сторону, низко прижимаясь и скрываясь из виду. Шепотом зову ее по имени, когда она уже готова нырнуть на боковую дорогу, примерно в пятнадцати метрах от меня, и она замирает на месте.

– Последний Шанс? – быстро шепчет она в ответ. – Мы решили, что ты мертв.

– Многие пытались, – говорю я ей, выходя из‑за угла, – где остальные?

– Вход в этот зал всего лишь в паре сотен метров в ту сторону, – говорит она, указывая вниз по улице, – хотя его блокируют тау. Я защищала тылы, но еще больше тау подошло с другой стороны.

– Нам нужно отозвать их обратно, – говорю я, – Стрелли продался тау, и нас больше не ждет никакой шаттл.

– Черт! – ругается она, глядя через плечо на площадь. – Еще боескафандры!

Я оглядываюсь и вижу, что она права.

Над обломками своего собрата стоят еще три огромных фигуры, а их оружие отслеживает здания вокруг площади. Вокруг них, слегка мерцая, парит группа дронов.

– Давай к остальным, – говорит она, направляясь по дороге. Даже не верится, насколько она теперь уверенна в себе. Она кажется спокойной, убежденной, да практически довольной самой собой.

– И что заставило тебя наконец‑то выстрелить? – спрашиваю я, прихрамывая возле нее. Она осматривает меня, и закидывает мою правую руку себе на плечо, помогая держаться вертикально.

– Я осознала, что или ты, или он, – говорит она мне без смущения.

– Всегда знал, что тебе не все равно, – в ответ я смеюсь, а потом начинаю кашлять.

– Ага, – резко отвечает она, – но я осознала, что этот Пресветлый Меч убьет сотни, тысячи. Как ты и говорил. Так что я выстрелила.

– И? – подталкиваю я ее, ощущая, что она хочет что‑то добавить.

– Я просто подумала обо всех этих людях. Остальное было просто, – призналась она, – это дало мне убежденность, вот я и выстрелили в этого монстра.

– Так всегда легче, Таня, – соглашаюсь я с ней, прихрамывая рядом.

– Мое имя Снайпер, – отрезает она, разворачивая нас у узкой улочки слева, – ты так меня учил. Это то, чем я занимаюсь.

– Полагаю, что так, – говорю я, согласно кивая.

Через пару зданий по улице мы натыкаемся на Троста. Рассказываю ему об изменении планов, и он ведет нас к Полковнику и Ориелю.

Рядом с ними стоит космодесантник. Вблизи он еще более внушителен, а моя голова едва достает ему до груди. Его броня в царапинах, выбоинах и в десятке мест потрескалась, но, кажется, это его совершенно не беспокоит. Когда мы входим, он резко поворачивается, в руках силовой меч, отбрасывающий синее свечение на гладкие, закругленные пластины его черной брони.

– Из какого ада он появился? – спрашиваю я Троста, пока хромаю к Шефферу.

– Полагаю, что не я тут один занимался диверсией, – отвечает он, нервно глядя на массивную фигуру.

– Полковник, все намного хуже, – задыхаюсь я, мои вздохи становятся все короче и короче. Думаю, в легкие попала кровь, так что моя собственная жизненная жидкость медленно топит меня. Мне нужен медик, причем быстро.

– Стрелли заключил сделку с Прохладным Ветром, и он больше не ждет нас.

– Что? – отрезает Ориель, отходя от окна в дальнем конце комнаты.

– Прохладный Ветер признался прежде, чем я убил его, – объясняю я, – так что у транспортного терминала нас не будет ждать шаттл.

– У тау уже огромный контингент в терминале, – через секунду раздумий говорит Полковник. Разворачивается к Ориелю.

– Инквизитор, из купола есть другие выходы?

– К этому времени они уже все хорошо охраняются, – вздыхает он, закрывает глаза и трет переносицу, словно у него болит голова.

– Они атакуют: три отделения, два боескафандра! – слышу я крик Морка из другой части здания.

– Трост, ты можешь взорвать нам проход? – спрашивает Ориель бывшего агента Оффицио Сабаторум.

– Покажите мне внешнюю стену и Подрывник сделает в ней дырку! – рычит он в ответ, похлопывая по своей сумке с взрывчаткой.