27 декабря 1933 г, В ТАЙНИКАХ АРСЕНАЛЬНОЙ.Поиски доступа в башню(7), Через Троицкую по стене, не подходит ключ, не отпирается замок. Спуск на дно. Архив вывезен года два тому назад (куда, приставленный военный Попов не знает).

Дно — гора земли и мусора, среди которого колодец с водой. Сруб совершенно сгнивший. Сгнившее бревно сползло в воду, только верхушку видно.

Примечательны три входа. Один — сверху, очевидно от Троицкой башни. Это древний ход в подвал башни. Ныне заложен свежим кирпичом. Другой — к Никольской башне, сравнительно узкий. Заложен совершенно кирпичом. И наконец, третий — знаменитый, осиповский. Загроможден мусором с досками, на дне — вода (на одном уровне с колодцем). Закладка - белокаменная, изуродованная, с торчащим, забытым шламбуром(9). Осиповский ли это ход? По Осипову, архитектор продолбил арсенальный столб и уперся в грунт. Здесь белокаменная закладка (столб?) не пробита насквозь. Если это столб, свод должен быть проломлен, а здесь кирпичный свод уходит вглубь

189

за тесаными глыбами белого камня. По бокам точно такие же кирпичные стены уходят за белокаменную замуровку. Не знаю почему тут мудрил пономарь Конон Осипов, строя крепления? Продвигаться вперед, и вся недолга, что бы там ни было: будет ли это белокаменная замуровка или осиповская земля, насыпанная «накрепко».

Большую загадку представляет ход выше, из которого в пяте(10) сферического свода башни пробита брешь и опущена деревянная лестница. В противоположную от лестницы сторону круто сползаешь по осыпи к замуровке (сравнительно старой), издающей под молотком гул. Мусором тут присыпана деревянная рама, из-за которой, судя по свече, значительная тяга.

Словом, все здесь сложнее, чем я думал, и бесконечно интереснее, загадочнее. Здесь хоть купайся в тайнах. Мне здесь будет громадная пожива, если не подставят преждевременно «ножку» могаимковские дьяки.

Получил пропуск в Кремль и за полмесяца. Закладываю колодец, где роют подвал для пристройки, не очень далеко от Успенского собора. Будет вестись наблюдение, пока роется подвал, а потом — колодцем — до грунта. [...]

29 декабря 1933 г. ПЕРВЫЕ РАСКОПКИ.Начал раскопки в подземельях Арсенала, в узеньком коридоре между двумя стенами осиповских «рвов». Мотивы:

1. Выяснить глубину залегания фундаментов, т. к. это историческая тайна. Не так давно вырыли колодец в 9 метров, чтобы узнать глубину залегания фундаментов, но конца не достигли;

2. Выяснить местонахождение боковых стен макарьевского хода, перерезанного стенами (или, может быть, действительно «столбами») Арсенала? Если траншея их не затронет, пройти на глубине подземными ходами в обе стороны. Сделаны первые находки: два обломка, очень тронутые ржавчиной, железной трубки, типа водопроводной, но забитой трухлявым деревом; большая, в 1,5 пробка*, обложенная жестью, которой затыкали дула пушек; дно флакончика; кости и т. п. [...]

«Не в свои сани не садись...» — так приходится сказать о фотографе Петрове, которого дал комендант (другого, мол, нельзя), Снимая подземелье Арсенальной башни, все время ворчал, жалуясь на такую работу; ему, видите ли, сказали, что снять башню, а если бы знал, что лезть в пекло, он бы не пошел.

*Так в тексте. – Т.Б.

190

Сделал шесть снимков ходов: макарьевского, под Никольскую башню, угол колодца, искусственное отверстие в скреплении с приставленной лестницей и крутой спуск от отверстия в противоположную сторону, наполовину засыпанную пылью, но куда сунуться фотограф решительно отказался. Я туда залез со свечкой, а Петров, стоя сверху с магнием — на ура: выйдет ли, нет ли? Теслов(11) по поводу этого: «Мы его усмирим». Я предложил дать мне аппарат, и я сам буду снимать все, что потребуется в решительный момент. [...]

31 декабря 1933 г. НОВЬ|Й ГОД.Итак, что год грядущий мне готовит? На щите или со щитом? Если минует чаша с дьяками, конечно, со щитом. Не сомневаюсь в этом ни минуты.

1 января 1934 г. «ЗОЛОТОИСКАТЕЛЬ».Осматривали с В. Е. Палибиным котлован метрах в 30 — 40 от Успенского собора, где я велел углубить колодец. Три-четыре метра - строительный щебень со сгнившими сваями в нем. Под ним - темный слой рушеной земли. Сбоку — белокаменная стена, не камеры ли, каких немало было находимо в Кремле? На днях выясню. В беседе В. Е. Палибин, между прочим, с усмешкой сообщил, что меня называют «золотоискателем»! [...]

Имел интервью с Зиновьевым, которому в 1928 — 1929 гг. поручено было с политической целью исследовать подземный Кремль. Результаты: в Арсенальной башне вычистил колодец (рабочих спускал на канате), в осиповском ходу загнал в белую замуровку шламбур на 0,5 метра, да так и не вытянул. В Троицкой башне устроил под склад две палаты, которые раскапывал Щербатов. В нижней залил дно цементом, не зная, что оттуда есть люк в еще более низкую. В Тайницкой башне засыпал ...* большой научной ценности колодец, который я должен очистить. Искал глубину фундамента Арсенала во дворе, Довел до 9 метров, наткнулся на камень и бросил.

— А почему не проделали этого из подвала Арсенала?

— Не пришло в голову.

Зато мне пришло, и там сейчас копают две ямки, в которых гудит, даже рабочие боятся провалиться...

Хорошие идеи приходят в голову как только проснешься. Так и сегодня. Об этом от имени Кремля пишу Роттерту: «Управление комендатуры Московского Кремля просит Вас предоставить временно в его распоряжение одного опытного забойщика с машинизированной техникой», Мысль — поставить его в подзе-

* Утрачено одно слово.— Т. Б.

191

мелье Арсенальной башни, замурованной белым камнем больше, чем на 4 метра. Есть признаки, что это не столб Арсенала, испортивший ход, как думал Конон Осипов, а просто крепкая замуровка хода. Цель? Пока загадка.

2 января 1934 г. В РАЗГАРЕ.Сроду, вероятно, от времен Солари, Арсенальная башня не видела в своих недрах такого множества людей, такого шума, такого яркого света, как 2.1. Каменщик бьет белую замуровку, чернорабочие — замуровки кирпичные, плотники строят желоб, чтоб спускать с таинственно-круто-наклонного хода в подземелье с колодцем*.

В замурованном ходе до, как я думаю, Никольской башни снят верх и обозначилась меньшая арка с пазами для засовов. Интересно в главном ходе, как я называю тот, что с белокаменной замуровкой. Выясняется, что это не только не столб Арсенала, а самая обыкновенная замуровка, а еще, что замуровано не отсюда, а с той, тайной и неизвестной стороны. [...]

3 января 1934 г, ВСЕ!Все, даже жизнь готов я положить на пути к великой цели, который раскрылся неожиданно предо мной. И я ее достигну: это так же ясно, как то, что я пишу эти строки. Но... если не помешают дьяки-ученые, страшные призраки, сорвавшие дело в веках, которые заставили бежать без оглядки Ивана Федорова и довели до кнутов великого энтузиаста Конона Осипова. [...]

В нижнем этаже Арсенальной башни мною нащупаны четыре замуровки. Одна из них, как можно думать, ведет к Никольской башне. Остальные абсолютно загадочны.

Вот, если подходить строго научным путем к делу, непременно нужно все и все размуровать. Когда это строилось, то это имело прямой смысл: потом оказалось лишним или нежелательным и его замуровали. Если замуровали простое окно, будем по крайней мере знать, что окно. А если там таинственные ступени или какая-нибудь другая тайная чертовщина? Ведь дело имею со средневековьем, в котором тайн было хоть отбавляй! И кто гарантирует, что не закрыл все эти отверстия, 70 лет спустя после постройки, сам Иван Грозный, чтобы скрыть какой бы то ни было доступ в подземелья Кремля, в которых замуровано было им его наибольшее в свете сокровище — библиотека? [...]