— Тридцать шесть часов назад. Мы прибыли сюда вчера вечером. Первый из заболевших скончался вчера ночью.

— И рано утром сбежали двое заключенных… — задумчиво произнесла Скалли, вспомнив слова Молдера.

— Что? — переспросил доктор Осборн.

— Каковы шансы того, что сбежавшие преступники заражены этой смертельной болезнью?

— Я не знаю, — честно ответил врач. Где-то вдали раздавался требовательный звонок телефона. Уже секунд сорок как звонил.

— Извините, — сказал доктор Осборн, они как раз подошли к месту, где коридор разделялся на три, — подождите меня здесь. Я быстро вернусь и отведу вас к своему начальнику. Никуда не уходите!

Он побежал туда, где настойчиво звал к себе телефон, подпрыгивая и приволакивая ногу. Левая штанина брюк задралась в ботинок, что придавало ему несколько нелепый вид, учитывая идеально белый халат, строгий костюм и дорогой галстук.

Скалли огляделась. В коридоре, уходящем направо, стоял столик, накрытый марлей, вдали, по бокам от торцевой двери стояли те самые агрегаты на каталках, которые так торопливо везли сюда тюремщики. Скалли подошла к столику и из любопытства приподняла покрывало. На столе лежали новые респираторы, ватные тампоны, градусники — обычный набор. Она лениво прошлась вдоль коридора, чтобы не стоять на одном месте, дожидаясь своего проводника по этому безлюдному царству.

Дверь в торце коридора была приоткрыта, на ней красовалась табличка с надписью «Крематорий». Медицинские агрегаты представляли собой нечто вроде герметичных носилок, к которым был шлангами подключен кислородный аппарат. Именно таких она прежде не видела, но назначение агрегатов вполне понятно. Сейчас все были пусты.

Скалли оглянулась — не идет ли доктор Осборн; коридор по-прежнему был пуст. Она толкнула дверь, предполагая поговорить с тем, кто окажется внутри — вдруг там окажутся более словоохотливые собеседники, чем затюканный жизнью Филипп Осборн?

В помещении горел свет, но никого не было. Печи в противоположной стене спали, в ожидании своей ужасной пищи. Справа на столах лежали семь черных пластиковых мешков, самим своим видом сообщая о скорбном содержимом.

Скалли приблизилась к столу. На первом мешке была бирка: «001. Роберт Торренс».

Скалли сглотнула набежавший в горле ком и пошла назад, полагая, что Осборн уже ищет ее.

Значит, теперь они никогда не узнают, прав был Молдер в своем предположении или нет. Но случайность ли то, что человек, который заинтересовал Молдера, оказался первым погибшим (о чем свидетельствовал номер на бирке)? Сотни вопросов. Скалли не верила в привидения и оккультные науки. Но и в такие совпадения тоже верилось с трудом.

Осборна все еще не было. Скалли в задумчивости дошла до перекрестка коридоров. Постояла. Взгляд упал на столик с медицинскими принадлежностями. Скалли вдруг решительно подошла к столику, взяла респиратор и поспешила обратно к крематорию, доставая на ходу из сумочки свои резиновые перчатки и пинцет.

Помещение было все так же пустым. Блестящая молния на пластиковом пакте разверзлась с легким вжиком. То, что предстало глазам Скалли, человеком назвать было трудно.

Она видела в своей жизни достаточно мертвых тел. То, что находилось в пластиковом покойницком мешке, очень мало напоминало человека. Даже если бы она знала Роберта Торренса при жизни, опознать его в этом взбухшем синем нагромождении плоти вместо лица, она бы не смогла. И прямо посередине того, что некогда было лбом, назревал, точно вулкан, огромный ярко-красный нарыв, с жутковатым фиолетовым нарывом.

Ни о чем подобном в медицинских учебниках и энциклопедиях не упоминалось.

Чьи-то руки довольно бесцеремонно оттолкнули ее в сторону.

— Вам здесь нельзя находиться! — услышала она испуганный голос доктора Осборна, прежде, чем рассмотрела, кто именно отстранил ее от стола. — Я же просил подождать вас в коридоре!

— Что это за болезнь?! — только и могла выдавить из себя Скалли, сорвав с лица респиратор. — Я должна взять образцы для анализа в лаборатории!

— Прошу вас, уходите! — чуть ли не взмолился доктор Осборн, пытаясь найти язычок молнии на пластиковом пакете. — Тела нельзя подвергать воздействию воздуха.

— Но я имею право знать, от чего именно умерли эти люди! У всех умерших были такие нарывы? Почему они приготовлены к сожжению? Сделаны ли должным образом анализы для исследований? Я хочу знать…

Она не договорила. Красно-фиолетовый волдырь на трупе лопнул, словно действительно произошло извержение вулкана, и мерзкая слизь брызнула Осборну прямо в лицо, заляпав очки и испачкав белоснежный халат грязно-зелеными с красным пятнами.

Первым инстинктивным движением он отпрянул, срывая очки и пытаясь протереть их полой белоснежного халата.

— Доктор Осборн! — Скалли не знала, что делать.

Он, едва приоткрыв глаза, не слыша ее, бросился к выходу, мечтая лишь поскорее добраться до умывальника.

Скалли кинулась было вдогонку, но он уже добежал до конца коридора и скрылся.

Скалли с трудом перевела дух. В руке она сжимала респиратор. Она хотела было вернуться к столам со зловещими мешками, но непонятная брезгливость, смешанная с неосознанным страхом заразиться, не позволила ей вновь переступить порог крематория.

Она резко сняла перчатки и бросила их прямо на пол. Достала из сумочки сотовый телефон и быстро набрала номер.

— Молдер слушает, — раздался в трубке знакомый голос после нескольких гудков.

— Молдер, это я, — хрипло произнесла она,

— Скалли, ты?

— Да. Молдер, я только что видела… В тюрьме распространилась инфекция.

— Что за болезнь?

— Не знаю. Смертельная болезнь… Природа и методика распространения пока не ясны… Здесь работает группа из Федерального Центра по контролю за эпидемиями. Я пока не смогла найти начальника группы, чтобы выяснить все подробности. Но я видела труп… Это ужасно и ни на что не похоже. О, Молдер! Погибшим под номером ноль-ноль-один оказался Роберт Торренс.

— Торренс? — голос Молдера был спокоен.

— Ты не удивлен? Ты ожидал что-то подобное?!

— Честно говоря, нет, — признался Молдер. — Хотя… Сейчас меня больше волнует не Торренс, а Стив Мерцер и Пол Варрен. Как быстро протекает болезнь?

— С момента первого заражения прошло тридцать шесть часов. Каждый, кто столкнется с этой болезнью, может быть смертельно опасен для окружающих.

— Эти двое и так смертельны опасны для окружающих, — ответил Молдер, взглянув в распахнутую дверь туалета, где лежал мертвый мужчина, умерший не от заразы.

Скалли услышала позади себя быстрые шаги уверенного в себе человека и обернулась. К ней шел мужчина в белом халате и шапочке. Выражение его лица была властным и жестким, если не жестоким, хотя и сказать, что его лицо было искажено гневом, тоже нельзя. По всей видимости, это было его обычное выражение лица. Скалли почему-то подумала, что ему не хватает в руках бензопилы для полного сходства с персонажем популярного фильма ужасов.

— Я тебе позже перезвоню, — быстро сказала она в трубку и убрала телефон во внутренний карман пиджака, догадавшись, что перед ней старший группы Федерального Центра по контролю за эпидемиями.

— Кто вы такая и что здесь делаете? — грозно спросил он. — Здесь нельзя никому находится из персонала тюрьмы.

— Я специальный агент ФБР Дэйна Скалли и провожу здесь расследование обстоятельств бегства заключенных.

— Здесь вы ничего не узнаете насчет них. С кем вы разговаривали по телефону?

— С моим напарником, который занят поисками сбежавших. Он должен знать, заражены они или нет.

— Такая информация отсутствует. — Он бросил быстрый взгляд на открытую дверь в крематорий и брошенные на полу перчатки и респиратор. — Вы не должны никому рассказывать то, что видели. Отдайте мне телефон!

— Вы не имеете права мне приказывать!

— Отдайте ваш телефон! Таковы федеральные правила дей…

— Я — федеральный агент и действую здесь по приказу прямого начальства.

— Дайте телефон! — он властно протянул руку, чтобы она положила требуемое на раскрытую ладонь. Пальцы у него были длинные и белые.