Гал-Нурману ноги ремнем не свяжет,

К седлу его не привьючит,

Уму-разуму не научит,

Вниз лицом на землю его не свалит,

Вниз затылком на камни его не свалит,

Гору на него не взгромоздит,

Кости его черные не раздробит,

Сами будем сражаться с дьяволом,

Сами будем сражаться с хитрым,

Или мы такие уж слабые,

Или мы такие уж хилые?

Богатырский род не ославим,

Бедный люд в беде не оставим.

Если ж дьяволу поддадимся,

Никуда, значит, мы не годимся.

Саргал-Ноен не промедлил ни дня,

Слоново-солового оседлал коня.

Он коня на бело-облачную дорогу выводит,

Конь копытами бьет, несется,

Море белое ходуном ходит,

Реки плещутся, земля трясется,

Скачет Саргал-Ноен по важному делу,

К золотому дворцу Абая Гэсэра.

В золотые, сверкающие ворота он въезжает,

Со слоново-солового коня он слезает.

Привязывает он коня к серебряно-бисерной коновязи,

Делает он все достойно и без боязни.

Абай Гэсэр

Посещением дяди чрезвычайно польщен,

Ради такого почтеннейшего лица

Десять золотых свечей зажигает он,

Десять серебряных свечей зажигает,

Дядю своего гостеприимно встречает.

Он навстречу Саргал-Ноену идет,

Руку для приветствия подает.

Друг на друга любовно глядя,

Обнялись они, племянник и дядя.

Абай Гэсэр угощенья гостю подносит,

В белый дом зайти его просит.

Белую овцу для гостя закалывает.

Абай Гэсэр напитки гостю подносит,

В черный дом зайти его просит.

Черную овцу для гостя закалывает.

Золотой стол накрывают,

Вкусную пищу на него ставят.

— Гей вы, — крикнул Гэсэр, — э, гей!

Для похода готовь коней!

С Гал-Нурманом мы биться будем,

Чтобы счастье вернулось к людям.

Все оборванное пришейте,

Все рассохшееся прибейте,

Все развязанное свяжите,

Все раскрученное скрутите,

Все ослабшее укрепите,

Затупившееся заострите.

Припасите все, что понадобится.—

Тридцать три богатыря,

Триста военачальников,

Три тысячи оруженосцев

Слушают, радуются.

Стоящие о том, что стоят, забыли.

Сидящие о том, что сидят, забыли.

Так сражаться они любили.

Приказанье Гэсэр словно выстрелил:

«Через трое суток чтобы выступить!»

Отложил он всю заботу домашнюю,

Стал готовиться он на битву страшную.

Приказал Гэсэр первым делом

С гладкой шерстью и крепким телом,

С ногами тонкими, с костями звонкими,

С сухожилиями упругими, с копытами круглыми,

Привести гнедого, под цвет огня,

Бэльгэнэ — любимейшего коня.

Потник шелковый по спине коня Гэсэр расстилает,

Седлом из якутского серебра коня седлает.

Складчато-серебряный надхвостник,

Чтобы седло вперед не сползало,

Через круп перебрасывает,

Пластинчато-серебряный надгрудник,

Чтобы седло назад не сползало,

Через грудь перетягивает,

Десятиремешковую подпругу застегивает,

Двадцатипряжковую подпругу прилаживает,

По крупу коня похлопывает,

По крутой шее коня поглаживает.

Красный повод к луке седла привязывает,

Красное кнутовище за подушку седла затыкает,

Так коня он в путь собирает.

Мнется красный конь, серебром рябя…

Теперь остается приготовить себя.

Прежде всего

Своим тридцати трем баторам

Для своих богатырских рук

Приказал приготовить боевой свой лук.

— Мой лук, — говорит, — возьмите,

Семидесятью быками, на семидесяти пнях согните,

Тетиву на него натяните.—

Семьдесят быков богатыри запрягли,

На семидесяти пнях лук согнуть.

На семидесяти пнях тетиву натянуть

Не смогли.

Семьдесят пней,

На которых они лук сгибали,

С корнями из земли повылетали.

Трудились богатыри отчаянно,

Несут они лук хозяину.

Гэсэр на колени лук положил,

Двумя пальцами тетиву защемил,

Легко свой несгибаемый лук согнул,