– Чем? – поинтересовался Дорден. – К моменту, когда мы отдраим это место, война уже закончится.

Лесп пожал плечами.

– Придется вам управиться. Это война, – объявил Лангана. – Война всех уравнивает и заставляет нас проявлять чудеса силы и изобретательности.

Дорден повернулся, чтобы взглянуть прямо в пухлую физиономию политофицера.

– Ты эти бредни сам сочиняешь, или кто‑то пишет их для тебя?

Ординарцы за его спиной попытались скрыть смех кашлем. Герран и Мтейн просто расхохотались.

– Я могу устроить вам неприятности за такие оскорбления! – выплюнул Лангана. Гнев покрыл пухлые щеки пятнами.

– А? – ответил Дорден, будто не расслышав. – И лишить полк Имперской Гвардии старшего медика? Ваш вице‑маршал не обрадуется этому, не так ли?

Лангана подыскивал ответ, когда сильный женский голос прокатился эхом по грязному ангару.

– Я ищу врача! Здесь есть врач?

Дорден отстранил негодующего комиссара и прошел к двери. Его встретила невысокая стройная молодая женщина в облегающей красной форме с расшитыми обшлагами. Она несла медицинский набор, ее сопровождали еще пятеро в такой же форме: трое мужчин и две женщины.

– Дорден, старший санитарный инспектор, Танитский Первый.

– Военный врач Анна Кёрт, Общественное медицинское учреждение внутренних трущоб 67/mv, – ответила она, кивая и осматривая мрачный зал. – Капитан Даур, ваш офицер связи, был обеспокоен состоянием здания и обратился к моему учреждению за помощью.

– Как видите, Анна, место совершенно непригодно, – сообщил Дорден, плавным жестом обведя картину запустения.

Она на мгновение нахмурилась. Ее удивило то, что он назвал ее по имени. Такое пренебрежение формальностями не было принято в улье. Это было неучтиво, почти снисходительно. Она долго шла к этому статусу и этой должности, не меньше, чем кто‑либо в улье.

– Военный врач Кёрт, доктор.

Дорден оглянулся, удивленный и явно расстроенный, что чем‑то оскорбил женщину. За его спиной ухмыльнулся Лангана.

– Моя вина. Военный врач Кёрт, в самом деле, – Дорден отвернулся. – В общем, как видите, это не место для раненых. Могли бы вы… помочь нам?

Она смерила его взглядом, все еще напряженная, но уже успокаивающаяся. Что‑то в его усталом, покровительственном голосе заставило ее почти пожалеть о своем резком тоне. Это не был какой‑то бравый солдафон, пытающийся за ней приударить. Это был пожилой мужчина с опущенными плечами. В его голосе чувствовалась усталость, какую не снимет даже сон. Его старые глаза слишком много видели.

Анна Кёрт повернулась к Лангане.

– Я даже скот в таком месте лечить не буду. Я немедленно оформляю М‑докладную на сей счет.

– Вы не можете… – начал Лангана.

– О нет, могу, комиссар! Пятый Билль о правах, поправка 457/hj: «В ходе военного столкновения медицинские учреждения имеют право затребовать все доступные ресурсы для поддержания компетентной врачебной работы». Мне нужны очистные команды здесь, к утру, с брандспойтами и паровыми чистящими машинами. Нужны дезинфицирующие распылители. Нужны шестьдесят коек с бельем, четыре операционных стола и лампы, экраны и инструменты, ширмы к стенам и окнам, нормальная мощность освещения, вода и проверенное отопление – и заплатки на этой гребаной крыше! Ясно?

– Я…

– Вы. Поняли. Меня, политофицер Лангана?

Лангана колебался:

– Мне придется обратиться в Штаб домов с этими требованиями.

– Так вперед! – рявкнула Кёрт. Дорден поднял взгляд. Она ему уже нравилась.

– Используйте мой кастовый код: 678/cu. Ясно? Это даст вам полномочия подать мои требования. И пошевеливайтесь, Лангана!

Комиссар коротко салютовал и промаршировал прочь из комнаты. Ему пришлось протолкаться мимо ухмыляющихся танитских ординарцев.

Дорден повернулся к женщине.

– Мои благодарности, военный врач Кёрт. Танитский у вас в долгу.

– Просто делайте свою работу, и мы поладим, – ответила она резко. – Сейчас ко мне больше не поступают раненые беженцы. Но я не хочу, чтобы поток ваших пациентов затопил меня, когда начнется бой.

– Конечно не хотите. Я вам признателен, военный врач.

Дорден одарил ее искренней улыбкой. Она, казалось, готова была смягчиться и улыбнуться в ответ, но отвернулась и повела свою команду к двери.

– Мы вернемся через два дня, чтобы помочь вам установить все.

– Доктор?

Она остановилась и оглянулась.

– Насколько вы загружены? Ранеными, я имею в виду?

Она вздохнула.

– До предела.

– Вам пригодились бы еще шестеро опытных врачей? – спросил Дорден. Он небрежно махнул в сторону коллег‑медиков и ожидающих ординарцев. – Видит Император, нам пока не за кем ухаживать. Пока не появятся раненые, мы будем рады помочь вам.

Кёрт взглянула на старшего санитара.

– Спасибо. Мы благодарны за ваше предложение. Следуйте за нами, пожалуйста.

Варл следил за наполнением склада, еще и перетаскивая больше других благодаря искусственной руке. Орудуя командой из сорока человек, он загружал складское помещение танитскими припасами. В сарае было уже полно всего, удобно подписанного и отмеченного в инфопланшете декларации, но все еще оставалось более чем достаточно места для припасов и амуниции, которые они привезли с собой.

Еще один грузовик подъехал к дверям, мигая фарами, и Домор, Кокоэр и Бростин помогли перетащить ящики со скоропортящимися припасами на отведенные полки. Варл определил еще один отсек под амуницию, которая, как им сказали, прибудет позже.

Каффран остановился передохнуть, когда сержант позвал его.

– Обойди кругом, – распорядился Варл. – Проследи, чтобы амбар с тыла был защищен.

Каффран кивнул, вытаскивая из ближайшего ящика свою камуфляжную куртку и плащ и натягивая их. Он сильно взмок от работы.

Подняв лазган, он пошел в обход вокруг полок с припасами, двигаясь через темноту и тени, изучая подгнившую заднюю стенку ангара на предмет пробоин.

Что‑то метнулось в темноте.

Он выставил лазган перед собой. Крысы?

Ничего. Каффран шагнул вперед и увидел угол ящика, отгрызенный. Завернутые в пластик сухие крекеры, несомненно, были похищены. Точно крысы. От ящика тянулся след крошек и обрывков пластиковой обертки. Придется поставить мышеловки – и разбросать яд, пожалуй.

Он остановился. Дыра в ящике была слишком широкой для крыс. Если, конечно, здесь в канализации не вывели что‑то размером с собаку. Это его не удивило бы, с учетом огромности всего в улье Вервун.

Он снял лазган с предохранителя и скользнул за следующий стеллаж.

Что‑то метнулось снова.

Он двинулся вперед, подняв лазган и высматривая цель. Фес, может, местные вредители окажутся недурными на вкус? Драгоценного свежего мяса последние дней сорок было мало.

Слева от него что‑то шевельнулось, он упал на колено, наводя прицел. Позади стеллажей виднелся бледный лучик зеленого света, неровная дыра в задней стене сарая, через которую пробивалось свечение Щита.

Каффран двинулся вперед.

Шум справа.

Он крутнулся. Ничего. Он отметил, что еще несколько ящиков повреждены.

Что‑то мелькнуло мимо лучика света, что‑то очень быстрое, на мгновение закрывшее собой свет.

Каффран рванулся вперед, боком проскользнул в дыру в подгнившей задней стене ангара и влетел в беспорядочную кучу мусора и обломков позади складского амбара.

Он выбрался, встал, поднял лазган…

И увидел мальчика. Маленького мальчика, восьми или девяти лет, как показалось Каффрану, взбегающего на гору мусора с пакетом печенек в руках.

Мальчик добежал до вершины, и из темноты выскользнула еще одна фигура. Девушка, постарше, лет восемнадцати, одетая в грубые тряпки и разукрашенная пирсингом. Она забрала у мальчика пакет и крепко его обняла.

Каффран поднялся, опустив лазган.

– Эй! – позвал он.

Ребенок и девушка недружелюбно воззрились на него, словно животные, попавшиеся на глаза охотнику.

Всего лишь миг он видел свирепое, но красивое и сильное лицо девушки, прежде чем воришки исчезли среди гор мусора на пустыре.