Я положил руку на кобуру. — Пока здесь лежат только двое… — я понизил голос. — Немного маловато на тот случай, если бы сюда хотели приезжать пилигримы. И чтобы вы себе некоторые вещи вбили в головы как следует! Будете готовы?

Ни один не ответил. Даже не двинулись. Стояли как вкопанные, с упущенными головами. Один только Клеен всматривался в меня широко открытыми глазами. Его губы двигались, но до меня не донесся ни один, даже самый малый тихий звук. Атмосфера была неподвижна. Везде вокруг господствовала абсолютная тишина.

Именно так, — мелькнуло у меня в голове, — должны выглядеть кладбища для тех, которые отправляются к другим звездам.

Я почувствовал, что мышцы мои слабеют, меня угнетала тяжесть шлема, охотнее всего я сорвал бы его с головы, прошел бы куда глаза глядят сто… двести шагов и упал бы на песок и уснул. Машинально я потянулся к затылку и увеличил приток кислорода. Я ждал чего-то, что должно было случиться, хотя с каждой минутой во мне росло сознание, что жду я напрасно.

— Погибли сразу, — дошел до меня невыразительный голос Моты. Я оглянулся.

Склонившись над скафандром Теллера, он водил трубкой дозиметра. — Но даже если бы и уцелели во время взрыва, — продолжал он, выпрямляясь, — они не имели никаких шансов…

Да, конечно, — скользнуло у меня в голове. — Зачем об этом говорить?

— Возьми их, Фрос, — Мота медленно шел в сторону Клеена, не спуская с него глаз. — Возьми их и смотри им на руки. Они у них не для парада. Хуже с головами. Вы и в самом деле думали, — он остановился так близко, что Клеен непроизвольно заслонился рукой, — что кто-то из нас поверит в эту чепуху о направленных антеннах, которые смогут локализировать источник секундного сигнала на соседней планете? И в этот ваш внезапный припадок солидарности, который вас так потряс, что несмотря на то, что вас с нами разделяло, вы пошли на верную смерть, чтобы только проверить, что им уже нельзя ничем помочь? Верю, что речь шла о станции. На это согласен. Но не о людях! Вы догадались, что ваша первая, или какая там по очереди, экспедиция наделала дел, и вы прилетели посмотреть, не удастся ли случайно воспользоваться оказией? Вы сделали это. Разбили корабль! Мы нашли вас умирающими с голода. Все это правда. И все же ваша миссия достигла успеха… по крайней мере до определенного момента. Если бы не отсутствие энергии, вы приготовили бы нам теплый прием, разве не так? Может быть, даже горячий! Очень горячий! Прекрасный план. Овладеть станцией, перенять ее снаряжение и получить контроль… может быть, даже над всей системой на долгие годы. Вы великолепно сознавали, что означает для одной из сторон, сражающихся на вашей планете, посадить в земную базу свой экипаж. Ну, а потом…

— Я же говорил, — в голосе Дари чувствовалась горечь, — что нужно было сказать им правду. Объясни им теперь, если сумеешь…

— Мы прилетели, чтобы спасать наших, — сказал после секундного колебания Клеен. — Было два корабля — больше мы не имели. Мы знаем координаты точки приземления — это как раз тут. Я не хотел, чтобы вы знали о наших попытках… о том, что мы летали.

— Но ведь, — сразу же отозвался Фрос, — вы же сами привели нас сюда. Как вы могли думать, что сумеете скрыть от нас все это?

— Именно так я и сказал тогда. Что, когда мы сюда приедем, вы и так узнаете правду, — Клеен заговорил теперь все быстрей, — мы считались с этим. Но до тех пор, пока сами не знали ничего наверное, я предпочитал не говорить. Поймите, мы не можем допустить, чтобы Новые узнали о наших кораблях! Тогда вы застали бы здесь не нас, а их!

— Это, конечно, большая разница, — саркастически заметил Мота. — Но не знаю, для нас ли…

— Да, — с убеждением ответил Клеен. — Так как это не было так, как ты говоришь. Мы просто…

— Ну, хорошо, — отрезал наконец Мота. — Пока хватит! Верю, что у вас есть что нам сказать. Может быть, мы еще послушаем эту вашу новую версию… в свободное время! Сейчас у нас есть дела поважнее. Я уже вспомнил о гуманитаризме. Идем со мной, Мур!

Я не среагировал. Мои мысли ползли лениво, как клубы дыма, через которые моментально просвечивали фрагменты образов, какие-то лишенные логического смысла видения, исчезали, появлялись вновь, уже в измененных очертаниях…

Они отрезали себя от истории. Своей, земной истории. Они и другие. Полетели к звездам искать новое качество жизни! И сразу же на пороге оказались отброшенными на столетия. Это же абсурд! Полная чепуха! Эта экспедиция и наше пребывание в скорлупе на планете, где лучше всего чувствует себя вот так… я задел взглядом темнеющие на земле грубые трупы. Что тут мы, собственно ищем? Мы и те, что полетели искать счастья вдали от своих, как опостывшие друг другу любовники? Что мы еще хотим проверить? Для кого это? Если бы действительно речь шла о чем-то новом! Но они только копируют жалкую, хотя, может быть, победную в эффекте неразбериху, какая была уделом их предков, тех самых, от которых они открещивались… Это не может быть правдой! Если бы мне только удалось собрать мысли… Понять, где торчит скрытый смытый смысл этого фарса, изобилующего трагическими эпизодами…

— Мур!

Я опомнился, потряс головой и быстро оглянулся.

Мота был уже у трансера. Он открыл люк инструментального ящика в нижней части корпуса и, низко наклонившись, минуту рылся в ее внутренностях. Я не успел пройти и половину пути, когда он выпрямился. На землю упали два продолговатых предмета. Я сразу узнал их. Две обычные стальные саперные лопаты, какие применяются после песчаных бурь для устранения завалов.

Он пригляделся к ним, буркнул что-то невразумительное и снова углубился в открытый ящик. Через минуту рядом с первыми появились еще две лопаты. Мота старательно закрыл ящик, огляделся, поднял голову и добытые инструменты — орудия и двинулся в мою сторону. Я ускорил шаг, подошел к нему и взял из его рук две лопаты, словно хотел освободить его от слишком большой тяжести. Мы не задержались ни на момент.

— Я бы… может, я тоже, — заикнулся было Фрос и умолк.

— Не спускай с них глаз, — сказал я. — Ты же знаешь теперь, на что они способны.

— Подожди, — добавил Мота. — Это уже не долго!

Я остановился у трупа Теллера, наклонился и острием лопаты начертил на земле продолговатый треугольник. Потом, не глядя на остальных, начал копать.

— Возьми это, — дошел до меня в какой-то момент приглушенный, словно неохотный голос Моты. Машинально я поискал его взглядом. Он стоял перед сбившимися в кучу чужаками и подавал им саперки. Две. Две для нас и две для них. Счет сходился. Если бы такой счет вообще существовал.

Клеен держал лопатки на вытянутых руках и приглядывался к ним, словно не знал, что с ними делать. Наконец он повернул голову.

— Где? — услышал я его голос.

— Может быть, там, где это произошло, — ответил кто-то нерешительным голосом.

— Ты так считаешь, Лон?

Не хотят, чтобы они лежали рядом с нашими, — пробежало у меня в мозгу. Я принял это без гнева. Попросту констатировал сей факт. Я отвернулся и спокойно ударил лопатой в твердый, словно смешанный с мелким гравием грунт второй.

— Сделаем это там, где они лежат. И я считаю что все это обсуждение бессмысленно!

— Ты так думаешь?

— Он прав, Клеен…

Пригодилась бы кирка. Острие лопаты звенело, наталкиваясь на камни, соскальзывало. Бросить каждую грудку земли требовало максимального усилия, подпираемого тяжестью всего тела. Тут же рядом ритмично ударяла саперка Моты. К этим звукам чуть погодя присоединились дальнейшие. Я подумал, что как ни просторна и широка эта планета, единственное, что сейчас нарушает ее тишину, это смешанный лязг лопат. Но нет! Эти голоса ничего не меняли. В них так же была тишина пространства.

Через час я стоял, повернувшись спиной к невысоким продолговатым призмам, и смотрел, как Мота прячет саперки в инструментальном отсеке. Захлопнув крышку, он не направился однако в нашу сторону, а влез на панцирь и исчез в открытом люке. Я слышал его неровное ускоренное дыхание. Раздалось характерное шипение стартеров, и машина медленно тронулась с места, поворачивая нос в направлении залитого стеклом кратера. Створка люка закрылась с громким стуком.