«Интересно, кому пришлось вместо меня идти в Дом Ивэйна? – подумала я. – До смерти любопытно, а спросить неудобно. – И тут же одернула себя: – Клуша ты, Кайрен. Прекрати кудахтать».

Наконец я набрела на отца. Он беседовал с двумя юнцами из нашего Дома. Судя по заносчивому виду, они еще находились в том счастливом возрасте, когда позволяется трепать языком и проказничать.

Мы поздоровались. Отец, конечно же, не посмел показать, как он рад моему приезду. Для главы Дома выказывать слабости неприлично. Он только пожал мою руку, улыбнулся глазами и спросил:

– Как ты находишь нашу юную чету, Кай?

Я рассказала о своих наблюдениях.

– Мудрая Кай, – рассмеялся один из молодых людей. – Вы одобряете браки по расчету?

– А кого вы цените больше: друга, который прикроет вам спину в бою, или капризную девицу, которая швырнет вам в лицо ваши же подарки, если сочтет, что они слишком дешевы?

Мой собеседник неожиданно погрустнел:

– Не знаю, трудно сравнивать. Впрочем, как знать. Может быть, вскоре я смогу проверить ваши умозаключения.

Я с удивлением увидела, как вытягиваются лица нашей золотой молодежи.

– Господа, в чем дело? Случилось что-то очень ужасное?

– Видимо, нам скоро придется воевать, Кай, – сказал отец. – Тардам становится все теснее в своем королевстве. Ты же видела наших гостей.

– Видела. Забавные. А кто они такие?

– Светловолосый красавчик – посланник князя Веллирхейма, западного княжества тардов. По слухам, он пытается о чем-то договориться с нашим королем, – траурным голосом объяснил юноша.

– А о чем он может договариваться? О заключении союза против Баркхейма, – добавил его товарищ.

Тут я наконец все поняла и посочувствовала ребятам. Их подло обманули, подсунув вместо беззаботной куртизанки Юности какую-то дурно пахнущую старуху – Войну.

В хрониках, которые я читала в Храме Тишины, рассказывалось, как асены, а через двести лет и тарды высадились на острове.

Цереты – коренные жители этой земли, – не сражаясь с захватчиками, покорно ушли в горы, на скудные каменистые земли. А асены основали свое королевство – Лайю, Благоуханную Землю.

Потом явились тарды и началась война. Асены были плохими воинами, и очень быстро львиная доля острова оказалась под властью их противников. Заодно разлетелись на осколки последние церетские княжества.

Впрочем, с тардами оказалось возможным неплохо поладить и с успехом торговать. И все благодаря их дурацкому порядку наследования. Вся земля в тардском королевстве считалась собственностью короля, и он поровну делил ее между сыновьями. Стравливая наследников друг с другом и давая им под огромные проценты займы на ведение войн, асены превратили тардов в дойное стадо.

Но последний король сплоховал. Из его потомства выжило лишь двое сыновей. Старший получил Баркхейм, Страну Кораблей на востоке, младший – Веллирхейм, Страну Полей, западное княжество. А между ними узким клином была зажата Лайя, земля асенов.

– И что же, у этого Вестейна есть шансы? – полюбопытствовала я.

– Очень может быть. Почему-то король предпочитает слушать его, а не своих советников-аристократов. Кроме того, хоть все дамы Аврувии уже трубят о рыцарских достоинствах княжеского посланника, если мы откажемся, он может спустить па нас своих маркграфов. Тарды специально сажают на границах самых отъявленных бандитов.

И юноши тщательно изобразили на своих лицах мрачную покорность судьбе. Это смотрелось очень трогательно.

– Вестейн Вестгейр, – сказала я задумчиво.

– Что сие означает?

– Вестгейр по-тардски – Копье Запада.

– Ну вот, – вздохнул молодой человек, – еще одна крепость выкинула белый флаг.

– Кстати, премудрая кузина, – вмешался второй, – вы так хорошо осведомлены об обычаях тардов. Скажите, правда ли, что у них не существует брачных законов? И что они женятся лишь по взаимной склонности?

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Наверное, бывает и так и эдак. Просто тарды – народ воинов, и женщин среди них всегда больше, чем мужчин. Поэтому, чтобы удержать мужа при себе, тардка старается внушить ему любовную страсть.

– А мужчина?

– Мужчина, как всегда, верит женщине. Тот, кто поумнее, старается придумать какое-то обоснование этому. Например, один тардский поэт учит, что женщина должна стать для мужчины одновременно супругой, возлюбленной и Дамой Сердца. Куда потом от такой денешься?

– Другими словами, они не видят различия между любовью и браком, а потому им не удается ни то ни другое?

Тут я почувствовала, что разговор приобретает опасный оборот. Еще немного пообсуждаем обычаи хардов, а потом дойдем до моей собственной злосчастной свадьбы. Поэтому я поспешно сказала:

– Если вам верить, сами асенки прославляют благородство этого тарда. Видите, каких успехов добились тардки в воспитании своих мужчин.

И, оставив кузенов поразмышлять над этим умозаключением, под руку с отцом удалилась.

– Ох, болтуны проклятые! – вздохнул отец. – Вот я недавно выписал из деревни одного мальчика, так милое дело – все время помалкивает.

Ответить я не успела. У меня все мгновенно вылетело из головы. По аллее поднималась женщина, встречаться с которой мне совсем не хотелось.

«Ну вот, – подумала я мрачно, – с веселым тебя праздничком, Кай! То-то радости сегодня будет!»

Отец тоже увидел кого-то на ближайшей аллейке.

– Ты прости, девочка, – сказал он, – я тебя ненадолго брошу. Нужно кое с кем поговорить. Увидимся за столом.

С ним всегда так: заботы о Доме вытесняют все прочее. Я его милостиво отпустила.

Нормальному человеку лучше обходить стороной места, где веселятся аристократы.

Вино стряхивает с человека шелуху, позволяя разглядеть ядро. Говорят, что пьяные тарды шумны и драчливы, словно дети. Асены же, выпив, становятся мудрыми, как змеи.

Очень скоро я почувствовал, что очутился в гадючнике. Из-за каждого дерева на меня глядели темные, непроницаемые глаза, да и шипения слышалось предостаточно.

Аристократы отдыхали. Обменивались тонкими язвительными намеками, смеялись над какими-то замысловатыми шутками, а я молча шатался от одной компании к другой и до смерти хотел домой.

По счастью, на меня налетел Ник, мой старший брат. Он тоже был здорово под хмельком, но это его не портило.

– Ах, глотка тардская! Ив! Ты что здесь делаешь?

– Хожу на задних лапках, – буркнул я мрачно.

– Серьезно, как тебя сюда занесло?

Я коротко рассказал о своих злоключениях.

– Вот морды тардские! – прокомментировал Ник. – Слушай, я могу что-то сделать?

– Да боюсь, что нет. Лучше не лезь.

– Нет, ну надо же! – сказал он обиженно. – Как тардские корабли топить на море, так пожалуйте, господин Никлас, а как тут, на земле, так не нашего ума дело, старшие решат.

– Зачем это ты корабли топишь? – поинтересовался я.

– Брось, они же сами напрашиваются. Как отойдешь от берега, они уже тут как тут. На острова пропустят, конечно, дождутся, когда с грузом домой пойдем. А там и ловят. Ну вот и деремся немного. Груз-то дорогой.

– Сарема? – спросил я.

– Она, кормилица.

Ник указал на горящие в светильниках желтые шары, и в глазах его засветилась нежность. Каждый шар испускал свой тонкий, дразнящий аромат. Плантации деревьев, с которых собирали душистую смолу, были одной из сокровищниц Дома Дирмеда.

– Тарды без нее жить не могут, – пояснил Ник. – Притирания делают, представляешь? Бабы мужиков приманивают на запах, мужики – баб.

И добавил несколько слов, выражающих его полное презрение к тардским мужчинам, не могущим обольстить женщину без помощи саремы.

– Все мы тут повязаны, – ответил я невпопад.

В самом деле, зачем асенам сарема? У них жертва всегда сама залезает в силок. Как я сейчас. Похожу здесь, погрущу и пойму, что с аристократами мне делать нечего. Проще отдать им все и исчезнуть.