БОРИС СИЧКИН
Продолжается боль,
потому что ей некуда деться...
Возвращается вечером ветер на круги своя.
А Галич
Хохотун и балагур, актер и танцор, любитель шахмат и фасолевого супа, сиделец и эмигрант. Все это он — Борис Сичкин! А еще — участник войны, любитель веселых компаний, смешных историй и анекдотов, певец и писатель-мемуарист...
Зрителю Сичкин больше известен как легендарный Буба Касторский из фильма Эдмонда Кеосаяна «Неуловимые мстители». После выхода картины на экран, его герой стал узнаваемым и любимым, а незамысловатые куплеты Бубы из фильма запела вся страна. Слава и популярность Бориса Михайловича казались неиссякаемыми...
И вдруг — отъезд на ПМЖ в США, эмиграция. Было это в 1979 году.
В Америке жизнь была разной — со своими сложностями и радостями. Борис Михайлович даже снимался там в кино: сыграл, например, роль Брежнева в фильме «Последние дни». Но большой популярности не сыскал: иные времена, иные нравы, иная страна...
В 90-х актер часто приезжал в Россию — с бенефисами, на фестивали шансона, сняться в эпизоде фильма...
В начале 80-х годов русско-нью-йоркский друг актера Вилли Токарев обессмертил его имя в припеве своей песенки про тетю Хаю, так любимой эмигрантами с Брайтона:
Боря Сичкин там соседом
Угощал меня обедом.
Я ему в субботу позвоню!.
Незадолго до своей смерти актер написал и выпустил в свет две книги мемуаров. В них — его жизнь, роли в кино, друзья и коллеги, Россия и Америка... И — Владимир Высоцкий, с которым Борис Михайлович был довольно близко знаком и работал на съемочной площадке — в фильме Геннадия Потоки «Интервенция», например.
А в картине «Последний жулик», в которой звучат песни Высоцкого в исполнении актера Николая Губенко, Сичкин был напарником коллеги поэта по Театру на Таганке.
Надо отдать должное Борису Михайловичу: в своих книгах он всегда вспоминает своего младшего коллегу Володю Высоцкого только добрым словом. И не только вспоминает, но и рассуждает о его поэтическом, песенном и актерском таланте, пытается разобраться в феномене его популярности и в народной любви к поэту и его творчеству...
Словом, есть о чем рассказать и что вспомнить Борису Сичкину: «О Владимире Высоцком написано и сказано много. О нем говорили и писали люди, которые его хорошо знали, и люди, которые почти его не знали. Многие из них делали это небескорыстно...
Володю можно было любить и не любить, но никто не может отказать ему в огромном таланте и неподражаемой индивидуальности. Как бард он был гений. Когда Володя брал гитару и начинал петь, он был как натянутая стрела, как обнаженный нерв. Все барды мужского пола на его фоне выглядели евнухами.
Не помню точно в каком году режиссер и оператор Аркадий Кольцатый снимал в Москве музыкальный фильм «Нет и да». В главной женской роли снималась великолепная Людмила Гурченко, а ее партнер по фильму был актер МХАТа большой друг Высоцкого — Всеволод Абдулов. Я работал в этой творческой группе в качестве балетмейстера. Съемки шли легко, непринужденно. Сева Абдулов, отличный парень, мечтал познакомить меня с Володей Высоцким, не сомневаясь, что доставит нам обоим удовольствие
Знакомство состоялось в какой-то квартире, за столом, на котором было много водки. Я крепко выпил и был в ударе. Володя смеялся, и это вдохновляло меня на новые эксперименты.
Мне тогда показалось, что, несмотря на скоротечность нашего знакомства между нами установился какой-то духовный контакт».
В интервью высоцковеду Марку Цыбульскому Борис Михайлович несколько по-иному рассказал о знакомстве с поэтом: «Нас познакомил артист Сева Абдулов. Он очень дружил с Володей и хотел нас представить друг другу. Он, помню, говорил: «Я Володе о вас рассказывал, он хочет с вами познакомиться». И мы как-то наконец встретились, сидели до утра.
Мы с Абдуловым пили водку, а Володя не пил, только разговаривал, слушал и хохотал».
Сичкин продолжает: «Несмотря на внешнюю мишуру и популярность, вокруг него официальные власти создали обстановку, превращавшую его жизнь в ад. Высоцкого, талантливейшего актера и барда, держали на голодном творческом пайке. Кроме театра на Таганке ему не предоставлялось официально никакая другая сцена. Если ему удавалось выступить перед своими поклонниками с помощью верных друзей и почитателей, за эти следовали грубый чиновничий окрик и очередная опала.
Я знал многих кинорежиссеров, мечтавших снять фильм с участием Высоцкого, но пригласить его на роль в те времена означало обречь на непризнание киноленту. Именно участие Владимира Высоцкого в фильме «Интервенция», в котором я снимался вместе с ним, помешало фильму выйти на экран. Более двадцати лет кинолента пролежала в хранилище и вышла на экран совсем недавно. Тем не менее, находились смельчаки, которые приглашали Владимира в кино. Им мы обязаны тем, что образ талантливого актера запечатлен на экране.
Чтобы представить, до чего мелкими и подлыми были партийными чиновники, которым была поручена травля Высоцкого, расскажу об одном эпизоде.
Каждый год в Москве, в Центральном Доме работников искусств, 11 января устраиваются традиционные «посиделки». Попасть на них в актерской среде почитается за честь. На одной из этих «посиделок» выступил Володя Высоцкий и доставил всем присутствующим огромное удовольствие.
Перед очередными «посиделками» сижу в кабинете у заместителя (директора. —А.П.) ЦДРИ Мони Резниковского. Неожиданно заходит в кабинет Сева Абдулов и просит три билета, один из которых предназначался Высоцкому.
Резниковский:
— Сева, я дам тебе только два билета. Высоцкому я не могу.
Сева Абдулов без всякого сопротивления и лишних вопросов взял два билета и ушел. Вероятно, друг Высоцкого Сева Абдулов не раз сталкивался с подобным явлением.
Я был настолько возмущен, что очень зло сказал:
— Моня, я никак не могу понять, кто имеет больше права присутствовать и выступать на таких «посиделках», если не Володя Высоцкий?
— Борис, не думай, что я ценю Володю меньше, чем ты, — ответил обиженно Резниковский, — но за прошлые «посиделки», на которых был Высоцкий, я получил выговор. Вчера мне позвонили из ЦК партии и предупредили: если в этот раз будет в ЦДРИ Высоцкий, я лишусь работы...»
Мало кому известно, что Борис Сичкин — участник Великой Отечественной войны. Прошел ее всю — в составе концертной бригады. С лихвой пришлось хлебнуть ему всех тягот военного времени: отступление, бомбежки, наступление, мороз и голод... Довелось повоевать под Курском, Сталинградом, в Польше.
Однажды фронтовая судьба свела артиста Первого Белорусского фронта с самим маршалом Г. К. Жуковым, командующим этим самым фронтом. И не просто встретиться с Георгием Константиновичем, а еще поприсутствовать на встречах маршала с союзниками — Эйзенхауэром, Бредли, Монтгомери. Сичкин вспоминал, что Жукову очень нравились танцы, пародии, пение молодого одессита (хотя сам артист родом из Киева).
Сам ее прошедший, Борис Михайлович никогда не упускал возможности встретиться с участниками той страшной Войны, всегда с удовольствием с ними общался. Им было что вспомнить и о чем поговорить...
Как-то судьба свела артиста с отцом Владимира Высоцкого — Семеном Владимировичем Высоцким: «Володя никогда не оставался в изоляции. У него были верные и преданные друзья, и, прежде всего, родные.
Помню, после моего выхода из тюрьмы я был приглашен на обед в семью популярной певицы Капитолины Лазоренко (она была знакомой Владимира Высоцкого —' как-то поэт с Мариной Влади снимали у певицы жилье. — А. П.). Там меня познакомили с отцом Володи. Я до сих пор не могу забыть, что этот боевой полковник не назвал мне своего имени-отчества, а представился:
