A 1964—1965 годах Владимир Высоцкий, если судить по сохранившимся магнитофонным записям тех лет,— автор двух десятков собственных песен, жанровых, стилизованных под блатные. В репертуаре исполнителя — тоже, преимущественно, старые классические блатные и уличные песни или песни других авторов. Но за какие-то год-два в сочинительском плане у Высоцкого происходит прорыв — он пишет антисказки, серии песен шуточных, а также на военную и спортивную тематику. Они пополняют его репертуар, и он практически отказывается от исполнения старого «блатняка» и чужих сочинений.
Конечно же, благодаря широкому распространению магнитофонов и магнитофонных записей, слава Высоцкого-исполнителя тоже достигает других городов и регионов страны. Несомненно, Аркадий Северный не мог не слышать о московском коллеге. И уж тем более — не знать и не слышать его песен, в скором времени зазвучавших практически из каждого окна!
В середине 60-х некоторые из них начинает все чаще исполнять Северный. Известно, что Высоцкий не любил, когда его песни поют другие певцы, тем более — без его ведома. Такие пленки — с исполнением его песен Аркадием — доходят до него.
Есть свидетельство ныне покойного самарца Георгия Внукова, познакомившегося с Владимиром Высоцким во время его знаменитых выступлений в Куйбышеве в 1967 году и подружившегося с поэтом. В одной из статей Внуков вспоминает о встрече с Высоцким, произошедшей осенью 1968 года в Москве, после спектакля Театра на Таганке: «Обращаюсь с просьбой:
— Володя, как же нам напеть песни «Второго фронта» — я и тексты привез — как договаривались?
Здесь я поясню читателю, что в одну из предыдущих встреч обещал мне Высоцкий напеть и записать на магнитофон песни «Второго фронта». Песни эти привозили моряки, сопровождавшие конвои в Мурманск, привозили с фронта солдаты действующей армии. Записаны эти песни были на «ребрах» — самодельных пластинках из рентгеновских пленок.. В одну из встреч я договорился с Высоцким записать бобину избранных песен «Второго фронта». Он согласился: «Привози слова — напоем».
Я обратился к нему с предложением поехать либо в гостиницу «Украина», где я снимал полулюкс, либо на квартиру, что рядом с Таганкой. Везде нас с Володей ждали, тем более он обещал. И там, и там приготовлены магнитофоны. Ребята ждали...
Но Владимир был явно не в духе, резок и груб, чего с ним раньше никогда не было.
— Никуда я не поеду! Хватит! Поеду к Никите Сергеевичу, пожалуюсь! Кто бы не спел — все Высоцкий. На Высоцкого все валят. Да и твои песни, как ты говоришь, «Второго фронта», уже поет какой-то мудак — Аркадий Северный. Хватит, отпелся Высоцкий — надоело! Нажалуюсь Никите Сергеевичу!
..Думаю, неужто и Хрущев стал другом Высоцкого? Но задать еще один вопрос я все же успел.
— Кто такой Северный? — спрашиваю.
— Я ж сказал — какой-то мудак где-то в Одессе или Питере поет блатные да дореволюционные песни и даже мои. Твои «Второго фронта» тоже поет, а приписывают все мне, и попадает за всех мне! Поеду к Хрущеву, нажалуюсь! С тобой встретимся в следующий раз. Извини, так получилось. До встречи!..»
Итак, Высоцкий в курсе, что его песни поет Северный; мало того — из его ответов Георгию Внукову можно понять, что он прослушал записи песен, и не только своих, в исполнении Аркадия. Ленинградский исполнитель становится невольным (а может быть — вольным?) виновником неприятностей Владимира Высоцкого, которому в те годы и так приходилось несладко — травля в прессе только чего стоит; крови и нервов попортила она поэту немало!
Дмитрий Петров и Игорь Ефимов, знатоки творчества Северного, авторы наиболее полной на сегодняшний день биографии исполнителя «Аркадий Северный, Советский Союз!», (к сожалению, до сих пор не изданной, прочитать ее можно только в Интернете) в беседе между собой также обсуждают воспоминания самарца Георгия Внукова.
«Д. Петров: «В 1995 году вышла книга Г. Внукова из Самары-Куйбышева «О жизни и звездах, о святом и вечном» (Библиотека «Ваганта», выпуски 49—51). Автор неоднократно встречался с Высоцким в различные годы, и в книге описаны их встречи и беседы... Во время одной из встреч Внуков предложил Высоцкому спеть фольклорные песни, а Владимир начал кричать, что (стр. 76—77) «никогда не буду петь чужих песен. Хватит того, что подделывают под меня, а мне все приписывают и припоминают. Надоело! Хрипят вот, как ты, а на Высоцкого лают». И далее «...В Ленинграде или Одессе появился какой-то идиот Аркадий Северный. Поет мои песни, «шпанские одесские» и твои, кстати, морские, или как ты их там называешь.
Надо с ним разобраться, за всех я козел отпущения... В самом конце: «Встретиться в жизни им не довелось. По свидетельству очевидцев, Аркадий Северный очень любил Володю Высоцкого. Возможно, на том свете они как раз и дружат».
И. Ефимов: «У меня хранится беловая рукопись Внукова 1991 года. Там все описывается немного по-другому: «Четвертая встреча — ТЕРРОР — 1968 года»: «Он как воскликнет: «Никуда я не поеду! Хватит! Поеду к Никите Сергеевичу пожалуюсь!!!! Кто бы, где-то не спел — все Высоцкий и Высоцкий. Все валят на Высоцкого, всю грязь. Да и твои песни, как ты говоришь, Второго Фронта, уже поет какой-то МУДАК — Аркадий Северный. Хватит, отпелся Высоцкий, все на меня — НАДОЕЛО!!! Нажалуюсь Никите Сергеевичу!» ...Но все же я успел задать второй вопрос: «Володя, а кто такой Аркадий Северный, где он поет??» Высоцкий: «Я же сказал: какой-то МУДАК, где-то в Одессе или в Питере поет все блатные, дореволюционные, тюремные, лагерные, Одесские песни и даже мои, но все приписывают мне. Он же напел и все твои ВТОРОГО фронта, а мне за всех попадает. Поеду к Хрущеву — нажалуюсь!»
И далее: «Очевидно в тот вечер ОН получил от кого-то с одной из ЧЕТЫРЕХ площадей, хороший «втык», поэтому и выскочил из театра «ошпаренный». Поэтому и вырвался ЕГО гнев наружу, поэтому ОН и заорал — мудак (Аркадий Северный), СоВЕЙский человек и серятина, я и пр., о чем я писал выше... Теперь я верю, что ОН тогда поехал к Н. С. Хрущеву». Атой концовки, что в книге, — нет...»
Как видно, публикации и рукопись воспоминаний Георгия Внукова о встречах с Владимиром Высоцким разнятся лишь в несущественных деталях. Например, в опубликованных в библиотеке «Ваганта» мемуарах редактура по цензурным соображениям заменила ругательное «мудак» на более дипломатичное «идиот», хотя эти оскорбления имеют абсолютно разные смысловые значения. А цитируемая нами независимая самарская газета «Третья сила» не испугалась опубликовать рукопись Георгия Внукова в первоначальном варианте...
Но это все, как говорится, — детали. Из воспоминаний самарского приятеля Высоцкого мы выносим одно: исполнители заочно знакомы, знают о существовании друг друга, но уже, также заочно, находятся в состоянии конфликта. Перманентное его течение будет происходить до смерти Аркадия — он уйдет из жизни на три с небольшим месяца раньше Владимира Семеновича... Причем, зачинщиком и инициатором заочного спора и конфликта с Северным из-за того, что тот исполняет его песни, был именно Высоцкий.
К сожалению, на сегодняшний день еще далеко не все из творческого наследия Аркадия Северного издано. Особенно это касается его первых, ранних записей, поэтому порою трудно судить, какие песни Владимира Высоцкого пел в середине 60-х годов ленинградский исполнитель. Но самое печальное — не все из спетого Аркадием и записанного на магнитную пленку сохранилось и дошло до наших дней.
По уточненным данным известно: за 17 лет творческой деятельности в репертуаре Аркадия Северного было не более 20 песен авторства Владимира Высоцкого.
Сергей Лахно пишет: «Северный много раз пел песни Высоцкого, обычно ранние песни из «блатного» цикла. «Билет до Монте-Карло» («Передо мной любой факир — ну просто карлик!..»), «Про Сережку Фомина», «Красное, зеленое...», «За меня невеста отрыдает честно...», «Ты уехала на короткий срок..» («Бодайбо»). Позже спел «Разбойничью песню». Почти всегда Северный как-то переиначивал слова, что можно объяснить отчасти тем, что Высоцкий не печатался официально — слова записывались по расшифровкам концертных записей, часто плохого качества. А отчасти тем, что Северный почти никогда не репетировал и не делал дублей, пел прямо с листа. Так, в разбойничьей песне» он поет*. «Те не вошь, не плачь, а смейся...» (верно — «Ты не вой, не плачь, а смейся...»), а чуть раньше: «Он напиток зачерпнул полные пригоршни...» (у Высоцкого — «Он обиды зачерпнул полные пригоршни...»). Но Северный всегда с уважением относился как к песням Высоцкого, так и к нему самому (впрочем, до определенного времени). «Да пусть извинит меня Владимир Высоцкий — мне очень давно хотелось спеть «Разбойничью песню». Я ее буду петь, как я ее чувствую», — и он действительно пел по-своему, и не только потому, что менял слова...»
