– Мое руководство – это я сам, Дашка. Не знает штат, эти шавки, готовые вцепиться в меня и растерзать при первой же возможности… Но они узнают, я не смогу делать вид…

– Сможешь. – Что?

– Сможешь делать вид. Столько, сколько нужно. Рэм, кажется, я знаю, как можно вернуть хотя бы часть информации по «Наведенной смерти». И я попытаюсь это сделать. Поверь мне.

– Верю. Это ради меня? Или ради себя? Ради того, чтобы не уронить светлого имени Госпожи Ведьм, взявшей на себя слово чести?

Дарья на миг прикрыла глаза. И словно окунулась в черноту минувшей ночи, где из окна на нее смотрели четырнадцать девочек в погребальных саванах. Она не успела запомнить их имен. Но у нее есть шанс…

– Не ради тебя, Рэм, и не ради меня, – спокойно сказала Дарья. – Ради тех, кто был убит. И ради тех, кого еще поджидает Наведенная Смерть. Я должна это остановить.

Рэм заметно посветлел лицом.

– Как ты предполагаешь это сделать? – поинтересовался он.

– У нас, у ведьм, свои секреты, – отрезала Дарья. – Тебе расскажи – захочешь пол поменять, чтобы стать ведьмой.

Рэм тонко улыбнулся, оценивая шутку. Разговоры о специфике мужской и женской магии давно и бесплодно муссировались в Общей Ведьмовской Сети, иногда доводя сторонников того или иного вида Ремесла до белого каления.

– Ты обещаешь мне? – спросил Рэм.

– Да. Только старайся, чтобы твои подчиненные ничего не пронюхали.

– Обижаешь. Благодарю тебя, ведьма.

– Пока не за что, маг.

– Знаешь, если ты действительно сумеешь восстановить утраченное и спасти мою репутацию, я буду твоим вечным должником, – сказал магистр Рэм.

– Сочтемся, – серьезно ответила Дарья. – Ты на мне за это женишься.

– Святой Руфус, да я готов хоть сейчас! Мои чувства к тебе ты знаешь. Кстати, а для чего тебе вдруг понадобился муж?

– Не мне. Традиции. У Госпожи Ведьм должен быть Герцог. Заменяющий Трибунал Семи Великих Матерей Ведьм. Мне так Хелия сказала, мой секретарь. Номинальная должность.

– Ну, надеюсь, мужем-то я буду не номинальным? Я выгоню всех инкубов из твоей спальни, дорогая, и покажу тебе, что такое страсть настоящего мужчины!

– Обязательно. Но ты особенно-то не распаляйся. У меня по расписанию сегодня просмотр артефактов аж от шести женихов. Кстати, о расписании. Рэм, я завершаю связь. У меня на сегодня еще очень много дел. Но я не забуду о том, что должна спасти твою шкуру.

– Еще раз благодарю тебя, Дарья. А насчет женихов… Я все равно лучше. Сама убедишься.

– Не сомневаюсь. До связи.

– Удачного дня, ведьма.

Кристалл потух. Дарья заботливо накрыла его экранирующим покрывалом. Помахала хвостом, нечеловечески извернувши шею, осмотрела его. Хвост все равно шелушился. Питательная маска не помогла. Кошмар. С такой напряженной жизнью Дарья Белинская скоро шелушиться начнет от макушки до кончиков пальцев: каждый день – сплошной стресс и нагрузка на молодой ведьмовской организм. Оседлать бы сейчас помело да полететь в Кантабрийские горы – наслаждаться дивной испанской природой, одиночеством и отсутствием всепроникающего регламента…

– Госпожа, до вашего завтрака с представителем Движения «Ведьмы за культуру и духовность» осталось десять минут, а вы не одеты… – деликатно напомнил служебный дух.

– Спокойно, – сказала духу Дарья. – Я успею.

… Ну, вообще-то, она опоздала. На целых три с половиной минуты, за что получила удивленно-негодующий взгляд Хелии, всегда присутствовавшей на церемониальных завтраках. «Представитель» движения «Ведьмы за культуру и духовность», колдунья бесконечного бальзаковского возраста, тоже посмотрела на Дарью ледовитым взглядом – Госпожа Ведьм, похоже, ни во что не ставила своих коллег по Ремеслу, раз позволяла себе опаздывать, да еще и выряжаться к завтраку в светло-голубые джинсы с серебряной бахромой (а сзади в штанах – специальная прореха для хвоста, красиво, кстати, затонированного крем-пудрой и на конце украшенного кисточкой из разноцветного бисера) и какую-то куцую хламиду из бронзово-зеленого тяжелого шифона: будто завтрак – это просто завтрак, а не серьезное официальное мероприятие.

«Девчонка», – уничижительно подумала пожилая ведьма про Дарью и тут же заработала легкий, но болезненный укол в левый висок. Поморщилась, встретилась взглядом с Госпожой Ведьм и поняла – уничижение не прошло безнаказанно. Девчонка, похоже, читает не только мысли, но и настроения.

– Благословенны будьте, Госпожа Ведьм, – официальным тоном произнесли Хелия и колдунья гостья.

– Благословение святой Вальпурги да пребудет с вами, – не менее официально ответила Дарья, вздернула хвост вверх и уселась на краешек подставленного ей прислугой стула. – А что у нас на завтрак, кроме доклада мистрис Гудвайф?

Мистрис Мирония Гудвайф оскорбленно дернула подбородком, но тут Хелия профессионально спасла положение, восстановив пошатнувшийся было регламент.

– Госпожа Ведьм, я взяла на себя смелость составить меню сегодняшнего завтрака. Омлет по-кастильски, сливочный сыр с пряностями, пирожки с куриным филе, круассаны, взбитые сливки, смородинный мусс и апельсиновый сок. Кофе, чай по желанию. Мистрис Гудвайф, что вам подать?

Мирония Гудвайф, прирожденная колдунья и интриганка, поняла, что надо вести себя непринужденно, и велела слуге подать ей кофе с круассанами и взбитыми сливками. Дарья же почувствовала себя необычно голодной, потому принялась за омлет, заедая его сочными пирожками. Когда она доедала пятый пирожок, то поймала укоризненный взгляд Хелии. Решила, что секретарша корит ее за невоздержанность в пище, но потом поняла – официальный завтрак должен быть заполнен не только чревоугодием. Дарья допила сок и сказала:

– Мистрис Гудвайф, я вас внимательно слушаю. Тут же и Мирония Гудвайф отставила в сторону чашку. Мельком глянула на Хелию, та едва заметным кивком подтвердила, что деловая встреча началась и ома, Хелия, как секретарь, занесет все мельчайшие детали этой встречи в свою уникальную память.

– Движение «Ведьмы за культуру и духовность», – заговорила мистрис Гудвайф, – ставит своей задачей создание обобщенно-положительного образа ведьмы в сознании человечества.

– Ну, этого вы уже добились, – отмахнулась Дарья. – Адепты вашего движения, насколько мне известно, маскируясь под писателей-фантастов, создают массу романов, положительно освещающих Ремесло и Ремесленниц. Я сама недавно читала одну неплохую трилогию, старую правда, но выдержавшую восемь переизданий… Пардон, я отвлеклась.

– Вы правы, Госпожа Ведьм, – сказала мистрис Гудвайф, – литература сыграла свою значительную роль в оптимизации нашего Ремесла. Кроме того, наше движение добилось серьезных успехов в популяризации основ Ремесла среди разных социальных слоев человеческого общества, а также в пересмотре взглядов некоторых религиозных конфессий на ведьмовство и магию. Но этого недостаточно.

– Вы полагаете? – подавила зевок Дарья. Мирония Гудвайф с ее популистскими идеями была скучна Госпоже Ведьм. Дарья не понимала, зачем кричать о Ремесле и ведьмах на всех перекрестках. Будто у людей нет других тем для обсуждения. Международный терроризм, к примеру. Или первое удачное клонирование человека в две тысячи семнадцатом году. Или создание мобильного телефона с признаками искусственного интеллекта. Вот это интересно. А магия… Она нужна только тем, кто ею занимается. Для человечества она не несет ни утешения, ни угрозы…

И снова Дарья провалилась в черноту, где стояли четырнадцать убитых девочек – убитых при помощи магии, чрезвычайно сильной и пока не изученной.

Значит, кому-то магия нужна?

Кому-то, кто счел ее самым лучшим оружием.

– … реабилитация, – сказала Мирония Гудвайф. Дарья укорила себя за то, что потеряла нить рассуждений своей визави.

– Реабилитация? – переспросила она с умным видом.

– Да, Госпожа Ведьм. Наше движение предполагает выступить с петицией в ООН, чтобы человечество морально реабилитировало и более не употребляло в отрицательном значении имена знаменитых чернокнижников, магов и оккультистов прошлого.