В самом деле, разве можно было делать замечания не просто вождю, но и самому главному философу из всех живших до него! В «Краткой биографии» утверждается: «… Товарищ Сталин дал обобщение всего того, что внесли Маркс, Энгельс и Ленин в учение о диалектическом методе и материалистической теории, и развил дальше учение диалектического и исторического материализма на основе новейших данных науки и революционной практики… Работа И. В. Сталина „О диалектическом и историческом материализме“, написанная несравненным мастером марксистского диалектического метода, обобщающая гигантский практический и теоретический опыт большевизма, поднимает на новую высшую ступень диалектический материализм, является подлинной вершиной марксистско‑ленинской философской мысли ».
Вот вам и еще один конкретный вывод – гениальный философ! И, как всегда, гениальный предсказатель. Уже в 1939 году он заговорил о «возможности сделать переход от первой фазы коммунизма ко второй его фазе». Как тут не вспомнить высказывание Г. Бёлля: «Коммунизм – это фашизм для бедных».
Сталин прожил сравнительно долгую жизнь, в которой один сложный период тут же приходил на смену другому, что и находит отражение в «Краткой биографии», но самое большое внимание в ней уделено его полководческой деятельности в период Великой Отечественной войны (одна пятая часть всего текста). Почему так? Да потому, что он настолько опозорился в ту войну, что решил во что бы то ни стало объявить себя гениальным полководцем. Особенно он старается замазать свой катастрофический просчет в начале войны, объясняя все вероломством Гитлера и тем, что мы не успели как следует подготовиться. А ведь известно, что мы обладали, по меньшей мере, четырехкратным превосходством в технике и людей у нас было побольше, чем в Германии, но вся наша военная машина, повторим еще раз, была настроена на стремительное наступление и победоносный поход на Запад. Слово «оборона» вообще было под запретом в высших кругах власти и среди военного руководства. Из‑за этого мы в самом начале войны потеряли миллионы солдат и огромные территории, а в конце войны просто утопили немцев в крови, причем, своей крови. Известно, что на одного погибшего на нашем фронте немца приходится несколько советских бойцов (одни специалисты полагают, что пять‑шесть, другие называют десять). Зато полководец был гениальный!
Как ни странно, в «Краткой биографии» не забыта и «мировая революция», расчет на которую был сделан еще в 1917 году. Так прямо и говорится, что Сталин учит трудящихся всех стран, «как нужно успешно бороться против классового врага, как нужно готовить условия конечной победы пролетариата». То есть снова и снова все те же мечтания о мировом большевистском господстве.
Если «Краткую биографию» издать под одной обложкой с «Кратким курсом» истории партии, то получим книгу, у которой есть удивительный аналог – «Моя борьба» Гитлера. То же переплетение истории и личности, тот же стиль, то же обожествление обоих «героев», те же претензии на мировое господство (фашистское или большевистское)… Как известно, у обоих авторов есть еще последователи и в XXI веке. Об этом не следует забывать.
Наследник
В последние месяцы своей жизни Сталин был явно озабочен, одолевала неотвязная мысль о том, что будет после него. Вождь беспокоился не о судьбе страны, он опасался, что пойдут насмарку все его старания фальсифицировать историю советской власти и скрыть ее преступления. Нет, нельзя было оставлять это дело без пригляда. Но кто после него сможет запрятать еще глубже страшную правду о недавнем прошлом и продолжит возвеличивать чудовищную ложь? Сталинские соратники из числа его сверстников решительно отпадали. Они были использованы вождем до конца, их, казалось бы, неиссякаемый ресурс раболепия был исчерпан, они стали ему помехой. К тому же являлись свидетелями всех его дел, слишком много знали о своем хозяине. Осенью 1952 года он ясно дал понять, что их конец близок, дал понять не только им, но и партийной верхушке (на 19‑м съезде партии и последовавшим за ним Пленуме ЦК). Недаром в новый Президиум ЦК он включил 25 человек. Теперь было из кого выбирать преемника.
Кого же он намечал на свое место? Конечно, никто не ответит на этот вопрос с абсолютной точностью. Но все же можно высказать предположение, против которого, по‑моему, трудно возразить и выставить другую версию. Попробуем разобраться. Для этого обратимся к истории, к фактам, к жизни Михаила Андреевича Суслова, который оказался достойным наследником Сталина и сумел надолго затормозить процесс разоблачения сталинизма, который затянулся в результате и до нашего времени, то есть до XXI века. Суслова можно смело назвать главным продолжателем дела Сталина, другого такого уже не будет, потому что со смертью Суслова связь времен все же наконец прервалась. Но ядовитое наследие Сталина смердит до сих пор, оно оказалось столь живучим, главным образом потому, что он верно выбрал себе наследника.
Суслов родился в 1902 году (то есть был намного моложе привычного сталинского окружения) в селе Шаховском Хвалынского уезда Саратовский губернии в бедной крестьянской семье. Вскоре после революции, в 1919 году, его отец стал членом партии большевиков, служил в местном уездном комитете и горсовете. Будучи человеком очень скрытным, Суслов почему‑то не любил вспоминать об отце и своем детстве. В деревенской школе он получил начальное образование и, наверное, по примеру отца стал сельским активистом, в 1920 году вступил в комсомол.
До наших дней дошел один любопытный документ – «Протокол № 2 заседания активных работников Хвалынской городской организации комсомола от 9 декабря 1922 года». Из протокола узнаем, что Суслов читал свое сочинение‑реферат «О личной жизни комсомольца». Он изложил в виде заповедей «что можно и что нельзя делать комсомольцу». Собрание решило этот реферат опубликовать и распространить по другим комсомольским ячейкам. С этим сообщением на собрании Суслов выступил уже в качестве члена партии, куда вступил в 1921 году.
По путевке местной партийной организации Суслов был направлен в Москву на учебу и в 1924 году окончил рабфак. С 1924 по 1928 год учился в Московском институте народного хозяйства имени Плеханова. Еще будучи студентом, преподавал в химическом техникуме и текстильном институте. Затем в целях повышения квалификации стал слушателем Экономического института красной профессуры. В 1929 году начал читать курс политэкономии в Московском университете и Промышленной академии. Как видим, он выгодно отличался от подавляющего большинства партийных и советских руководителей: достаточно вспомнить, что за спиной у Молотова, например, было только реальное училище, Хрущев и Каганович не получили даже начального образования.
Но Суслов не стал делать научную карьеру, а начал решительно (но без суеты, основательно) взбираться на партийный Олимп. В 1931 году решением ЦК партии был направлен на работу в Центральную контрольную комиссию ВКП(б) и Наркомат рабоче‑крестьянской инспекции – единый (до 1934 года) партийно‑государственный контрольный орган. В начале новой карьеры должность у Суслова была скромная – инспектор. Эта деятельность не имела ничего общего с научно‑преподавательской работой, но оказалась вполне по душе Суслову, соответствовала его характеру и наклонностям. В то время Сталин разворачивал массовый террор против инакомыслящих и тех, кто ими мог стать со временем. И прежде всего вождь выстраивал под себя свою партию. В апреле 1933 года было принято Постановление ЦК о чистке партии. С этой целью для всех регионов страны были сформированы особые комиссии. Суслов участвовал в комиссии по чистке уральской партийной организации. Так он стал одним из сталинских опричников и затем не раз отличился на этом поприще. Он быстро понял, что в партии сутью власти является борьба за нее и что при этом требуется идеологическое прикрытие, то есть самая беспринципная демагогия, если называть вещи своими именами.
Надо полагать, что деятельность Суслова в самый разгар массового террора была руководством замечена и отмечена. В 1938 году он становится секретарем Ростовского обкома партии, занимается кадровыми вопросами, то есть продолжает идти по той же стезе опричника. Документы того времени свидетельствуют, что в Ростовской области аресты носили такой массовый характер, что в местных партийных организациях не осталось парторгов и их не из кого было выбирать! Летом 1938 года Суслов в местной газете «Молот» писал: «С каждым днем обновленное руководство обкома партии постепенно нащупывает, где у нас политически неблагополучно с руководством районов. Была проведена большая очистительная работа. Но это не значит, что кое‑где еще не удалось притаиться вражеским элементам. Я думаю, что кое‑где им удалось сохраниться, но житья мы им не дадим, выкорчуем до конца и наверняка».
