Самым главным козырем Гитлера оказалась его несравненно лучшая подготовленность в военном деле. И не потому, что в годы первой мировой войны он был солдатом (а Сталин – комиссаром, политическим работником), а потому, что сумел понять и освоить принципы современного военного дела. Сталин же со своими малограмотными полководцами типа Ворошилова и Буденного отстал от жизни и пребывал еще в плену представлений времен гражданской войны.
Гитлера привели в восхищение работы французского полковника (потом – генерала) Де Голля о решающей роли бронетанковых сил в современной войне. Фюрер изучил их и взял на вооружение. Он сам признавал: «Я снова и снова перечитываю книгу полковника Де Голля о современных методах ведения войны с помощью моторизованных частей, я многому у него научился». Именно этим объясняются фантастические военные успехи фюрера в начале второй мировой войны в начальном периоде Отечественной войны. Уже цитировавшийся выше английский историк А. Буллок пишет, что именно это обстоятельство «поставило Гитлера на голову выше любого другого национального лидера, в том числе Сталина, а также профессионалов в других армиях». В этой верной оценке – секрет того превосходства, которое имел фюрер в начале войны на Западе и на Востоке. Можно еще вспомнить, что Сталин приказал расстрелять в 1938 году маршала Тухачевского, самого блестящего из руководителей армии специалиста, который отстаивал ту же самую точку зрения Де Голля, которую разделял Гитлер. Тухачевский и на деле старался претворить эти идеи в жизнь в нашей армии, но после его расстрела все его начинания в этой области были отвергнуты и забыты.
Перед войной у Сталина была еще одна неотложная задача, без решения которой он не хотел ее начинать. Сколько бы Сталин ни расстреливал своих ближайших соратников, он все равно не мог успокоиться до тех пор, пока был жив его самый главный, заклятый враг – Лев Троцкий. Это он считался вместе с Лениным вождем Октябрьской революции и его законным наследником, это у него Сталин, можно сказать, украл большевистский трон. Думается, что Троцкий на посту руководителя Советского Союза был бы таким же диктатором, как Сталин, поскольку политические взгляды обоих лидеров на мировую революцию и казарменный социализм вполне совпадали. Тем ожесточеннее была их ненависть по отношению друг к другу. Известно, что Троцкий называл Сталина самой выдающейся посредственностью в большевистской партии. В ответ Сталин проклинал его, не считаясь ни с какими приличиями.
Еще в 1929 году Сталину удалось выслать Троцкого за границу, откуда тот развернул мощную кампанию по разоблачению сталинских преступлений, в том числе он много писал о сходстве между Гитлером и Сталиным. «Сталин и Гитлер стоят друг друга», – не без оснований писал он, назвав один из своих памфлетов так: «Звезды‑близнецы: Гитлер и Сталин». По поводу их союза он написал памфлет «Сталин – интендант Гитлера», тоже нисколько не погрешив против истины. Сторонники и родственники Троцкого в СССР были уничтожены, но во многих странах он был очень популярен. Разумеется, Сталин не хотел начинать войну с таким врагом за своей спиной, и незадолго до ее начала ему в конце концов удалось убить Троцкого, это сделал, наш агент.
Но вернемся к предвоенной поре. Если мы обратимся к количественному соотношению сил, немецких и наших, то никогда не поймем, в чем была причина успеха фюрера и нашей трагедии. Так, маршал Жуков в своих мемуарах пишет, что Гитлер сосредоточил на нашей границе в июне 1941 года 3712 танков и 4950 боевых самолетов. А чем располагали мы? Такой авторитетный источник, как «Военно‑исторический журнал», сообщал в 1989 году, что мы в то время имели 23457 танков и более 20 тысяч самолетов, из которых 17 тысяч – боевых. Каково соотношение! Вот как Сталин сумел подготовиться к нападению на Гитлера, вот почему его так потрясли неудачи в начале войны. Конечно, Гитлер имел представление о наших силах и знал, что только молниеносный концентрированный удар мощных бронетанковых соединений сможет разметать в стороны и размолотить наши превосходящие силы, организованные по старинке.
Сталин так бездарно проиграл начало войны не только потому, что не сумел понять сути современной военной науки, но еще и потому, что, как и фюрер, готовился исключительно к агрессии, но никак не к обороне, к отражению упреждающего удара. После заключения союза с Гитлером и приобретения новых больших территорий Сталин даже не подумал об укреплении новой границы. Но мало этого! Он начал демонтировать оборонительные сооружения на старой границе! А как бы они могли пригодиться в 1941 году!..
К июню 1941 года Сталин сосредоточил вдоль западной границы неисчислимые армейские запасы, чтобы обеспечить наши наступающие на запад войска, которым вскоре пришлось в панике отступать на восток, а огромное количество вооружений и провианта попало в руки немцев.
Перед войной Сталин понастроил тысячи скоростных танков, которые к тому же быстро переставлялись с гусеничного хода на колесный. Понятно, что для ведения войны в условиях хронического российского бездорожья тратиться специально на них было бессмысленно. Они предназначались для пробега по дорогам Европы на Берлин и Париж!
А для чего готовились военно‑воздушные десантные корпуса?! В те годы перед войной парашют стал у нас не только символом мужества и геройства, но и спутником жизни. Как известно, парашютом Родину не защитишь, он на оборонительных рубежах так не нужен, как при наступлении, агрессии.
С такой же интенсивностью мы готовили большой океанский флот и соединения морской пехоты, а что делать таким соединениям на нашей бесконечной сухопутной западной границе?! А вот на южном побережье Балтики и на побережье Западной Европы им дело нашлось бы!
Точно так же у нас интенсивно готовились крупные соединения для войны в горах. А где они могли потребоваться нам? На Кавказе и в Средней Азии? Но даже Гитлер не думал там скоро оказаться. А вот Сталину они были необходимы для ведения войны на Карпатах и в Альпах. Причем особенно важным было карпатское направление. От наших войск, сосредоточившихся на южной границе, было рукой подать до румынской нефти, без которой Гитлер просто не смог бы воевать. Это фюрер, конечно же, понимал и не мог допустить сталинского упреждающего удара.
Подобные примеры можно приводить долго. Вот только еще один из многих. Накануне войны Сталин категорически запрещал и отвергал любые оборонительные планы, в том числе он не позволил подготовиться к обороне Ленинграда, хотя огромный город находился в непосредственной близости от границы. Причем после нашей агрессии против Финляндии ничего хорошего в случае войны нам от финнов ожидать было нечего. Не случайно во вражеских войсках, осадивших Ленинград, половину составляли финны. Так что один миллион погибших ленинградцев прежде всего на совести Сталина.
Сколько же сил и средств мы под руководством Сталина затратили перед войной на подготовку агрессии! Вождь верил только в нее и в ее непременный успех. Его надежды имели основания, достаточно вспомнить, что в количественном отношении вооружение нашей армии превосходило немецкую в пять раз! Но успех решается, увы, не только числом, а и умением…
Еще одно немаловажное обстоятельство обрекло нас на трагическое поражение в начальном периоде войны – традиционная большевистская ложь, демагогия, умение создавать видимость достигнутых успехов без всякого на то основания. Та же самая тенденция проявила себя и тогда, когда наша огромная пропагандистская машина превозносила до небес советские вооруженные силы. Гитлеровская пропаганда в то время занималась тем же самым – славила силу своего оружия, но у немцев были на то веские основания: словно по мановению волшебной палочки они быстро, с ходу захватили половину Европы. Нашим же краснобаям, особенно после позорной войны с Финляндией, можно было бы вести себя поскромнее, но тогда это не соответствовало бы традициям коммунистической пропаганды, рассчитанной словно на придурков.
Вот мы по сговору с фашистской Германией захватываем польские земли и по этому поводу печатаем такие сочинения воспаленного пропагандистского ума: «Крестьяне полностью удовлетворены (не иначе как перспективой установления в Польше колхозов! – В. Н. ). В дверях один из них останавливается, вынимает из кармана газету с изображением товарища Сталина, целует его, крепко прижимает к сердцу». Это из сообщения ТАСС, опубликованного в нашей прессе. Но вот что на самом деле творили в растерзанной Польше советские и немецкие войска, об этом пишет немецкий профессор А. Ноймайр: «17 сентября 1939 года части Красной Армии перешли восточную границу Польши, но еще до того, как русские начали захват Польши и балтийских государств, Гитлер уже успел превратить остальную Польшу в „бойню“. Эти зверства, от которых Советы очень старались не отстать, сопровождались беспощадным изгнанием более чем миллиона поляков». Так Гитлер и Сталин рука об руку творили одно и то же страшное дело. На всех территориях, захваченных нами по сговору с Гитлером, свирепствовали наши карательные органы, десятки тысяч людей были брошены в концлагеря и тюрьмы, высланы в Сибирь. Сегодня обо всех этих сталинских преступлениях широко известно. А в те дни наши газеты и журналы были заполнены материалами о том, как радостно встречают за рубежом нашу армию‑освободительницу. А ее польский поход рисовался в нашей прессе как настоящая военная акция, в ходе которой она сметала на пути все преграды.
