С тяжелой, непрекращающейся болью в груди Дарий покорно сел в предложенное ему кресло. Затворник, продолжая скрывать лицо, устроился напротив. Еще несколько минут прошли в молчании. Дарий старался не смотреть в сторону затемненного пятна под капюшоном, где было лицо Затворника, но он чувствовал, что Магнус изучает его. Дарий физически чувствовал его взгляд. От этого пристального осмотра у гнома поползли мурашки по коже. Мышь, воспользовавшись моментом, вылезла из кармана и, цепляясь коготками, поползла вверх и устроилась у Дария на плече. Затворник содрогнулся и, всплеснув руками, пытался отгородиться от гнома.

– Вы не любите мышей? – виновато спросил Дарий. – Извините, я не знал. Сейчас я его уберу.

– Не в этом дело. – У Магнуса оказался низкий, немного хрипловатый голос. – Просто спустя столько лет я так и не смог привыкнуть к своему дару. – Его руки безвольно упали. – А иногда он преподносит такие сюрпризы, что в голове не укладывается. Но ведь бывают и совпадения, верно? Случайности… – прошептал он. – Какая дорога привела тебя ко мне? Чего ты хочешь?

– Я видел в зале Марла две необычные картины, висящие друг против друга… – Дарий с удивлением обнаружил, что сказал совсем не то, что собирался. Он помолчал, собираясь с мыслями. – Хотя нет, речь сейчас не об этом. Дело в том, что у меня есть проклятая книга.

Монах не шелохнулся, ожидая продолжения. Гном вздохнул и достал чехол с книгой.

– Это только из-за нее ты приехал сюда? – спросил Затворник.

– В принципе да. Но меня волнует не столько сама книга, сколько то, что со мной произошло, когда я к ней прикоснулся.

И Дарий рассказал Затворнику историю, произошедшую с ним и «Синевой» Харатхи.

– Что значит: «Я не властна над тем, что старше меня»? – спросил Дарий. – Откровенно говоря, меня это очень пугает. Я много лет занимаюсь книгами, но никогда не слышал ни о чем подобном. Проклятая книга пожирает душу, ведь ни на что другое она не способна, а тут такой случай.

Затворник так сильно сжал подлокотники кресла, что костяшки его пальцев побелели. Он не торопился с ответом.

– Ты все узнаешь, обещаю, – выдавил наконец из себя через силу Магнус. – Но чуть позже. Что еще тебя волнует?

– Мои сны, – признался Дарий. – Правда, они даже на сны не похожи. Это скорее полуявь какая-то. Поэтому я не стал обращаться к толкователям. В них я разговариваю с… – гном вздохнул, – с мышью по имени Матайяс. Или правильнее сказать, что это он разговаривает со мной, потому что именно Матайяс инициатор этих встреч во сне.

– И о чем вы говорите?

– Когда как… – Дарий чувствовал себя донельзя глупо. Он понимал, что на первый взгляд несет полнейшую чушь, но молчать больше не мог. Он проделал длинный, полный опасностей путь и сейчас имеет полное право высказать все, что его волнует. Затворник просто обязан его выслушать. – Поймите, я не морочу вам голову. Мне это не нужно.

– Матайяс-с-с… – Магнус просвистел последнюю букву. – Редкое имя. Когда-то давно так звали одного умного, но не слишком везучего человека.

– Что это был за человек?

– Ему просто не повезло. Есть вещи, которые не зависят от наших желаний, – уклончиво ответил Затворник. – Да… А что ты сказал вначале насчет картин?

Дарию показалось или в голосе Затворника послышалась робкая надежда?

– Это картины Марла, изображающие Повелителя Ужаса и Предсказательницу. Ваш помощник Бренн как раз показывал мне зал, когда… – Дарий мысленно приказал себе успокоиться. Еще не хватало разреветься, как мальчишка, перед Затворником. – Предсказательница отдала мне цветок элтана, что держала в руке, а я передал его Повелителю Ужаса, портрет которого висел напротив. Если не верите, можете посмотреть, теперь цветок находится в его руках. Я никогда не слышал, чтобы нарисованный цветок…

Вдруг в голове гнома раздался невыносимый, зубодробительный визг и скрежет. Дарий, не выдержав, обхватил голову руками.

– Что происходит?! Откуда это?! – закричал он.

Его голосу вторил душераздирающий, полный боли крик Затворника. Несколько секунд этого кошмара показались гному вечностью. И когда скрежет неожиданно прекратился, ему стало так легко, словно он сбросил с себя несколько тонн груза. Магнус перестал биться в конвульсиях и сполз на пол. Он дышал тяжело, словно загнанная лошадь. Дарий с опаской опустил руки и склонился над монахом.

– Как вы себя чувствуете?

– Прости, я не должен был этого делать, – прозвучал слабый голос Затворника.

– Что вы сказали? – Дарию показалось, что он ослышался.

– Я не должен был пытаться прочесть твои мысли, – объяснил монах. – Это расплата. Ты едва не убил меня.

– Я?! – Гном отшатнулся. – Но я же ничего не сделал!

Монах несколько раз глубоко вздохнул, снова сел в кресло и покачал головой.

– Хорошо, что Бренн слишком ленив, чтобы пользоваться своим даром, – сказал Затворник. – Его бы убило мгновенно.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. И зачем вам нужно знать мои мысли? – Гном недоуменно нахмурился. – Я рассказал все, что знал.

– Я не хотел тебя обидеть, но так я поступаю с каждым. Для его же блага: бывает, что человек неосознанно скрывает правду или рассказывает не все, предпочитая умолчать о нелицеприятных подробностях. Тем более что твое дело наводит на определенные мысли. И я должен был их проверить. У меня не было выбора. – Монах откинул капюшон.

Лицо Затворника было бы обычным лицом старого человека – морщины, старческие пятна на щеках, коротко стриженные седые волосы, – если бы не абсолютно белые, без зрачков и радужки, глаза. Магнус был слеп. Но, похоже, ему это нисколько не мешало. Он встал и подошел к окну.

– Как странно, что нет знамений: с неба не падаю камни, в храм не бьют молнии, не звучат раскаты грома, и даже солнечного затмения нет. А ведь затмение – это такая мелочь по сравнению с тем, что происходит. Почему события, которые впоследствии назовут великими и судьбоносными, проходят тихо и незаметно? Или наш мир настолько хрупок, что его равновесие можно без труда разрушить, если обращать слишком пристальное внимание на переломные моменты? Выходит, что это своеобразная защита?

– Может, вам лучше присесть? – предложил Дарий.

– Зачем природа дала мне глаза, если я ими не вижу? – Магнус протянул руку, подставив ладонь под солнечные лучи. – Я чувствую свет, но он не согревает меня. Только истинный Свет дает тепло. Мои глаза – это тайна, в которую посвящены всего несколько человек, – сказал Затворник. – Видишь, насколько я тебе доверяю? Я слеп от рождения, но вместо зрения Свет преподнес мне другой, поистине царский подарок. Внутреннее зрение. Я вижу глазами других существ, поэтому мне не нужен поводырь. Я умею читать мысли, ведь для меня человеческие головы – все равно, что открытые книги.

– Почему же со мной ничего не получилось? – спросил гном, которому очень не хотелось быть особенным. – Я обычный Главный Хранитель, не волшебник, не монах. Я не поклоняюсь богам, не ищу поддержки у темной стороны.

– Ты – другое дело. – Монах прищелкнул пальцами. – Ты другой, ты устроен иначе, и твоя сила – лишь доказательство этому.

– Нет, нет, нет! – Дарий протестующе замахал руками. – Неправда! Какая еще сила?

– Ты же догадываешься, о чем идет речь. – Затворник пожал плечами. – И эта догадка мучает тебя, не дает покоя. Именно поэтому ты оставил родной город и приехал в Вернсток, чтобы раз и навсегда избавиться от опасений. Но я не могу от них избавить, наоборот, я могу их только подтвердить. Я ждал тебя, – прошептал монах и неожиданно встал перед Дарием на колени; смиренно склонив голову, он сложил руки в молитвенном жесте, – но не думал, что ты придешь так рано.

– Что вы делаете? – Дарий предпринял попытку поднять Затворника с колен, но упрямый старик оставался недвижим. – Вам показалось. Я не тот, кто вам нужен, о чем бы ни шла речь. Вы ошиблись.

– Я человек, я мог ошибиться, но проклятая книга не ошибается, – ответил монах. – Все правильно. Она не властна над тобой именно потому, что ты старше. Ты старше всего. Ты – Первый. Ты – Избранник. И я счастлив, что могу сказать тебе об этом.