– Она здесь была когда-то. Небольшая речка. Потом выше по течению построили плотину, и река обмелела. А город продолжает стоять на прежнем месте. От реки осталось только высохшее русло, которое за годы занесло мусором. Его можно увидеть, когда сойдет снег.

– Не горю желанием, – буркнул Рихтер.

– Здесь вообще мало рек, поэтому край и зовут Сухой Пустошью.

– Интересно, как нас примут в имении?

– С распростертыми объятиями, – мрачно пообещал Дарий. – Налетит куча родственников, которые начнут опротестовывать завещание и требовать книги себе. Хотя, скорее всего, никто из них и читать не умеет.

– Ты серьезно? – Для Рихтера неумение читать граничило с неумением дышать.

– Большинство помещиков очень невежественны. И свой образ жизни они как реликвию передают из поколения в поколение, от отца к сыну. Всеми делами обычно ведает управляющий, которого они открыто презирают, но без которого не могут обойтись.

– А как же умерший коллекционер, в имение которого мы едем? Неужели он тоже был неграмотен?

– Я же сказал – большинство помещиков, а не все. Бывает, что и среди них попадаются уникумы. Но вот на родственников сия божья милость почему-то не распространяется. Боги! Кого только мне не приходилось у себя принимать! Ты бы их видел!

– Сочувствую. – Рихтер отпустил поводья, предоставив Тремсу немного свободы. Все равно они уже приехали.

Дорога упиралась в кованые железные ворота. Гном бросил на них быстрый взгляд и с досадой цокнул языков.

– Халтура.

За воротами виднелось плохо освещенное внушительное двухэтажное строение. В окнах второго этажа горел свет.

– И что дальше? – спросил Рихтер, не найдя на дверях призывного колокола. – Будем кричать?

– Не вижу другого выхода. Не ломать же нам ворота в самом деле.

Через десять минут гном и некромант осипли и спешились.

– Знаешь, Рихтер, они сами виноваты. В следующий раз будут умнее.

Друзья покрепче взялись за створки и резко дернули в разные стороны. Раздался неприятный, сводящий челюсти скрежет, и через мгновение путь был свободен.

– С входной дверью предлагаешь поступить так же?

Гном мрачно посмотрел на Рихтера.

– Давай все-таки попробуем постучать. Раз горит свет, значит, дом не пустует. – И Дарий оглушительно заколотил по двери кулаком.

Не прошло и нескольких минут, как за дверью послышались шаркающие шаги. Дарий облегченно вздохнул. Перед ними предстал высохший старик в длинном полосатом халате и домашних шлепанцах. Судя по всему, он уже собирался лечь спать, так как его голову венчал ночной колпак серого цвета. В руке он держал свечу.

– Вам кого? – с опаской спросил старик.

– Мне нужен господин Кларк. У нас к нему дело.

– Дело? Так поздно? – По лицу старика было видно, что он лихорадочно соображает, дела какого рода могут быть у этих подозрительных ночных визитеров.

– Да. Мы можем его увидеть?

– Это я. А кто вы, собственно, такие?

– Я – Главный Хранитель библиотеки, а это мой помощник. Вы написали мне письмо по поводу редких книг…

– А, теперь все ясно. – Кларк облегченно вздохнул и распахнул дверь шире. – Проходите, пожалуйста. Как же, как же, я прекрасно все помню. Письмо… Ну конечно же. А как вы прошли через ворота? На ночь их всегда закрывают.

– Было не заперто, – не моргнув глазом, соврал Дарий.

– Странно.

– Мы вообще-то приехали верхом, – напомнил Рихтер.

– Не волнуйтесь. Сейчас все устрою.

Старик куда-то ненадолго исчез. Вернулся он в сопровождении внушающего доверие молодого парня, которому было поручено заняться лошадьми.

– Пройдемте в кабинет, – пригласил Кларк. – Правда, это не мой кабинет, а хозяина, но думаю, что он не был бы против.

Кабинет располагался на втором этаже, и подниматься туда пришлось по шаткой, скрипучей лестнице. Дом был старый и давно требовал капитального ремонта. Дарий отметил про себя, что все вокруг погружено в тишину, Такое впечатление, что Кларк обитает здесь совсем один, если не считать, конечно, работника. Старик подтвердил его сомнения:

– Скучно мне здесь. Господин Несва был человеком необщительным. Жизнь прожил долгую, да так и не женился. Никого теперь в доме. Только я, Марк – вы его видели, еще кухарка, старше меня лет на пятнадцать. Ну, вы себе представляете… – Он выразительно посмотрел на Дария. – Не жизнь, а сплошное веселье. Можно сказать, что я был единственным другом Влада. Хотя, что это была за дружба? А теперь вот стал душеприказчиков.

– Кому же достанется имение, если нет родственников? – поинтересовался гном.

– С чего вы взяли, что нет родственников? У господина Несвы есть родная сестра. Ожидаю ее приезда на следующей неделе, потому и живу здесь. Ну и еще из-за вас, конечно.

Кларк толкнул дверь, и они очутились в большой мрачной комнате, посреди которой стоял стол из черного дерева, а все стены до самого потолка были уставлены книгами.

На столе лежал человеческий череп, служивший чернильницей. Рихтер заметил в углу чучело ворона и скривился. Он никогда не разделял варварское увлечение чучелами, приобретшее столь большую популярность в последние годы. Затем он заметил еще одно чучело – совы – и скривился еще больше.

– Впечатляет? – обратился к нему Кларк. – Владелец этого дома был довольно эксцентричным человеком.

– Несомненно, – подтвердил Дарий, решив, что окружающая обстановка его угнетает.

Как здесь все не похоже на его собственный уютный, милый кабинет! Гном, почувствовав, что ему трудно дышать, приписал свое недомогание затхлому воздуху. Помещение явно давно не проветривали.

– Можно открыть окно?

– На улице, между прочим, очень холодно, – с укоризной сказал старик. – Вы же не хотите, чтобы я простудился?

– Нет, но…

– Садитесь. – Кларк указал на стулья. – Это не займет много времени. У вас с собой письмо?

– Да. – Дарий порылся в карманах и вытащил изрядно помятый конверт.

– Все верно. – Старик бегло просмотрел листы. – Это я написал. Значит, вы хотите забрать книги?

– Конечно, – сказал Дарий и, плохо справляясь с нахлынувшим на него волнением, спросил: – Где они?

– Внизу. В подвале. Не смотрите на меня так удивленно. Это причуды Влада, а не мои. В подвале он устроил большую библиотеку. Всю жизнь, насколько я знаю, Разные книжки собирал. Коллекционер, одним словом.

– А эти почему здесь? – Гном кивнул в сторону книжных полок.

– Муляжи. – Старик захихикал. – Просто обложки, а ведь совсем как настоящие, верно? Господин Несва всегда опасался, что его обворуют, – пояснил он, – а ценнее книг для него ничего не было. Хотите, я вам его портрет покажу? – И, не дожидаясь согласия, полез в письменный стол.

На картине был изображен маленький толстый мужчина с большими, лихо закрученными кверху усами, одетый в строгий коричневый костюм с галстуком-бабочкой. В одной руке он держал круглые карманные часы на цепочке, а в другой – монокль. Внизу стояла подпись: «Влад Несва, на долгую память».

– Ну как? В молодости, говорят, он слыл большим красавцем. Во всяком случае, так считали женщины…

– Простите, я могу показаться бестактным, но от чего он умер? – спросил Дарий.

– От старости, как есть от старости. – Кларк тяжело вздохнул. – В последнее время он много болел, высох как щепка. На самого себя не был похож. Как там говорится в одной песне: «Годы проходят, а мы остаемся, и за каменной плитой наше последнее пристанище…» И зачем, спрашивается, было запирать себя в этом поместье? Имение все равно не приносит большой прибыли. У Влада не было денег даже на ремонт дома, все средства уходили на книги. Да…

– Можно их увидеть?

– Конечно можно, но… Что, прямо сейчас? – Кларк недоуменно посмотрел на Дария. – Спускаться ночью в подвал? Подождите до утра. Ваши фолианты в целости и сохранности, и за ночь с ними ничего не случится.

– И все же я настаиваю. Мы настаиваем, – поправил себя Главный Хранитель.

Лицо старика выражало крайнюю досаду. Гостям всего лишь хочется удовлетворить свое любопытство, а открывать и показывать злополучный подвал придется ему, Кларку. Молодость… Молодость…