«Получила пешка приказ ждать, вот и жди до посинения и не смей побеспокоить, быстро в рядах десантников окажешься», – промелькнула успокоительная мысль.

– Командир, мы закончили приборку, – вывел из задумчивости рапорт Самума.

Шаман бросил взгляд на корабельные часы. С момента отдачи приказа о зачистке прошло сорок минут. Экраны демонстрировали полный порядок и даже грузовая аппарель была освобождена от броневика и герметически закрыта.

«Не слабо я выпал из обстановки», – осуждающе мелькнуло в голове.

– Поднимайтесь ко мне. Колдун, ты тоже, только смени коды на люках в машину.

– Командир, убраться бы надо, – проговорил Самум, проходя в рубку.

– Сложите их куда‑нибудь, чтобы не мешали. Не выносил, потому что могут пригодиться.

Когда тела штурмана, пилота и радиста были уложены на пол, а убитый штурмовик вынесен из рубки, – расселись в кресла.

– Боря, когда ты шарахнул из пушки в грузовой отсек, ты о чем думал?

– Думал о том, что сигнальный снаряд распугает этих тараканов и позволит беспрепятственно начать проникновение дальше, согласно приказа.

– Сигнальный, говоришь. После твоего выстрела я почти умер. Стрелять‑то хоть стоило. Там же их всего двое оставалось. Двоих я снял.

– Сам же иногда говоришь: «Думай лучше, копай глубже». Так вот в глубине трюма их еще человек двадцать было, а может, и больше. Сейчас уже не подсчитаешь точно, так как некоторых размазало. Но на меньше чем двадцать я не согласен.

– Подтверждаю, – прогудел Колдун.

– Сколько у нас пассажиров на борту?

– Мертвяков не знаю, а инвалидов‑паралитиков двадцать вместе с твоими. Кстати, что у вас случилось с Сиреной. Выскочила, будто за ней Зыкыр гнался, а ты припоздал, да и стрельбу подняли.

– Моя вина, – ответил Шаман. – Штурмовик попался шустрый. А со стрельбой Сирена молодец. Там пушку снизу выкатили и нас на прицел.

Все немного помолчали, вновь перебирая моменты боя и прокручивая в головах полученную информацию.

– Если вопросов больше нет, начинаем предстартовую и поехали. Как бы генерал не узнал, что его личный транспорт угоняют. Самум, ты за штурмана и начинай готовиться к прыжку в пятый сектор. Колдун, давай к себе. Как там у нас с двигателями?

– Не поверишь. На этой коробке движки от эсминца. Если тихо уйти не удастся, они не раз вспотеют, пока будут за нами гоняться.

– Да. Хитрый нам кораблик попался. Сирена, осмотри пост ведения стрельбы. Если до нее дойдет, то прикрыть нас сможешь только ты. Присматривай за камерами слежения, может, какая крыса где‑то спряталась, но для начала пошарь на камбузе.

– Принеси и мне, пожалуйста, – с просящей миной на лице попросил Колдун, – а то до машины не дойду.

Когда девушка и инженер покинули рубку, Самум принялся за членов экипажа. Когда он определил, что капитан пришел в себя, он залепил ему крепкую пощечину.

– Не делай вид, что ты умнее, чем есть на самом деле, старик, – на чистом столичном диалекте проговорил психолог довольно пожилому гаюну. – Если хочешь жить, то ты должен нам помочь.

Пленник открыл глаза и огляделся.

– С чего это ты решил, проклятый солнечник, что я буду вам помогать?

Капитан сделал попытку приподняться, но после удара парализатора это ему не удалось и он стал ругаться.

Терпеливо выслушав несколько фраз, Самум слегка ударил его по горлу. Словесный поток тут же прекратился и гаюн начал усиленно кашлять.

– Бедняга еще не окончательно пришел в себя, – как бы извиняясь за свою грубость, проговорил диверсант. – Он еще не понял, что уже мертв.

– Ну что же, я умру как истинный солдат империи, – с трудом прохрипел капитан.

– Ты умрешь как предатель. Посмотри вон туда. – И Самум указал пальцем на один из экранов внешнего обзора, который демонстрировал группу понурых гаюнов в форме штурмовиков и членов экипажа. – Узнаешь, кого‑нибудь? Вижу, узнаешь. Я отправлю тебя к ним. Насколько мне известны ваши порядки, весь твой экипаж уже должен быть расстрелян за измену. Ведь вы допустили захват своего корабля противником. А на Гаю расстреляют все ваши семьи.

Он замолчал, давая возможность капитану осознать сказанное, а потом продолжил:

– Мы не выбросили из корабля ни одного трупа. Для всех ты погиб смертью солдата, защищая империю. Честь и слава семье героя. Сейчас, разговаривая с тобой, я фактически пытаюсь спасти тебя и твою семью от смерти.

Капитан сник. Придя в себя после нападения, он не успел осознать, насколько резко изменилась его судьба. Доводы говорившего с ним диверсанта были действительно неоспоримы. Перспектива расстрела не вызывала сомнений. Дисциплина в его среде держалась на страхе и абсолютном повиновении.

– Что я должен делать?

– Ничего особенного, ты нам пригодишься как специалист. Только не вздумай шутить. Я хороший штурман, а мой напарник отличный пилот. Для начала сообщи нам как зовут твоего генерала и какое положение он занимает?

– Генерал Сан‑Я, один из Шепчущих канцелярии самого императора.

– И что тут ищет этот шепчущий?

– Я слышал от охраны, что каких‑то самых опасных и неуловимых диверсантов, угрожающих мощи империи.

– Так вот, старик, перед тобой двое из этих опасных и неуловимых. И мощь вашей империи что‑то слабовата, если мы ей угрожаем. Пора переходить на сторону сильного.

– Я выполню все ваши требования, – упавшим голосом проговорил капитан.

– Вот и отлично. Где каюта этого вашего шепелявого?

– На нашем уровне по правому борту. На ее двери имперский знак.

– Надо бы заглянуть туда.

– Обязательно заглянем, – ответил Шаман, сосредоточенно изучая пилотажный пульт.

– Какая камера работает в этом секторе?

– Там нет камеры. У генерала собственная система охраны.

– Подскажи наименование и позывной корабля, – потребовал психолог.

– Меган. Имперский четыре.

– Частота и код выхода на связь?

Капитан без запинки назвал ряд цифр.

– Код доступа к памяти центрального процессора?

Получив ответ и быстро введя его в машину, улыбнулся.

– Вот видишь, как все просто.

Самум помог капитану встать и усадил в родное кресло.

– Сейчас я приведу в чувство вашего радиста, он сначала, как и ты, будет слегка туповат. Поговори с ним, может, до него быстрее дойдут просьбы капитана о сотрудничестве.

– Бесполезно, он из контрразведки. Фанатик.

– Вот видишь, ты уже добровольно нам помогаешь. Пусть тогда просто посидит на своем месте. – И подхватив великана под мышки, Самум с натугой приподнял тело и, усадив его в кресло, пристегнул ремнями. – Извини, я еще не до конца тебе доверяю. – С этими словами он выстрелил из парализатора в капитана и добавил: – Говорить ты сможешь, а вот ноги сейчас тебе не понадобятся. Пока поспи.

Тело капитана сразу обмякло, голова свесилась на грудь.

– Командир, как у тебя дела?

– Я готов, можно запускать двигатели.

– Дай еще пять минут с голографом разобраться.

Самум быстро подключил свой универсальный блок к памяти центрального процессора и в несколько секунд, получив нужную информацию, перебросил ее на кольцо голографа.

– Вот теперь мы почти готовы убраться отсюда. Сейчас запущу программу расчета прыжка, – усаживаясь за штурманский пульт, проговорил психолог, – и можно будет начинать движение.

В рубке прозвучал зуммер вызова входной двери.

Самум бросил взгляд на экран и, увидев на нем Сирену, поднялся, чтобы впустить ее на мостик.