Его звали Денисом, правда, мало кто пользовался полным именем, Дэн, Дэнни, Дэнв – так его чаще всего называли. Да и кличек у него было множество: шутливая – Лаки-бой, идиотская – Счастливчик Дэнв, грозная – Смерч (это потому что фамилия у него такая – Смерчинский, а вовсе не потому, что он силен, как атмосферный вихрь, сметающий все со своего пути со скоростью 150 км/ч). Ветреный и красивый весельчак, который не зря был назван неведомыми мне родителями Денисом в честь древнегреческого бога виноделия и веселья. Словно бог Дионис, парень имел широкую известность как в университетских кругах, так и за их пределами. А все потому, что этот придурок жил, как самый настоящий ветер. За день он умудрялся побывать и здесь, и тут, и там, и даже где-то там, куда, казалось бы, нога человеческая еще не ступала… Поэтому все о нем всё и знали.
Таким он был, этот Смерчинский, и я частенько видела его и слышала хвалебные отзывы о его персоне, но никогда особо не обращала на него внимания, разве что за исключением любимого мною баскетбола, понимая, что всюду есть свои «знаменитости», а мне по нраву больше «андеграунд».
В общем, я спокойно себе сидела на подоконнике, болтая ногами взад-вперед, как первоклашка, а мальчик-ветер вышагивал прямо посередине коридора, улыбаясь во весь рот. Я бы и не заметила его, и, может быть, даже не вспомнила о его существовании до самого выпуска, но он заметил меня сам. И, распрощавшись с панковатого вида дружками – при прощании он умудрился щелкнуть одного из них по лбу с потрясающим звоном, – направился в мою сторону.
– Привет, я к тебе, – дружелюбно сказал Дэн, усаживаясь рядом на подоконник, при этом даже слегка потеснив меня. Мой оранжево-черный рюкзак парень, ни капельки не стесняясь, сбросил на пол, отправив туда следом и свой собственный. Разрешения он, естественно, не спрашивал. Пришлось отодвинуться. Не хотелось мне сидеть, плотно касаясь плечом руки незнакомого молодого человека со смазливой мордахой и растрепанными темно-коричневыми, цвета горького шоколада, волосами. Ну не люблю я понятия «шатен» или «русый», слишком уж они для меня размыты, поэтому и определила цвет его хаера как шоколадный. А волосы у него, кстати, были прикольными: густыми, здоровыми, немного волнистыми, спадающими длинными прядями на шею и закрывающими пол-лба.
– Привет, – с некоторым изумлением оторвалась я от учебника по философии и в упор посмотрела на вновь пришедшего. Надо было не разговаривать с этим весельчаком, а бежать куда подальше, но… Что вышло, то вышло. – Чего тебе?
С остальными парнями, особенно с теми, кто не был похож на моего любимого Никиту, я не церемонилась ни капельки. Может быть, именно поэтому у меня к третьему курсу университета все еще не было нормальных отношений с противоположным полом. Мне хотелось встречаться с Ником или кем-то, кто хотя бы отдаленно напоминал его. Однако такой парень мне пока не встретился, а ходить на свидания с тем, кто не вызывает во мне симпатии, совсем не хотелось. На таких встречах было скучно. Нет, было мегаскучно!
– Меня зовут Дэн, – представился непрошеный гость, отобравший у меня половину подоконника, который моя пятая точка успела занять гораздо раньше, между прочим! – Я с ин'яза.
– И? – не могла понять я, чего он хочет от меня. Наверное, на лбу у меня появился большой вопросительный знак.
– И-и-и… – Он оттянул паузу, как это делают профессиональные ведущие на ринге. – Я хотел бы знать твое имя. Это ведь не тайна? – источая нечеловеческое дружелюбие, поинтересовался парень. Приятный у него голос, однако, проникновенный такой, тембр слегка вибрирующий, интонированный. Голос, как у профессионального манипулятора. Или жулика.
– Итак? Your name?
– Ну, Маша, – коротко ответила я, с удивлением глядя на молодого человека.
– Отлично, Мария! Библейское имя. Кстати, оно означает «желанная». А некоторые источники говорят, что «горечь», – продемонстрировал он мне свою эрудицию. – А учишься ты на…
– На «отлично», – не моргнув глазом, соврала я, заядлая троечница, которая пятерками перебивалась исключительно редко: только по тем предметам, которые вызывали во мне интерес. Ну и везло мне иногда. Да и списывать я мастак.
– Это здорово. Я тоже отличник, – вновь улыбнулся Денис, закидывая ногу на ногу. Моя нога была закинута в ту же сторону, да и левая рука так же подпирала подбородок – сидели мы идентично. Тогда я не придала этому значения и только спустя какое-то время поняла, что Мистер Смерч неосознанно повторяет жесты и движения людей, чтобы войти к ним в доверие. Так же бессознательно он запоминает и постоянно употребляет в разговоре имена собеседников. Он никогда их не путает и не забывает, словно его мозг с рождения знает, что самое сладкое слово для человека – его имя, произнесенное вовремя.
– Отличник? Поздравляю, – буркнула я.
– Спасибо, – без всякой издевки поблагодарил он в ответ.
– Да пожалуйста.
Красивый, популярный, приятный, так еще и умный. Где справедливость в этом мире? У многих нет ни того, ни другого, ни третьего. Нет, я не про себя – себя-то я считаю великолепной очаровашкой, просто характер у меня сложный, а так я вполне мила и симпатична. Когда не злюсь, не туплю, не упрямлюсь и не дурачусь. А делаю я это часто. Впрочем, неважно…
– Я рад за твои оценки, но у меня немного другой вопрос, Маша. Не про то, как ты учишься, а где?
– На пятом этаже, – с раздражением ответила я, не понимая, чего от меня хотят. Сейчас мы находились на первом, поскольку наша пара проходила в одной из самых больших аудиторий университета, расположенных как раз на этом этаже.
– А я на втором, – засмеялся Смерч, услышав мой ответ. – Ты ведь с факультета искусствоведения?
Надо же, знает, откуда я. Интересно…
– Да, с него, родимого. А откуда инфа?
– Кафедра рекламы и социально-культурной деятельности, 32-я группа? – продолжал дальше свои странные расспросы Дэн.
– Вообще-то да, а как ты догадался? На мне ведь это не написано, – тут же заинтересовалась я. В голову, звеня весенними колокольчиками, влетела мысль в виде зеленого головастика, сжимающего в неизвестно откуда взявшихся руках транспарант: «Я ему нравлюсь, что ли?!» Навстречу зеленому поплыл, виляя хвостиком, фиолетовый. В его лапках качалась из стороны в сторону табличка: «О, да, мечтай».
Но что ему в таком случае нужно?
Конечно, у меня есть Никита, и я его не променяю ни на кого, но тот факт, что такой видный парень мною интересуется, окрыляет…
– Я волшебник, – он подмигнул мне. Вот черт, а ресницы у него тоже коричневые, но чуть светлее волос, и длинные, как у Барби! По крайней мере длиннее моих собственных. Раза в два. Может, он их наращивает?
– Волшебник, который все еще учится? – вспомнился мне знаменитый советский фильм.
– Нет, который сам всех учит, – серьезно отвечал парень и в доказательство похлопал себя по груди.
– Да?
– Да. Кстати, волшебник становится плохим. – Миг, и на его лице вновь появилась очаровательная улыбка, а на щеках – ямочки, как у ребенка. Нашкодившего такого.
– И что плохой волшебник желает узнать от обычной простолюдинки? – решила я пококетничать в кои-то веки. Настроение ползло вверх. Теперь в голове летали искрящиеся вывески: «Он с тобой заигрывает!»
– Волшебник хочет узнать кое-что интересное.
– Тайну? – чуть изогнула я брови, пытаясь быть милашкой.
– Да, тайну, – понизил голос Дэн. Хм, а у него и правда, как девчонки говорили, спереди, на шее есть черно-сине-зеленая татуировка – ее слегка видно из-под горла водолазки… Я тоже тату хочу, только меня за него мама пристрелит. Она недавно узнала, что у меня проколот пупок (я сделала это тайно еще год назад), так чуть не убила бедную меня. Непрогрессивные предки – это скучно… Однако маме все же пришлось смириться с моим пирсингом. Правда, мне теперь хочется еще и бровь проколоть.
– Которую хранит старая противная ведьма? – состроила я Дэну глазки.
– Нет, скорее, заколдованная ею принцесса, – его голос стал совсем тихим и еще более проникновенным.
