Она тогда проснулась, чувствуя, что во рту пересохло, а сердце стучит как бешеное. И ей понадобилось еще несколько секунд, чтобы осознать, что она не в непонятном лесу, а дома, в кровати, и рядом спит, по-детски сопя, ее Артем.

Евгения отправилась тогда в кухню, долго пила, стараясь утолить жажду, все еще находясь под впечатлением ото сна. Ото сна, в котором за ней кто-то гнался. И, что самое удивительное, когда Женя спала, она знала, кто является ее преследователем. Но стоило ей проснуться, как она подчистую забыла!

Ночной кошмар она списала на стресс. И это только укрепило ее в мысли о том, что переехать за город – отличная идея. Поэтому она настояла на том, чтобы они с Артемом поехали осматривать Мухину дачу.

– О чем ты задумалась, Женя? – услышала она голос мужа и, стряхнув с себя воспоминания, посмотрела на Артема.

– А о том, что ты не целовал меня ровно двадцать три минуты! – заявила она и повисла у него на шее.

– Вообще-то только двадцать две! – заявил он и чмокнул ее в лоб. – Но ты права, чертовка….

Внезапно он прижал ее к дубу, Евгения почувствовала нарастающее возбуждение мужа. Он целовал ее со все возрастающей с каждым мгновением страстью. Она ощутила, как его рука заползла ей под майку.

– Тема, ну что ты? Нас же могут увидеть… – прошептала Женя, чувствуя, что сама не своя. И что только на мужа нашло?

– Кто? Вороны? Или соглядатаи с соседнего кладбища? – отрывисто сказал он, расстегивая джинсы. – Я хочу тебя, прямо здесь и сейчас!

– Тема, мне неприятно! И больно! – заявила она, чувствуя, как ее нога уперлась во что-то холодное и металлическое. Это была та самая железяка со странным символом, на которую они напоролись на дороге.

Но муж, казалось, не слышал ее. Женя вскрикнула, а потом стукнула супруга по плечу.

Послышался звук двигателя проезжающего автомобиля, а затем сигнал клаксона. Женя повернула голову и увидела двигавшийся по проселочной дороге навороченный джип – разумеется, черного цвета, разумеется, с тонированными стеклами. Одно из них опустилось, мелькнули светлые локоны и наманикюренная рука, в которой был зажат мобильный телефон.

– Так держать! – послышался мужской голос со смешком, и джип пополз дальше. Евгения оттолкнула от себя Артема и произнесла:

– Я, конечно, рада, что страсть обуяла тебя прямо здесь, но не забывай: мы здесь не одни!

Артем, словно придя в себя, виновато произнес:

– Женюсик, извини, не знаю, что на меня накатило…

Евгения, ничего не отвечая, отправилась к их автомобилю. Она уселась на сиденье и дождалась, когда появился похожий на обтрепанного кота Артем. Он завел мотор, и автомобиль двинулся с места.

Они проехали мимо кладбища – Евгения не без интереса всмотрелась в кривые старинные кресты и покосившиеся надгробия. Затем перевела взгляд в другую сторону и почувствовала, что у нее сперло дыхание.

Этот лес… В особенности эти сосны… Она уже видела их. В своем сне! В том самом, где спасалась от кого-то бегством…

Автомобиль завернул направо, и их глазам предстала расположенная в полукилометре Мухина дача. И плохое настроение, как, впрочем, и обиду на Артема словно рукой сняло. Евгения жадно всматривалась в даль, чувствуя, что ее сердце начинает учащенно стучать.

По правую руку тянулся все тот же редкий лесок, слева расстилалась небольшая лужайка, которая переходила в заброшенный сад. Наконец, они миновали покосившиеся ворота, поддерживаемые двумя огромными ульями из черного мрамора – были видны и крошечные, искусно вырезанные пчелы, их облепившие. Или даже мухи. Странная символика…

– Занятное местечко, – произнес Артем, – ага, у них и фонтан имеется!

Имелся и фонтан – только неработающий. Круглая мраморная чаша, стоявшая на постаменте посередине пересохшего овального озерца, служила плацдармом для лопухов и чертополоха.

От фонтана начиналась дорожка, которая вела напрямую к дому. Нет, это не был шедевр эпохи рококо или горделивый сельский замок периода классицизма. Мухина дача представляла собой просторное здание, в котором угадывалось влияние различных стилей. Наверняка многие бы сочли его не то чтобы уродливым, но бестолково спроектированным.

Однако именно это и создавало его особое, ни с чем не сравнимое очарование. А помимо необычного архитектурного подхода – и та аура запустения, которая незримо окутала всю усадьбу. Это отнюдь не портило ее, а, наоборот, создавалось впечатление, что Мухина дача всегда была такой. И, более того, должна быть именно такой.

Евгения заметила с одной стороны дома знакомый черный джип – из него выбрался коренастый лысый тип, сопровождаемый длинноногой, выше его раза в два, блондинкой с небывалой красоты копной светлых волос, облаченной в красное с блестками платьишко, больше открывавшее, нежели скрывавшее, и туфли на высоченных каблуках.

Женя поморщилась – нет, эти персонажи были не из этой сказки. И как они только оказались здесь? Вдруг ее пронзила ужасная догадка – они тоже прибыли сюда, чтобы осмотреть Мухину дачу. И, вероятно, купить ее!

Но ведь этому тандему здесь было не место! Что они потеряли в Анчуткине? Женя почувствовало, как у нее аж зубы свело от мысли о том, что эта блондинка и ее крепыш поселятся на Мухиной даче. Наверняка прикажут все отремонтировать, утрамбовать разноцветным мрамором, снести заросший фонтан и на его месте вырыть бассейн с подогревом в форме лилии.

Артем тоже заметил пассажиров черного джипа и намеренно притормозил, не желая парковаться до тех пор, пока они не скроются в доме. Затем он поставил автомобиль около несколько обветшалой конюшни – в которой, конечно же, никаких лошадей и в помине не было. Затем Артем и Женя вышли на воздух.

Евгения вдохнула полной грудью, чувствуя, что… Что влюбилась в это место. И что не хочет покидать его, желая остаться здесь раз и навсегда!

Только вот, похоже, несмотря на минималистичную рекламу, на Мухиной даче собралось не так уж мало гостей из столицы, имелась даже крутая иномарка с питерским номером.

Артем зашагал к дому, но Женя ухватила его за руку. Ей не хотелось идти туда, где находились конкуренты, потому что она понимала: дом им не достанется. Даже если Артем и согласится вдруг переехать за город, то нет никаких гарантий, что Мухину дачу продадут именно им.

Да, они были обеспечены, но, несмотря на плохое состояние, эта усадьба стоила ого-го. И в отличие от прочих гостей у них не было возможности просто так взять и выложить, скажем, полмиллиона долларов за Мухину дачу. Хотя стоила она наверняка больше…

– Мы что, не пойдем в дом? – спросил удивленно Артем, а Женя отрицательно качнула головой. Она увлекла мужа в сад. Он зарос, за ним никто не ухаживал. Новые владельцы наверняка нагонят орду дипломированных садовников, ландшафтных дизайнеров, специалистов по фэн-шуй. И те превратят чудо природы в очередное стандартное великокняжеское поместье в представлении мещан двадцать первого века.

Сад был идеален со своими зарослями, кривыми деревцами, пересохшими озерцами и небольшим болотцем, в котором, как выяснилось, обитали певучие лягушки. Женя знала: будь Мухина дача ее собственной, она бы ничего не изменила, все бы оставила как есть.

Она увидела беседку из белого, теперь уже серого, мрамора, столь плотно увитую плющом, что создавалось впечатление, что это – пещера. Женя ступила под ее своды, и в лицо ей пахнуло чем-то терпким. Она заметила скамейку без спинки, стоявшую в углу. А через разноцветные ромбы оконца, затянутого с внешней стороны растительностью, пробивались солнечные лучи, окрашивая все в странные тревожные тона.

Женя опустилась на скамейку, видя, что одна ее рука стала зеленой, а другая – красной. Она двинула ногой – и вдруг задела стопой что-то мягкое и пушистое. Она наклонилась и увидела лежащего под скамейкой мертвого зайца. Горло у него было разодрано, пасть несчастного зверька была распахнута, а в глазах копошились жирные опарыши.