– Надеетесь что-нибудь выяснить? – Мейка вопросительно уставилась на него.
– Предпочитаю иметь дело с потенциальной опасностью лицом к лицу и разбираться с ней как можно быстрее, – ответил Кормак, нанизывая на вилку морковку.
Кормак, Шрам и Томалон стояли на капитанском мостике и наблюдали за тем, как десять кораблей-тягачей приближались к дракону. Ян то и дело поглядывал на драконида. И только в момент, когда первый из тягачей остановился рядом с драконом, он заметил признаки того, о чем ему говорила Мейка. Шрам вздрогнул, потом – еще раз, когда второй тягач занял свою позицию. После приближения третьего тягача драконид улыбнулся – если это можно было назвать улыбкой.
– Вы что-то чувствуете? – спросил Кормак. Шрам кивнул.
– Что именно?
– Боль.
– Это мы испытываем боль. Мне казалось, вы можете пренебрегать ею.
Молчание.
– Это ведь не совсем боль, верно?
– Он пытается взять меня под свой контроль.
– И у него получается?
– Нет. Но у меня получится. "Получится – что ? "
Кормак уже хотел задать этот вопрос, когда перемена в выражении лица Шрама заставила его взглянуть на экран. Теперь все тягачи заняли свои позиции, хотя большинство их оставалось за пределами охвата камеры. Дракона начали буксировать к "Бритве Оккама".
– Как вы предполагаете держать его на безопасном расстоянии от корабля?
– Он сам обеспечит свою безопасность при помощи псевдоподий, – ответил Томалон.
– Есть проблемы?
– Нет. Какая-то часть его тела окажется вне пределов поля подпространства. Но он утверждает, что этот кусок так или иначе совпадет с радиоактивной частью. Эта часть останется здесь – она будет отрезана.
"Оказывается, можно совершать хирургические операции при помощи генератора поля подпространства? "
Между тем на главном экране дракон постепенно увеличивался в размерах. Другие экраны показывали, как работают тягачи. Кормак видел, как пучки псевдоподий устремились к поверхности корпуса крейсера, усеянной оборудованием. Казалось, "Бритва Оккама" становилась больше, и теперь можно было сравнить размеры чудовища и корабля. Шар дракона дважды почти вывел из строя "Гибрис" – судно, на котором Кормак прибыл к Самарканду. Но сейчас этот шар напоминал лишь незначительный довесок к стальному гиганту.
– Все сканеры наготове? – спросил он Томалона.
– Все работают. Любая попытка проникновения или наноатаки – и мы мгновенно узнаем.
– И что мы можем сделать с ним, находящимся в непосредственной близости от крейсера?
– Многое. Поразить его электрическим током, разрезать его на части импульсом частиц или лазером и даже устроить термоядерный взрыв рядом с ним.
– Без всякого вреда для судна?
Томалон оторвался от своих сенсоров и устремил на Кормака снисходительный взгляд.
– Наш корпус состоит из тадия и эс-керамаля полуметровой толщины. Есть только несколько видов оружия, которые могут поразить его, причем мощность взрыва должна составить порядка сорока мегатонн.
Кормак подумал о том, выживут ли при этом люди внутри корабля. Кроме того, ему был известен вид оружия, который мог поразить крейсер, и сейчас он размышлял о том, что бы сказал Томалон в ответ на такой аргумент: "Бритва Оккама" могла быть разрушена посредством направленного света звезды. Глядя на капитана, Ян вспомнил о некоем мифическом герое, который тоже погиб от солнечных лучей, но внутренний голос подсказывал, что вряд ли Томалон оценит его шутку по достоинству… а потому лучше вернуться к экранам.
Шар прицепился к корпусу корабля без какого бы то ни было толчка. Кормак наблюдал за происходящим с помощью камеры, установленной на одном из тягачей. Сейчас дракон напоминал ребенка, старавшегося ухватиться за ноги кого-нибудь из родителей.
Вскоре все тягачи возвратились в трюм.
– Теперь – вперед, – приказал Томалон.
И они отправились в путь.
Габбльдак был любимой игрушкой мальчика. Стоило его включить, как он не успокаивался до тех пор, пока не настигал всех находившихся поблизости братцев и не опрокидывал их. Ребенок шумно радовался каждой победе чудовища, зная, что и мать с удовольствием наблюдала за этой игрой, как бы ни старалась скрыть свои эмоции.
– Вернемся к сказке, – сказала женщина. – На чем я остановилась?
– Бабблгак вернулся домой…
Малыш все еще был занят игрушками. Габбльдак загнал очередного братца под ковер, и, похоже, жертва зацепилась за что-то, так как ее не удавалось вытащить оттуда.
– Габбльдак, – поправила женщина и нахмурилась, заметив улыбку на лице сьша.
– "Папаша Дак сказал:
– Кто ел из моего горшка?
А мамаша Дак, видя, что в ее горшке тоже убыло, закричала:
– А кто ел из моего?
Детка Дак тоже заглянул в свой горшочек:
– Какой-то негодяй тоже ел мой суп. Картинка в книге изобразила большую комнату и стол, на котором лежала груда костей и прочих отходов какого-то исполинского пиршества. Три габбльдака – три огромные горы из плоти и мускулов – заполняли собой почти всю комнату.
Кто-то быстро бормотал на некоем иностранном языке, и девушке очень хотелось, чтобы этот незнакомец наконец умолк. Эльдина вынуждена была признать, что, хотя она и знала, что такое "иностранный язык", ей никогда не приходилось слышать, чтобы на нем говорили. Очевидно, этот неизвестный находится в спальне детского приюта… или нет, в спальном бараке для рабочих. Надо потребовать, чтобы эта болтовня прекратилась. Ей и так сейчас холодно, да к тому же постель неровная и сырая…
Когда она наконец проснулась, Фетан прошептал ей на ухо:
– Молчи и не делай лишних движений.
Эльдина открыла глаза и уставилась на него. Старик склонился над ней, держа дубинку. Его силуэт был хорошо различим в серебристо-голубом свете, лившемся с ночного неба, а глаза тоже блестели серебром. Он осторожно указал куда-то в темноту.
Девушка слегка привстала, не понимая, что же ее разбудило. Тем не менее она прислушалась к советам Фетана. Дул ветер, и сначала ей пришла в голову мысль, что всему виной тростник. Но вдруг опять раздались странные звуки, незнакомый голос бегло и уверенно говорил какую-то абракадабру:
– Йскабблаббер флибл лоббер набикс чоп!
Эльдина всмотрелась туда, куда указывал Фетан, и отчетливо различила фигуру, бродившую среди зарослей тростника. Ей удалось разглядеть туловище, похожее на валун, и длинный утиный клюв, которым животное водило из стороны в сторону. Затем существо присело на задних ногах, расправило передние конечности, прикрепленные к широкому тройному килю на его груди, и моргнуло зеленоватыми глазами, выстроившимися на голове в виде диадемы. Очевидно, оно готовилось к следующему возгласу.
– Йфлоггердаббл абер базз зуп зуппер, – напыщенно произнесло чудовище.
Господи… – выдохнула Эльдина, нащупывая пистолет.
Фетан взял ее за запястье.
– Сиди тихо, – шепнул он. – Габбльдаки опасны только тогда, когда не производят никакого шума.
"Габбльдак! "
Девушка никогда по-настоящему не верила в их существование, но теперь поняла, что ошибалась. Она наблюдала за тем, как животное вновь припало к земле и принялось шарить в траве, не переставая бормотать. Когда старик отпустил ее руку, Эльдина перевела дух и прислонилась спиной к скале.
– Вы говорили, что габбльдаки питаются травоядными?
– Да, только вряд ли тебе удастся увидеть их, они близко к себе не подпускают и сразу убегают прочь.
Девушка потянулась за бутылкой с водой, но Фетан коснулся ее плеча и вскочил.
– Здесь есть что-то еще!
Он взобрался на камень и жестом позвал ее. Пришлось Эльдине скинуть брезент и последовать за ним.
– Сегодня у нас беспокойная ночь, – предупредил старик, когда она вскарабкалась на камень, безуспешно стараясь не раздавить полусферические раковины моллюсков, и указал в сторону зарослей тростника, откуда они пришли накануне.
