С тех пор как мама впервые увидела фото Джареда, Дженсен догадался, что она поняла, какое место в жизни её сына занимал этот солнечный парень. Потому что знала, Дженсен далеко не сентиментален; на его столике в комнате стояли фотографии только особенных людей: их семейное фото незадолго до катастрофы, фото с друзьями курсантами Вентом, Сэмиром и Бруни, и Джаред.

Он выглядел как самый обычный парень, но, если судить по рассказам Дженсена, был совершенно необыкновенным. Единственным. И что самое страшное ─ незаменимым. Дженсен понимал теперь, почему мама больше не вышла замуж. И она понимала его состояние, догадывалась, что сын останется одиноким, потому что можно занять место человека, но заменить его не получится, потому, что разве найдётся в мире ещё у кого-то такой же наивно-восторженный взгляд, такой же неповторимый голос, такой же зажигательный смех? Она знала, что искать замену любимому человеку бесполезно. А Дженсен, к сожалению, однолюб, весь в неё.

Разбирая бумаги, он вдруг зацепился взглядом за снимок Ио и завис над ним, вспоминая всё, что связывало его с этим спутником.

И вдруг случилось озарение!

Он понял, что должен был сделать.

И как это раньше ему в голову не пришло?

Есть же выход, вот он ─ новые Туннели, ведущие в неизвестность. Он должен улететь туда, где ничто не будет напоминать ему о Падалеки. Конечно, он никогда его не забудет, и тот останется в его сердце. Чёрт с ним, пусть живёт там, владеет тем, что от него осталось, но, по крайней мере, Дженсен не будет вздрагивать, зацепившись взглядом за красную искорку Марса и вспоминать чёртовых скунбриков и Падалеки. Не испытает удушья от бессилия, когда над горизонтом взойдёт прекрасная Венера, и он не почувствует на себе снова тяжесть неподвижного и бездыханного тела. Также к чёрту Юпитер, Сатурн, Нептун с их спутниками и особенно систему Уран. Дженсен больше не хотел слышать о Плутоне и  дрожал от желания так разнести чёртов Харон, чтобы от него не осталось даже ледовых ошмётков.

Новые Туннели открывали ему дорогу к новым мирам, планетам и спутникам, куда не ступала нога Падалеки, а это значит, он сможет жить дальше, и быть тем, кем всегда и мечтал: рейнджером с мирной миссией охраны иных миров. Воистину, это было решение всех его проблем, посланное кем-то, кто считал, что и Дженсен заслужил чуточку счастья, если и не быть счастливым с любимым человеком, так хотя бы заниматься любимым делом без довеска браконьеров в придачу.

...Дженсен вздохнул в третий раз, запрокидывая голову и глядя на голубое небо, которое виднелось сквозь разноцветные листья клёнов, нависших над скамейкой.

Его совсем не пугала отставка. За пределами Солнечной Системы он будет выполнять привычную работу, в конце концов, она в его крови. Только не на «Солнечном ветре». Его любимый корабль был отправлен на утилизацию вместе с тем, что там было. Каким образом на корабль попали смертоносные бактерии с Сатурна, осталось загадкой, как и выведенная из строя матрица. Но Дженсен был уверен на сто процентов, что это прощальный подарок Юпи. Ублюдок не верил до конца, что сможет их убить, и сделал всё возможное, чтобы, если и не от его руки, то от вируса, младший Эклз сдох и отправился к папочке на небеса. Это счастье, что команда была в скафандрах, а Бруни считалась лучшим специалистом по вирусам. Но как же жаль корабль! Он даже попрощаться с ним не успел и чувствовал себя так, словно второго друга потерял, и тоже безвозвратно.

─ Хватит тянуть время, Эклз, ─ пробормотал он и решительно встал на ноги, вспугнув парочку шустрых белок, давно уже копошившихся у скамейки и оглядывавших его на предмет наличия чего-нибудь вкусненького.

Он порылся в карманах и нашёл несколько орешков и конфету. Очистив орехи от скорлупы, он бросил их зверькам со словами:

─ А конфету не дам. Сладкое может повредить вашим зубкам.

С этими словами, он развернул яркую бумажку, сунул конфету в рот и улыбнулся, вспоминая того, кто привил ему любовь к сладкому. Невесть откуда взявшийся ветерок трепетно огладил его затылок, ударив в нос сочным запахом опавшей листвы. По губам мазнули солнечные лучи, согревая их своим теплом. Странно, но каждый раз, как он выходил на прогулку, солнце словно вырывалось из плена облаков, чтобы увидеть его. Дженсен улыбнулся шире и не смог сдержаться, произнёс имя дорогого человека вслух. И впервые за долгое время, оно не застряло в горле удушливым комком, а вырвалось на свободу ─ звонкое, родное, любимое:

─ Джаред.

*****

Кабинет Нагу Мигеро ни капли не изменился с тех пор, как Дженсен был здесь в последний раз. Оказывается, прошло уже больше двух лет с момента, когда он переступал этот порог. Рейнджеры привыкли общаться с начальством посредством матрицы и сейчас, чувствуя на себе пристальный взгляд вполне себе реального шефа, Эклз немного нервничал. Он не хотел, чтобы его уговаривали. Его команда сейчас летала на другом корабле, и получила четвёртого пилота, чтобы экипаж был полным. Они ждали его возвращения, но Дженсен не собирался этого делать. Поэтому держал всё в секрете. Он уже решил, что расскажет им всё потом, когда не будет пути назад.

Мигеро и Дженсен долго смотрели друг на друга, заново знакомясь, словно не было между ними десяти лет сотрудничества. Затем Нагу первым нарушил молчание:

─ Здоровье?

─ В норме, ─ кратко ответил Дженсен и открыл папку, передав Мигеро выписку из клиники.

Шеф долго изучал документ, и, дойдя до заключения комиссии, довольно хмыкнул.

─ Здоров, значит.

─ Как бык.

─ Планы?

Дженсену всегда нравилась краткость Нагу, его вопросы были на редкость лаконичными. Порой до безобразия. Всё по существу, ничего лишнего. В данный момент это было именно то, в чем нуждался Эклз. Дженсен снова раскрыл папку и подал шефу прошение об отставке.

Мигеро даже бровью не повёл, когда прочитал несколько ровных строчек, написанных каллиграфическим почерком Дженсена. Зато удивился Дженсен, когда шеф без вопросов подписал его прошение, шлёпнул матричной печатью, вводя документ в сеть, после чего протянул руку и отрывисто попросил:

─ Приглашение.

Дженсен слово под гипнозом снова открыл папку, вытащил бумагу с печатью Объединённого Комитета и протянул её Мигеро. Тот проделал с прошением Дженсена какие-то ему одному ведомые манипуляции, и всё это время Эклз сидел с открытым ртом и миллионом вопросов в глазах.

Нагу покосился на обалдевшего бывшего рейнджера Комитета, и отрывисто бросил:

─ Спишем твою невнимательность на то, что ты валялся целый год на койке и подрастерял былую хватку.

─ Пять месяцев, ─ автоматически поправил шефа Дженсен.

Тот махнул рукой.

─ Фигурально выражаясь. Ладно, нет смысла скрывать от тебя секрет дальше, коли ты уже решил свалить к звёздам. Решил?

─ Так точно, сэр!

─ Объединённый Корпус пока не имеет своего здания, так что все начальники ведут новые дела, сидя по своим бывшим конторам. Но это явление временное. Хотя нам с тобой до этих хозяйственных вопросов нет никакого дела. У нас другая задача. Итак. Начальник и капитан первой Звёздной экспедиции перед тобой.

Нагу сделал паузу, чтобы до Дженсена дошёл смысл сказанного.

─ Мои поздравления, сэр, очень рад, ─ ответил Дженсен, и уголок его рта слегка дёрнулся. Сюрприз оказался более чем приятным. Мигеро был умным мужиком и толковым руководителем. Коли ему доверили такую миссию после обнаружения крота, значит, там наверху это тоже понимали.

─ Спасибо. Как насчёт должности первого помощника капитана?

─ Благодарю, сэр!

─ Вот здесь все материалы по экспедиции. Состав экипажа, количество кораблей, оснащение и тому подобное, ─ Мигеро передал толстую папку и матричную флешку. ─  Пропуск на космодром и в шестой терминал я тебе выпишу сегодня, но поедешь с инспекцией завтра.

─ Я сегодня свободен и... ─ начал было Дженсен, желая уже с головой погрузиться в новое дело.

─ Завтра, ─ отрезал Мигеро.

─ Так точно, сэр!